— Но вы ведь этого не сделаете, так? Раз рассказываете мне все это, — прошептала девушка, вцепившись руками в лавку, на которой сидела так, что побелели костяшки пальцев.
— Возможно.
Подошел к ней максимально близко, нависая сверху так, что ей пришлось задрать вверх голову. В глазах страх, ожидание и мольба.
Руки задрожали от желания дотронуться до нее, почувствовать ее кожу под своими пальцами, втянуть ее аромат в себя. Я стоял, как зависимый перед дозой сильнодействующего вещества, борясь сам с собой и понимал, что проигрываю. Меня трясло как от сильнейшей ломки, перекручивая изнутри тугими канатами, лишая возможности дышать. Я просто безумно хотел ее!
— Несколько лет назад, путешествуя по делам инкогнито, я остановился в небольшом провинциальном городке, в уютной таверне, перекусить и увидел очень милую молодую девушку, — не выдержал, коснувшись ее волос, запуская в них пальцы, заметив, как Мила стала часто и тяжело дышать, — я очень захотел познакомиться с ней поближе, но первая же моя попытка была жестоко пресечена самым оскорбительным образом.
Кровь мощным напором била в голову, отдавая набатом в ушах. Я слышал гулкие удары собственного сердца, которое колотилось в районе горла и свое тяжелое дыхание.
Член рвал ткань брюк, едва помещаясь в них, перехватывая способность думать у разума, и я чувствовал, что нахожусь на волоске от того, чтобы не сорваться. Даром, что не более часа назад драл в подсобке разносчицу. Ощущение было такое, будто год не трахался, находясь на голодном пайке и сейчас гормоны взрывали мне мозг, давя на опухшие от бешенного желания яйца.
Склонился к уху, с силой стянув волосы у затылка, разворачивая лицом к себе и заглядывая в глаза, дурея от ее близости и алчного желания обладать ею. Прямо здесь и сейчас!
— Я хочу тебя, Мила! Хочу всю, без остатка, в личное пользование с твоим добровольным согласием!
9. Армила
— Вы не можете… Против моего согласия, — мне едва хватало воздуха говорить, — это будет расцениваться как изнасилование.
Его рука настолько стянула волосы на затылке, что от боли невольно выступили слезы.
Я была готова закрыть глаза от страха, но его взгляд держал меня словно на крючке.
Никогда не видела миаро Так близко и в Таком состоянии! Радужка его глаз переливалась серебром, меняя цвет от светлого к темному, искрилась, притягивала внимание и гипнотизировала.
Я как завороженная смотрела на него: на темные густые брови, правильной формы нос, чувственные губы и упрямый подбородок. Красивый. Очень. Прямо какой-то порочной красотой. Любовалась и взгляд не могла отвести, что как приклеенный припечатался к его лицу. На мгновение забыла в чьих руках нахожусь, сраженная мужской энергетикой, феромонами, что дурманили мозг.
Страх постепенно отступал, давая передышку, а вместо него внутри нарастала волна совсем новых ощущений. Незнакомых, тягучих и томительно-сладких.
Вокруг все перестало существовать: стены, потолок, зарешеченное окно, камера, казарма в целом.
Только он и я среди вдруг замершего отрезка времени в безликой вечности Вселенной. Только его глаза, его губы, его дыхание.
— Тамииин, — докатилось слабым эхом откуда-то со стороны моим голосом и нас накрыло!
Я сама неосознанно потянулась к нему, хватаясь за рубашку, загипнотизированная колдовским взглядом. Почувствовала легкое прикосновение его губ к своим. Нежное, невесомое, а следом его язык ворвался в мой рот, обжигая дыханием, порабощая и подчиняя себе, хозяйничая, сводя с ума головокружительными прикосновениями, поглаживаниями, точно находя самые отзывчивые эрогенные точки. Я перестала чувствовать собственное тело, превратившись в податливую субстанцию, растекаясь от удовольствия, от сладкой эйфории, внезапно воспарив в параллельной реальности.
Голова закружилась от нахлынувшего удовольствия, от его безумных ласк, от сладких посасываний, от собственных бесстыдных стонов.
Никогда в жизни не целовалась с мужчиной вот так! Да и вообще не целовалась, не считая целомудренных чмоков Силаха в щечку и того неудачного раза, когда миаро зажал меня в таверне, отхватив пощечину.
Пощечину!
Как яркой вспышкой молнии пронеслись в голове мои постыдные действия и я будто увидела себя со стороны: захмелевшая, как от бочки выпитого вина, бесстыже целовала своего палача, прильнув в его груди, встав почти на носочки, чтобы дотянуться.
— Нет! — выдохнула, грубо оттолкнув ивина от себя, глядя на него со смесью ужаса и отвращения.
Всевышний, как я могла? Что на меня нашло? Я ведь чуть было… Нееет!
Он отшатнулся, все еще тяжело дыша. Взгляд не человеческий. Пугающий. Руки сжал в кулаки, а на скулах желваки заиграли. И стены в камере вдруг загудели, как рой пчелиный.
Мамочки!!!
Я попятилась в сторону двери, чувствуя, как воздух сгущается, как пространство начинает давить. Миаро — не люди и один бес знает на что они способны на самом деле. Бежать! Куда-нибудь. Только подальше от него!
Нащупала за спиной ручку двери, но та не поддавалась.
— Бежать некуда, Мила. Здесь я хозяин и только я решаю кому можно уходить, а кого…
Он не договорил, медленно направившись в мою сторону. Движения нечеткие, смазанные. Он есть в исходной точке и тут же нет — рядом, но где-то сбоку.
Я заморгала часто, пытаясь понять это зрение меня подводит или какие-то штучки миаро с пространством.
А ивин уже передо мной. Уперся руками в дверь с обеих сторон от моей головы, отрезав путь. Сердце бьется гулко, что я слышу его стук. У миаро есть сердце? Или это мое пытается проломить грудную клетку?
И, словно слепой котенок, пытается губами поймать мои губы. Что с ним происходит?
— Ивин Тамин, — я уперлась кулаками ему в грудь, держа на расстоянии, — отпустите меня, пожалуйста!
Хотелось бы верить, что это прозвучало не слишком жалко. Но миаро вдруг послушался, сделал шаг назад, взгляд прояснился.
— Я дал тебе выбор, — чуть хриплым голосом отозвался он, — и показал, Что ты получишь взамен каторги. А еще условную свободу рядом со мной и обеспеченную жизнь. Выбор за тобой!
Выбор! Какой, к чертям, выбор?
— Вы предлагаете мне стать вашей любовницей?
По его красивому лицу поползла кривая усмешка, искажая черты.
— Для того, чтобы стать моей любовницей, ты должна была родиться как минимум высокородной. Но! Я готов взять тебя на попечение и оставить при себе, а не просто попользоваться!
— Акхе, — обреченно выдохнула я, чувствуя, как земля разверзается у меня под ногами.
