Мне не пришлось долго размышлять над этим. Просто признала…
— Я стерва.
— Моя обида на Джона действительно что-то со мной сделала, — нехотя призналась я самой себе. — Какой же я придумала бред!
Майкл весело улыбнулся.
— Хорошо, что ты это поняла.
Когда рука Майкла скользнула от моего колена выше к бедрам, я с замешательством посмотрела на него.
— Никто не кричит в рупор о своих романах, — вполголоса проговорил Гроуз, склонившись ко мне. — Об этом принято молчать. Джон помалкивает о своих романах и мы не скажем о нашем… Даже если он продлится всего несколько дней.
Его ладонь скользнула мне под рубашку и поднялась к талии.
Кровь вдруг раскалилась в венах. Непослушное сердце вырывалось из груди.
— Своеобразная сдача Джону? — выдохнула я ему в губы, неосознанно испортив момент.
Майклу пришлось подавить смешок, вынужденно отказавшись от очередного поцелуя. Снисходительно заглянув мне в глаза, пояснил:
— Так твое самолюбие быстрее оклемается. Ты перестанешь сходить с ума и прекратишь веселить меня подобными глупостями.
Глава 6
Я проснулась на обнаженной груди Майкла, когда в окне уже сияло солнце. Нога была запрокинута на его ногу. Я всем телом прижималась к нему.
Нас никто не разбудил.
Все было тихо. Спокойно.
А потом в мысли ворвались воспоминания минувшего вечера. Между нами с Майклом так ничего и не произошло. Все ограничилось поцелуями. Сперва я не понимала… Но Майкл великодушно пояснил, что в моих мыслях и словах было слишком много Джона.
И вот…
Я проснулась в белой рубахе, с запрокинутой на Гроуза ногой. Майкл так и остался спать в брюках.
Сняла с него ногу, стянула с его обнаженного торса руку, и Майкл пробормотал сонно:
— Доброе утро.
Приподнявшись на локте, я подтянулась к его лицу и губами ненавязчиво коснулась его губ. И в ответ протянула:
— Доброе утро.
Гроуз провел пальцами по моим волосам, заправив локон за ухо.
— Все хорошо? — спросил он.
— Да?
— Точно?
— Точно.
Майкл мягко потянул меня за шею, склонив к своим губам, и я легла на грудь мужчины; другая рука легла мне на талию поверх белой рубашки. То был глубокий долгий поцелуй.
Сердце снова вырывалось из груди, а в венах раскалялась кровь…
И вдруг с улицы раздался крик.
— Что это? — я резко обратила взгляд к окну.
Майкл поднялся с кровати.
— Бандиты, — сказал он, отступив от окна. Быстро надел рубашку. — Оставайся здесь. Спрячься под кроватью.
— Что ты задумал? — стянув со спинки стула длинную юбку, бросила я ему вслед.
К тому времени Майкл уже вышел из комнаты.
Я подошла к окну, увидав, как бандиты в лохмотьях угрожали ножами людям. Молодые и старые, грязные, с неухоженной растительностью на лице. То были бандиты Стилдона.
После того, как на раскаленном солнцем юге выросла «Лоуренс нефть» и Стилдон стал возвращаться к жизни, бродяги покинули те места. И, судя по всему, обосновались здесь, на территории чужой страны…
Мой взгляд метнулся. Наша с Майклом одежда сушилась за амбаром.
Бандиты уже резали домашних птиц и заталкивали их в мешки. Где-то за домом слышался визг свиньи…
Бандит с улицы поднял взгляд, и я резко отступила от окна.
Не знала, увидел ли он меня, но в чем была точно уверена — прятаться под кроватью я не стану.
Приподняв подол длинной цветной — шаркающей! — юбки, я спустилась по деревянной лестнице, услышав возню на кухне. На пол падали посуда и стулья. Прогремела упавшая на пол кастрюля! Из узкого коридора я прошла в гостиную, когда из кухни вышел бандит. Не подозревая о моем присутствии, он пошел на второй этаж, а я приоткрыла окно в гостиной. Приподняв длинный подол, кое-как перелезла на улицу.
Прокралась к белью, что сушилось на веревке, и, стянув свои белую рубашку и темные брюки, прошмыгнула в амбар. Там никого не было.
Я стянула с себя юбку и рубаху хозяйки. Надела свои вещи, сожалея о том, что пистолет Майкла еще вчера забрали офицеры. Сожалела недолго, ровно до тех пор, пока над сельскохозяйственным инструментом не обнаружила висящее на стене ружье.
Сняла его со стены. Тяжелое. Двуствольное.
Оно было заряжено.
Я вышла из амбара и сразу пошла к дому.
Рядом с семьей перед домом стоял Майкл и пытался наладить диалог с бандитами. Только двое из бандитов угрожали семье ножами, остальные грабили дом и резали домашних птиц.
Я вышла из-за угла дома, сразу выстрелив в ноги одному из бандитов. Тот рухнул на землю, схватившись за щиколотку левой ноги. Захрипел. Замычал. Начал ругаться…
— Нож на землю! — велела я другому.
Тот, не отрывая от меня осторожного взгляда, положил на землю нож.
— Что ты делаешь? — на лице Майкла выражение не то восторга, не то испуга.
— Веду разъяснительную работу по вопросам частной собственности.
— Тогда сбавь обороты.
— Ладно.
Хозяин дома взял из моих рук ружье. Кивнул. То была суровая признательность…
Его сыновья уже ввалились в дом.
— Почему они сразу не дали отпор бандитам? — спросила я у Майкла.
— Бандиты взяли врасплох. Взяли всех по одному и собрали у дома. — Оглянулся. — Мне удалось одного оглушить в доме, но они приставили к горлу женщины нож. Пришлось сдаваться.
Из дома вышел средний сын хозяина дома уже с пистолетом в руках.
— Ты ранила его, — равнодушно протянул Майкл, опять посмотрев на раненого бандита. Усмехнулся, метнув ко мне взгляд. — У тебя уже входит в привычку стрелять по людям, да?
— Ну, разве что, только в тех, кто этого заслуживает.
Бандиты принесли суматоху жителям села в это утро. За час выросли слухи, что они вломились сразу в пять домов. Неудачу потерпели в двух.
Женщин и детей не тронули. Мужчин избили. Никого не убили…
Время шло к полудню, и нам с Майклом пора было уже возвращаться к автобусной остановке. Тем более, после случившегося в селении. Скоро здесь обязательно объявятся офицеры.
