Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Как в том старом анекдоте про старика на приеме у сексопатолога: при чем тут возраст, мой сосед рассказывает, что он, в свои восемьдесят, может каждый день!.. гм?.. покажите язык… горло… не вижу, что мешало бы вам рассказывать то же самое и даже больше. Рассказывать!
Кроме портретов покойного красавца, наличествовали туманные статусы, многозначительные философические как бы афоризмы, бесконечные намеки на непонятно что и прочие элементы игры «смотрите, какая я вся из себя интересная! и жизнь у меня всем на зависть!»
Почти каждая фотография сопровождалась каким-нибудь бессмысленно-вдохновенным призывом вроде: если любишь, жми лайк. Или: сделаем мир прекраснее, репост! Вовсе безответными призывы не оставались, лайки (а кое-где и репосты) наличествовали: то пять, а то аж целых тринадцать!
Имелись на страничке и неизбежные, как ноябрьский дождь, котики, но максимум пространства занимал все же Филипп. Все снимки – Арина усмехнулась – были сделаны в интерьерах клуба. Только один из относительно свежих – на, так сказать, пленэре: Светлана и Филипп фехтовали шашлычными шампурами, за их спинами кудрявилась какая-то невнятная зелень. Не то дубовая роща, не то липовая аллея. Снимок – она вгляделась в дату поста – был сделан чуть больше полугода назад, в конце прошлого лета. Шампуры были простенькие, дешевенькие – совсем не та красотень, что в вип-кабинете – а позы «фехтующих» выглядели нарочитыми, искусственными.
В общем, со Светой все было ясно. Девушка изо всех сил старалась продемонстрировать всему интернет-сообществу, что она – объект внимания «потрясающего парня, ммм, так бы и съела» (по формулировке одной из комментаторш). Демонстрация, в общем, у нее вполне удалась. Особо настырные комментаторши, намекающие (а то и прямо требующие) чего-нибудь «более интимного», получали холодную отповедь в духе «может, вам еще и содержимое унитаза показать?» Многим, как заметила Арина, это внушало уважение, одна девица регулярно сокрушалась: «Как у тебя получается не переходить границу? Я вот удержаться не могу. Научи?» Учись, высокомерно ответствовала Света.
Интересно, подумала Арина, каково это – жить в пространстве между грезой и реальностью. Мечтать о близком – руку протянуть! – красавце, получать завистливые реплики, как если бы красавец и в самом деле был «твоим» и… все время помнить, что красавец – недоступен, как полюс холода. Эдак и до психушки доиграться недолго.
Ай, ладно! Пусть Света сама разгребает созданные собственными наманикюренными ручками проблемы.
Арина решительно щелкнула мышкой, сворачивая окно браузера, и положила перед собой пакет с «главным вещдоком». Ну, главный он или не главный, в процессе выяснится, но пока выглядит перспективно. В смысле потенциального источника информации – уж точно.
Хотя и смешной, правы были и управляющий, и та остроносенькая девица.
Блокнотик был маленький, но пухлый. Обложка мягкая, кожаная, вовсе даже не «розовенькая», как определил управляющий, а бледно-лавандовая, да еще и с искрой. Такой действительно больше подошел бы романтической девочке, а не здоровенному мужику. Хотя черт их, этих танцоров знает. А может, книжка – подарок одной из клиенток. Тогда она отражает вкусы клиентки, а не Филиппа. Почему он им все-таки пользовался? Или клиентка особо почетная – типа память. Либо, что еще вероятнее – а почему, собственно, нет? Вещь, хотя и избыточно гламурная, но сразу видно – весьма недешевая. Даже бумага какая-то особенная, тоже очень красивая: бледно-персиковая, тонкая, чуть не прозрачная – но плотная, так что записи и не просвечивали – и как будто мраморная. Чистого места оставалось не больше трети блокнотика.
Некоей «Лер» было отведено аж три странички. Даты следовали друг за другом плотной чередой, кое-где перемежаясь непонятными значками – то звездочками, то восклицательными. Один из значков был похож на силуэт автомобиля, другой напоминал банный веник. Вокруг «Лер» изначально, видимо была нарисована затейливая рамочка, теперь скрытая под кривоватым черным прямоугольником – кое-где из-под него выглядывали лепестки и завитки первой, цветной рамки. Под нижней черной полосой, прямо поверх записанных там дат, было нарисовано две розы. Довольно похоже, кстати, нарисовано. «Лер» – это, надо полагать, та старушка, что недавно умерла, догадалась Арина.
Если бы все это происходило в детективе, усмехнулась она, старушка… как ее… а! Калерия Стефановна Райская, вполне детективное имечко… и смерть ее была бы, разумеется, никоим образом не естественной, а наоборот – подстроенной кем-то из жадных наследников, коих тоже, разумеется, должно было бы обнаружиться не меньше дюжины. Угу, усмехнулась она, причем парочка – неопознанных, не виданных с младенчества из-за каких-то невероятных семейных конфликтов… но тишком пристроившихся к старушке под видом… горничных, к примеру. И папаша Пуаро (или кто-нибудь из его современных коллег) на протяжении десяти серий копался бы в сплетениях мотивов и возможностей. А в финале жадные наследники остались бы ни с чем, потому что хитрая бабуля предусмотрительно отписала все свое движимое и недвижимое, например, собачьему приюту.
* * *
Больницы Арина не любила всю жизнь. Собственно, не именно больницы, а медицинские учреждения вообще: поликлиники, амбулатории и прочие… лаборатории. Везде ей чудился запах смерти. Или не запах. Как будто, пройдя коридором какой-нибудь поликлиники, можно было… увеличить собственную смертность. Не то чтобы приблизить кончину, но – при прочих равных – снизить шансы на выигрыш против какого-нибудь злобного микроба. Или – еще вероятнее – против естественных (как, увы, утверждают ученые, и отнюдь не только британские) механизмов, так сказать, угасания.
Единственным исключением из этой странной идиосинкразии было бюро судебно-медицинской экспертизы – в просторечии морг – то есть именно то место, где смерть как раз таки царила.
Больница, где завершила свой жизненный путь – кажется, так полагается говорить? – Калерия Стефановна Райская, занимала скучное восьмиэтажное здание. Кажется, кирпичное. Или это отделочная плитка была «под кирпич»? Уже метров с десяти грязновато-рыжие прямоугольники сливались, а стоило отойти подальше, весь корпус (сзади к нему прилагались еще два, технических, двухэтажных) выглядел как поставленный на попа кирпич. Даже ряды окошек этого впечатления не ослабляли. Унылое, в общем, строение. И гигантский стеклянный вход (из четырех дверей открыта была одна) радостнее его не делал. И полы «под мрамор» тоже. Вдоль стены тянулась череда слепленных воедино пластиковых «кресел». В большинстве своем – занятых. Люди ждали не то врачей, не то «приема», не то свидания с кем-то, кто уже находился в недрах «кирпича». Подле рыжеволосой бабули в синем байковом халате, усеянном гигантскими ромашками, сидел бритоголовый мужик в едва не лопавшейся на квадратных плечах кожанке. Он все наклонял голову, как будто хотел не только слышать, но и видеть, что говорит ему бабуля. Та улыбалась и время от времени гладила его по бритой голове.
Прямо возле стеклянных дверей выпирала на «мраморные» полы стойка гардероба, за ней – справочное окошко и еще какие-то окошки и двери. Дальше виднелись лифты.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
