— По контракту с Локус-Лит у меня создана привязка к АКОСу в этом доме. Самое обидное, что это мой дом! Но из-за этого пид… козла Тоби, пришлось покрасить его в розовый цвет и выбрать себе бабское тело.
— А разве ты не можешь поменять точку возрождения?
Алиса-Дмитрий сделала ещё одну большую затяжку:
— Не могу. А если АКОС будет уничтожен, то место моего перерождения будет автоматически перенесено в АКОСы, принадлежащие Локус-Лит.
— Я даже и не знал, что такие кабальные договора вообще возможно заключать.
— Это называется «Эксклюзивные опции партнёрского договора». У всех в интерфейсе это есть. Но никто не использует.
— Теперь я знаю, почему.
Алиса-Дмитрий махнула сигарой:
— Говорят, именно эти настройки интерфейса как-то взламывает Рамирес и применяет в рабских феномах.
— Неужели нельзя отменить контракт?
Алиса-Димон выпустил кольцо дыма:
— Да ху… фиг его знает. Я глубоко творческая личность, я не очень понимаю в юридической стороне дела.
Павел решительно подошёл к Алисе Райской:
— Покажи мне контракт.
— Тебе-то зачем?
— Я агент литературы.
— Кто, бля?
— Литературный агент то есть. Пока что работаю только с Юнь Джинг. Защищаю её интересы.
— С автоматом в лапах?
— И с умением читать контракты в мозгах.
Алиса-Дмитрий перебросила на проект-панно весь контракт, с указанием настроек эксклюзивных опций. Павел Рейнеке погрузился в чтение.
А писательница подошла к драгоценному проигрывателю. Аккуратно сняв с поверхности чёрный диск, переложила его в квадратный футляр. На одной его стороне изображён человек в маске, сидевший в красной машине. И подпись:
Space Diver.
Boris Brejcha
— «Проигрыватель» такое смешное слово, — сказал Павел Рейнеке. — Как будто есть «выигрыватель». Что это вообще такое?
— Антикварная стереосистема, неуч. Оригинальный Kenwood двадцатого века. Он на Земле стоил почти сто тысяч долларов.
— Не верю, что механические части уцелели за несколько веков, — заметил Павел Рейнеке. — Плюс сто тридцать лет переброски в капсуле.
— Не, ну, конечно, кое-что заменено… Честно говоря, там вообще всё заменено, кроме корпуса. Но факт того, что этой хреновине несколько веков, помогает думать о вечном. О вечной музыке, о рассвете над морем… о вечном творчестве…
— Книги Алисы Райской относятся к вечным вещам?
— Писульки этой дуры забывают сразу после выхода её новых писулек. Но я — Дмитрий Киршбаум. Я пишу настоящую художественную прозу.
Павел Рейнеке даже оторвался от проект-панно:
— Про… что?
— Центральная тема — природа Локуса. Ты знаешь, что о ней никто не пишет?
— Почему же? — возразил Павел. — Мне нравятся статьи исследователя Роберта Иванова. Очень полезно читать энциклопедию, когда сталкиваешься с агрессивным поведением животных.
— Энциклопедия — это не проза, невежественный ты лисолюд. В заметках Роберта Иванова нет души. И речевые обороты корявые. Фразы все рубленные.
— Но ты же несколько лет не выходишь из своего розового дома. Что ты можешь знать о природе Локуса?
— Я наблюдаю за жизнью микро-жуков во дворе. Слежу, как растёт трава. Для писателя этого достаточно.
Павел Рейнеке изучил партнёрский договор.
Оказалось, что без разрешения Тоби Турка и других представителей Локус-Лит несчастный Дмитрий Киршбаум не мог не только поменять себе тело, но даже поставить феном. У него был только «Синтезатор» — для работы скинов внешности. Но им тоже управляли представители Локус-Лит, настраивая внешность Алисы Райской по своему вкусу.
— Ну, ты и дура, Алиса, — сказал Павел, отгоняя от себя проект-панно.
— Эй, лисица, ты не смотри, что у меня сиськи, могу ушатать так, что мало не покажется.
— Хорошо. Ну, ты и дурак, Дмитрий. Но я нашёл для тебя лазейку. Не нужно подкоп делать.
— Какая лазейка?
— Эксклюзивные договоры действуют только между членами альянса.
— И что? — Алиса непонимающе похлопала длинными ресницами.
— Выйди из альянса, договор автоматом закончится.
— Так просто? А подвох где?
— Все права на книги полностью перейдут к Локус-Лит. И ты не сможешь использовать псевдоним Алиса Райская и её образ.
— Слава тебе, господи. Ненавижу эту тварь.
— Но это не всё. Если ты разгласишь тайну, что за Алису Райскую пишут другие авторы, то представители Локус-Лит могут затребовать у Центрального Правительства наказание: понизить твой рейтинг до нуля, а потом на минус три тысячи пунктов.
— Сурово. Но мне пох. Разглашать не буду. Сваливаю…
Судя по выражению лица, Дмитрий уже открыл интерфейс.
— Не спеши. Если ты покинешь альянс, находясь в центре Вест-Сити, то станешь мишенью для всех турелей и беспилотников в городе. Без гостевого статуса ты и минуты не протянешь.
— Су-у-ука-а-а… — выдохнула Алиса. — А выйти я не смогу, так как дом охраняют… Тоби — ссаный ублюдок!
— Тоби — красавчик. Сколько он на тебе миллионов нарубил?
— Стоп, мужик, а ты как пробрался мимо роботов?
Павел Рейнеке довольно шевельнул ушами:
— А вот теперь, Дмитрий-Алиса, поговорим о твоём будущем договоре со мной.
12. Лог
Датчики движения, установленные внутри красной зоны, во дворике розового дома, засекли перемещение охраняемого объекта «Дмитрий Киршбаум».
Робопехотинец «Автоматон 3000», юнит № 3, стоявший возле ворот, вышел из ожидающего режима и развернул все манипуляторы с оружием. Ещё через четверть секунды все его системы работали на полную мощность. Только развёртывание третьего левого манипуляторы прошло с опозданием в 0,4 секунды. Вероятная причина — деградация инк-кабеля.
Максимально допустимое значение задержки работы узлов — 0,2 секунды, поэтому управляющий ИИ отправил лог события производителю в альянс «Динамикс», но получил ответ, что коммуникация временно блокирована по запросу объединённой системы контроля устройств «Большой Брат».
Робопехотинец № 3 залогировал это событие в отдельный журнал, продолжив выполнение протокола охраны «красной зоны». Все остальные юниты его звена подтвердили своё присутствие и распределили зоны ответственности.
Разведывательные дроны «Кокус-Невада» стартовали раньше робопехотинцев и передавали данные о перемещении цели — она двигалась не к воротам, а к забору. Управляющий ИИ сразу предположил, что он попытается его преодолеть, хотя параметры объекта «Дмитрий Киршбаум» не позволяли прыгать на такую высоту.
