Я понимала, почему он не хочет поверить, но это по-прежнему выводило меня из себя.
— Ладно, давай расскажу, что из твоего же сна ты забыл, — язвительно предложила я и оставила колокольчик в покое. Если Рон не хотел, чтобы хранительница узнала о камне Кайроса, нечего было ее со мной оставлять. — Кайрос смуглый и такой сексапильный, что даже солистка девчачьей группы с катушек бы съехала. Он поцеловал меня. И ты это помнишь. Я тебя видела.
— Ты целовалась с Кайросом? — и без того тоненький голосок моей хранительницы стал еще выше от удивления. — И знать не хочу, что ты тогда сделала, чтобы заполучить его амулет. О господи!
Это было оскорбительно, и Джош, перед тем как посмотреть на дорогу, заметил, какой уничтожающий взгляд я бросила на колокольчик.
— Кайрос придержал дверь, и я села в его кабриолет, — продолжала я. — Вы с Барнабасом вышли следом. Помнишь Барнабаса? Высокий парень с недовольным лицом? В общем, верх у машины был откинут. — «Чтобы уж наверняка убить тебя, милая», подумала я.
Ангел весело захихикал:
— Барнабас провалил задание? Так вот почему он в последнее время не работал? Ох, святые шишки серафимов! Чем дальше, тем лучше!
Джош внимательно слушал, и, приободренная, я продолжила:
— Машина съезжает с правой обочины. — При этом воспоминании на душе у меня стало тоскливо. — Переворачивается дважды. При первом же ударе ветровое стекло разлетается вдребезги. Я пристегнулась, вот меня и не выкинуло наружу. Ремень спас мне жизнь. — Я взглянула на тот, которым была пристегнута теперь. Старые привычки… — Потом машина останавливается, Кайрос оказывается возле моей двери, на нем ни царапины, — прошептала я, — и его мерзкий меч проходит сразу сквозь меня и металл машины. Крови нет. Вообще ни следа.
Хранительница уселась мне на колено, сострадание и тепло солнечным лучом согрели меня. Я улыбнулась ей, потом подняла глаза и отвела от них волосы.
— Ты выскочил из машины. И пока бежал вниз по склону, позвал меня дважды. — Я вздрогнула, вспомнив его голос, наполненный страхом. — Прости, Джош. Ты не виноват.
— Хватит! — Он, тяжело дыша, вцепился в руль.
— Он тебе не верит, — язвительно заметила хранительница.
— Ты бы предпочел и дальше думать, что это сон? — возразила я.
Джош повернул к стоянке у велосипедного магазина и припарковался.
— Ты не мертвая.
Я пожала плечами, отстегиваясь.
— В морге им тоже так показалось.
Джош протянул руку и ткнул меня пальцем. Я ойкнула, отпрянула и прикрылась рукой. Ангел хихикал.
— Никакая ты не мертвая, — усмехнулся Джош. — Больше не смешно. Перестань.
Сердце забилось, и я попыталась его утихомирить.
— Вот амулет. Это он создает иллюзию моего тела.
«А память добавляет все остальное», угрюмо подумала я.
— Что за амулет? — спросил Джош, и я выудила из-под майки камень, чтобы он его рассмотрел. Глаза Джоша удивленно расширились, и я отдернула руку — не хотелось, чтобы он касался амулета.
— Я стащила его у Кайроса, когда тот пришел в морг за моей душой. — Я отпустила камень, и он снова повис у меня на шее. — Пока он у меня, я, можно сказать, в безопасности. А ты… нет.
— Ох-х-х, — пробормотала хранительница. — Мэдисон, ты здорово попала. Я рада, что ты уже мертвая. А то я вряд ли сумела бы сохранить тебе жизнь.
Мне от этого стало гораздо лучше, и я взглянула на небо, высматривая черные крылья. Вдалеке виднелось облако, чуть темнее остальных. Вороны?
— Господи, да ты ненормальная! — Джош выключил мотор и уже выбирался из машины, скрипнула старая дверца.
— Ты мне не веришь? — ошеломленно спросила я. — После всего, что я тебе сказала? — Рон здорово разозлится, если узнает, что я без толку порушила подставные воспоминания Джоша. И вдобавок разболтала ангелу-хранителю про амулет. А чего он ожидал? Я, черт возьми, мертвая. И, думаю, хранительница это рано или поздно выяснила бы, первой она там сферы или нет.
Джош улыбался, как будто я отлично пошутила.
— Я тебе помогу велосипед дотащить, Чокнутая Мэдисон. Доберешься отсюда домой?
Он вышел, а я сидела и смотрела на его пустое сиденье. Ненавижу это прозвище. Ненавижу всей душой. Первый раз меня послали к директору за то, что я сбила с ног девочку, которая меня так обзывала. Мне было шесть, и чуть ли не все младшие классы я старалась загладить этот проступок.
Я на мгновение прикрыла глаза, чтобы прийти в себя, и вылезла из машины.
— Джош! — крикнула я ему в спину. — Я не выдумываю. Ты же знаешь, что так все и есть! Ты там был!
— Это был сон, — отозвался он, открывая багажник.
Я в отчаянии уперла кулак в бок. Он не хочет верить — ведь выходит, что это его вина, он должен был настоять на своем и отвезти меня домой.
— Сон, который повторяется снова и снова и о котором я все знаю? — подначила я и отступила на шаг, когда велосипед зацепился за крышу багажника.
— Ну конечно, — пробормотал Джош, приподнимая велосипед. — Как сказала бы моя мама, это значит, ты — мой психологический пунктик. Я от него избавлюсь.
— Ты погибнешь! — воскликнула я и тут же понизила голос, ведь меньше чем в десяти шагах от нас проезжали машины. — Жнецам не найти меня, но они найдут тебя!
— Это такие ребята с косами, да? — усмехнулся он, выкатил велосипед между нами, и я его подхватила.
— Джош, ты был там в ту ночь. Кайрос тебя видел. Он ищет меня, и найдет — через тебя. Ты сейчас в безопасности только потому, что я с тобой рядом.
Он улыбнулся, щурясь на солнце:
— Профессиональная волшебница, да?
— Прекрати надо мной смеяться! — Я представила себе, что начнется, когда мы снова пойдем в школу. Он со своими дружками вволю похохочет над всем этим. Если останется жив. — Тебя не я защищаю, а амулет!
Про ангела-хранителя я ему не скажу. Пока. А то живот надорвет со смеху.
Джош бросил взгляд на камень у меня на шее, и веселье его чуть поутихло.
Черная тень промелькнула над стоянкой и словно уколола меня страхом. Я подняла глаза. Черное крыло пролетело мимо, но еще три штуки кружили по другую сторону улицы. Ничего хорошего. Через десять секунд Джош будет далеко от меня, и они его почуют.
— Просто останься со мной, пока не вернется Барнабас, ладно?
— Барнабас? — спросил он и закрыл багажник. — Парень с бала?
— Да.
Крылья, амулет, не упустить его. Джош задумчиво взял мой велосипед за руль и подтолкнул к магазину.
— Смотри, — сказала я. Мне показалось, он начинает верить. — Видишь вон те штуки? Я указала на влажно-черные листы, что неуклюже уселись на крыше почты, но Джош снова ухмыльнулся:
