От последнего сообщения Наташа оторопела. Свекровь допила водку и заснула, как сидела, только голову откинула на спинку кресла. Тут и Егор вернулся.
– Так и знал, – заметил он, взглянув на родительницу. – Не сердись на меня, зайчонок.
– Ну что ты! – с готовностью отозвалась Наташа, понимая, как ему сейчас больно и стыдно за такую мать. Припомнила и свою мать тоже – бросившую ее двухмесячной, неизвестно куда пропавшую.
И только ночью, в постели, она решилась спросить:
– Скажи, а правда, что ты сидел в тюрьме?
– Мамаша сообщила? – усмехнулся Егор в темноте. – Во дает, уже успела. Было дело. Полтора года.
– А… За что?
– Менты подставили. Я проходил свидетелем по одному неприятному делу, а они мне подкинули героин и заластали. Не думай об этом, зайчонок. Все хорошо.
Они поженились в мае, даже несмотря на то, что Ольга Анатольевна Карева умерла за неделю до назначенного дня бракосочетания, отравившись паленой водкой, не вызвав особого сожаления даже у своего единственного сына. Наташа боялась переносить свадьбу, боялась до нервной дрожи и кошмарных снов.
– Она давно стала алкоголичкой, – сказал Егор, когда они вернулись со скромных похорон и Наташа снимала черную блузку, чтобы повесить ее в шкаф, рядом со свадебным платьем. – Но я думаю, ее душа не будет против нашей свадьбы, и никто нас не осудит.
И Наташа охотно согласилась с женихом.
На свадьбу ей некого было звать, но свидетельница-то нужна? Невеста наотрез отказалась от приятельниц Егорушки в роли подружек невесты. Все они были вертлявые, нахальные, особенно раздражала Наташу одна готическая образина – черные волосы до пояса, пальцы, шея, уши увешаны серебром, радикально черный макияж и кружевное черное платье, сквозь которое просвечивали все ее соблазнительные прелести! Прозвище было образине – Эльвира, и эту Эльвиру Наташа возненавидела больше всех, а ведь именно ее Егор и прочил Наташе в свидетельницы!
Но тут, на счастье, случай свел Наташу с бывшей одноклассницей и подружкой Кирой Морозовой. Встретились случайно, в маленьком бистро, где Кира задумчиво прихлебывала кофе без сливок и сахара, а Наташа поджидала ушедшего по делам Георгия в компании молочного коктейля и куска торта.
Подружки обрадовались встрече, даже расцеловались и стали болтать о том о сем, как могут болтать только две двадцатилетние особы после долгой разлуки. Конечно, говорила в основном Наташа. Кира слушала, в нужных местах ахала и мечтательно улыбалась, и видно было – завидует. Рассказ о своей невероятной любви Наташа завершила просьбой – пусть Кира станет свидетельницей на ее свадьбе, потому что другой такой подруги у Наташи нет и не будет!
– Да и ты сама повеселишься, развеешься, – убеждала Наташа подругу.
– Да уж, повеселюсь, – вздохнула Кира. – Мама меня или не отпустит, или сама со мной пойдет. Хотя сама вряд ли, у нее дел много, а вот Галю снарядит…
Наташа тоже вздохнула. Только тети Гали и не хватало на ее свадьбе!
– И никак не отвяжешься?
– Можно попробовать, – повеселела Кира. – Они ж меня только в театр спокойно отпускают, да в парикмахерскую, да вот еще по магазинам, как сегодня… Во сколько регистрация, в два? Скажу, что пойду в салон, потом в театр, а сама к тебе. В десять мне надо быть дома… Но тут уж ничего не поделаешь!
– Отлично, – отозвалась Наташа, выглядывая в окно. – О, а вот и Георгий!
Егорушка принес невесте розу, был представлен подруге и так элегантно склонился над ее рукой, что у Наташи неприятно екнуло внутри. Кира тоже не осталась равнодушной к явлению чернокудрого красавца. На ее лице ничего не отразилось особенного, но Наташа-то знала свою подругу с первого школьного звонка и изучила ее достаточно хорошо!
Переигрывать ситуацию было поздно, и Кира пришла к Наташе утром в день свадьбы, чтобы помочь ей одеться. Ради подруги Кира изменила своему любимому белому цвету, нарядившись на этот раз в потрясающее светло-оранжевое. Оранжевое шло Кире, на бледные губы и щеки ложились пламенные отблески, волосы струились по плечам, глаза блестели. Наташе трепетно выбранное подвенечное платье показалось ворохом дурацких юбок, кринолин – антикварным излишеством, прическа – нагромождением глупых кудряшек. От нового видения самой себя и окружающего мира Наташа вдруг расплакалась и успокоилась, только когда увидела, что Кира плачет вместе с ней. Оказывается, перед свадьбой невесте полагается плакать! Кира похвалила и платье, и туфли, и прическу, и помогла Наташе с макияжем, и Наташа простила ей модную худобу, простила платье, потому что у нее-то, у Наташи, был Егор, а у Киры никого не было!
Свадьба прошла, а вот дальше все переменилось. Наташа, теперь уже по мужу – Карева, принялась обустраивать свое семейное гнездо, не задумываясь до времени над тем, что супруг прилетает в вышеозначенное гнездо все позже, а червячков приносит все меньше. Наследство Наташино окончательно растаяло – его поглотили свадебные расходы, путешествие на Мальдивы и прочие мелкие радости. Супруга же эти временные трудности, как оказалось, не особенно напрягали – он продолжал жить своей таинственной жизнью, работать на таинственной работе и домой возвращаться все позже и позже.
Наташа долго сдерживалась, не желая плакаться в жилетку Кире, перед которой так щеголяла своим счастьем. Но Кира позвонила сама и показалась такой близкой и родной, что Наташа не выдержала и рассказала ей о своих бедах.
– И к тому же я из-за этих неприятностей снова набрала четыре килограмма, потому что когда я переживаю, я ем!
– Ты чувствуешь себя так, потому что нигде не работаешь, – пояснила Кира. – Тебе нужно чем-нибудь заняться, понимаешь? Тогда у вас появится больше тем для разговоров, да и деньги не помешают…
Наташа с трудом представляла себе, куда она может пойти работать. Обратно, в регистратуру? Вряд ли уже примут, лимит благотворительности исчерпан. Да и какие новые «темы для разговора» могут последовать из такой работы?
Но Кира неожиданно предложила свой вариант, и к этому варианту Наташа отнеслась более чем благосклонно.
– У мамы ведь цветочные магазины, так? – втолковывала Кира. – Туда то и дело требуются продавщицы. Специальное образование – курсы флористов всего месяц идут…
– Постой, какие курсы? Я никаких курсов…
– Вот и закончишь, – перебила ее Кира. – Я знаю очень хорошие, с их дипломом тебя сразу возьмут. Правда, они платные…
Наташа загрустила – представила себе, сколько стоят эти «очень хорошие курсы» и как это скажется на захромавшем семейном бюджете. Придется, наверное, еще одну картину продать…
– Если у тебя проблемы, я тебя выручу, – обнадежила ее Кира. – Да ты даже не думай об этом!
Наташа взяла у Киры деньги на курсы со спокойной душой. Во-первых, у подруги денег куча, она их вообще не считает и тратить ей их, по большому счету, и не на что. Во-вторых, Наташе частенько казалось, что весь мир ей как бы должен. За что? За сиротство, за скучное детство и не менее скучную юность. Да и потом – разве она, такая красивая и умная, не достойна всего самого лучшего?
