Частью их легенды.
Но его тело рассуждало иначе. Те несколько невинных поцелуев в течение их короткого знакомства сделали свое дело. И первая брачная ночь была самым волнующим переживанием в его жизни…
Как он мог дать ей уйти?
Зак был удивлен, что мысль о том, что он может потерять Пандору оказалась для него более болезненной, чем правда о ее невинности. Его приоритеты изменились. Его больше не волновало, что он не нашел невесту-девственницу. Не было ему дела и до легенды Кириакосов, если эта легенда будет стоить ему жены.
Он смотрел, как Пандора шла по мелководью к берегу, осторожно выбирая себе путь среди камней. Солнце переливалось в ее мокрых волосах, покрывало кожу легким бронзовым загаром. Зак засунул руки в карманы.
Что вообще значила ее девственность лично для него? Только то, что, женившись на ней, он сделал ее невинность достоянием гласности. Газеты годами спекулировали на теме его брака и возможных претенденток, которых тут же вычеркивали из списка, как только они успевали чем-то опорочить себя.
Он сделал все, чтобы Пандора никогда не увидела того наплыва статей, которые последовали за объявлением об их свадьбе. Статей, объявивших во всеуслышание о ее невинности.
Тяжесть в его груди начала ослабевать. Если ее потеря девственности будет секретом от его семьи, то нет никакого риска, что история просочится на страницы газет и дестабилизирует ситуацию на биржевом рынке. Никто никогда не узнает правду.
А что касается того парня… ее первого мужчины… Он найдет его. И предложит ему достаточно денег, чтобы заставить молчать. Он сделает это для Пандоры. И для себя.
После освежающего купания Пандора вернулась к себе в комнату, смыла под душем остатки соленой воды с тела и надела легкое белое платье с широким вырезом. Из окна она увидела, как Георгиос вынес на террасу два шезлонга. А затем в поле ее зрения попал Зак — вот он остановился, сказал что-то Георгиосу и направился вниз по крутым каменным ступенькам, ведущим к лодочному причалу.
Пандора отпрянула от окна, не желая, чтобы Зак заметил ее, быстро вышла из комнаты и спустилась по винтовой лестнице на этаж, где, как она предполагала, мог находиться его офис. На небольшую площадку выходили две двери. Пульс застучал у нее в висках. Она открыла одну дверь и увидела гимнастический зал с развешанным по стенам снаряжением для подводного плавания. Вторая дверь вела в светлую, просторную комнату, явно служившую офисом.
В комнате никого не было.
Она быстро окинула взглядом стол, полки, компьютерный блок — свободное, хорошо организованное пространство, — но не увидела никаких следов телефона — ни ее, ни Зака.
Уже собираясь уходить, она заметила мерцающую на экране заставку. Словно вор, на цыпочках, Пандора обошла вокруг стола и, присев на краешек кожаного кресла, нажала клавишу входа.
Открылся документ. Компьютер был не заблокирован. Трясущимися пальцами, свернув картинку, она щелкнула по иконке Интернета. Появилась домашняя страничка. Пандора с облегчением вздохнула, наклонила голову и прислушалась. Ничего — ни единого шороха, ни звука кошачьих шагов Зака — не нарушало тишину дома.
Она набрала электронный адрес своего отца и после минутного колебания заполнила первую строчку: «Нужна твоя помощь».
Найти слова оказалось куда труднее, чем она ожидала. Как ему объяснить все? Как сказать отцу, что Заку нужна была девственница, а она ею уже не являлась — после одного дурацкого визита в ночной клуб с человеком, которого едва знала? Отец разрешил ей тогда отправиться на каникулы с Николеттой, рассчитывая на достойное поведение дочери. Что будет с тем выгодным контрактом, который он подписал вместе с Заком? Ведь теперь, когда Зак знает, что он у нее не первый…
Нет, она не может позволить из-за собственных ошибок портить бизнес ее отца! Эту проблему ей нужно решать самой. Ей двадцать один год. Теперь она взрослый человек, а не ребенок, который каждый раз бежит к папочке, когда что-то идет не так, как надо.
Зак привез Пандору сюда против ее воли. Чтобы поговорить, как он сказал. Она была слишком раздражена и растеряна и бросила ему в лицо эту свою… тайну. Дело было сделано, и она осталась дуться в своей комнате, потеряв три дня в напрасном ожидании, что Зак сам придет к ней. Он так и не пришел, но именно эти три дня дали ей возможность повзрослеть и взять в собственные руки контроль над своей жизнью и над своим будущем. Ей нужно найти Зака и все с ним обсудить.
Но сначала она должна отправить своему отцу несколько строк. Он был так доволен ее браком… Вздохнув, она застучала по клавишам.
— Что это ты тут делаешь, скажи на милость?
Пандора чуть было не подпрыгнула, услышав за спиной голос Зака. Резко повернувшись в кресле, она выпалила:
— Отправляю письмо своему отцу. Он будет беспокоиться, если я с ним не свяжусь.
— Папочка, выручай? — усмехнулся Зак.
— Мои собственные проблемы я решаю сама!
— Хотел бы почитать, что ты там набрала… Она резко вздернула подбородок.
— Ты не доверяешь мне?
Его взгляд метнулся к светящемуся экрану. Пандора развернула кресло и пододвинула его вплотную к столу, закрыв от Зака экран.
— Это мое частное дело. Я просто сообщаю, что у меня всё в порядке и что мы на острове — как, кстати, пишется «Киранос»? Может показаться странным, если я напишу его неправильно.
После секундного колебания Зак медленно произнес название острова по буквам.
— Спасибо. — Пандора наклонила голову и продолжила набор. Ее спина напряглась, она ждала, что Зак подойдет ближе, заглянет ей через плечо, остановит ее. Наконец она нажала клавишу и подняла голову.
— Готово.
Зак пристально смотрел на нее. Он был явно смущен.
— Пойдем посидим на террасе и посмотрим, как на землю опускается вечер.
Как только Пандора дотронулась до его руки, внутреннее напряжение отпустило ее и мягкое тепло разлилось по ее телу. Но она тут же подавила предательское желание, которое начало рождаться где-то внутри нее.
Им с Заком надо было серьезно поговорить.
ГЛАВА ШЕСТАЯ— Зак, скажи мне, какой смысл держать меня здесь, словно пленницу?
Солнце все еще было горячо, но тени уже начинали удлиняться. В какой-то момент Пандора подумала, что Зак не собирается отвечать ей и слова, которые она бросила в его широкую спину, так и рассеются морским ветром.
Он стоял, облокотившись на перила, идущие по краю выложенной шероховатым камнем террасы. Наконец он опустил бинокль и повернулся к ней лицом.
— Вряд ли можно назвать Киранос тюрьмой. И неужели утреннее купание не доставило тебе никакого удовольствия?
Пандора откинулась назад в широком шезлонге. Если честно, тюрьма была просто шикарной.
