Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Я обнимала химеру, чувствуя, как под моими ладонями вздымаются и опадают от прерывистого дыхания его бока, ощущая, как между пальцев струится его горячая кровь, и плакала.
– Горошинка? – папа сменил ипостась и нежно коснулся моей щеки, отводя волосы с лица. От его злости не осталось и следа, только страх за меня. – Что происходит, моя девочка?
И тогда я выдавила:
– Это Сейдж… Сейдж убил лорда Зиберта. Сейдж хотел похитить меня, а Керин защищал…
Несколько секунд стояла такая тишина, что я подумала было, что оглохла. А потом папа зарычал, смешивая человеческую речь и улосс:
– Порву, мразь!
Но следом я услышала властный голос короля:
– Не до смерти, лорд Ньорд. Надо ведь на ком-то устроить показательный процесс.
Я не видела, что происходило за моей спиной, только всё сильнее вжималась в мех химеры, пряча лицо и мечтая закрыть еще и уши, чтобы не слышать рычания и скрежета зубов. Керин, который все это время стоял на ногах, вдруг пошатнулся и опустился на землю. Силы его окончательно оставили.
Как я узнала потом, Сейдж был не единственным драконом, которого не устраивали правила нового мира. Некоторые молодые лорды пытались следовать прежнему образу жизни. Традиция отбора женихов для невест-полукровок казалась им унизительной. Были случаи, когда девушек воровали и хотели принудить к браку силой. Сейдж обманывал себя, думая, что ему всё сойдет с рук. Король давно искал подходящую кандидатуру для показательного процесса и казни, надеясь, что это послужит уроком всем остальным. Убив дракона и напав на истинную драконицу, Сейдж подписал себе смертный приговор.
Всё это я узнала позже. А пока была ночь, рычание драконов, тяжелые шаги и воздушные вихри, поднятые движением крыльев. Химера, истекающая кровью. И я, стоящая перед ним на коленях. А потом наступила тьма.
* * *
Я открыла глаза и обнаружила, что нахожусь в постели в своей комнате. И тут же подскочила как ужаленная.
– Керин!
– Тихо, тихо, моя родная, – папина рука осторожно легла мне на лоб, успокаивая. – Он жив. Под охраной, но его не тронут. Он под защитой этих стен.
Папа воспользовался древней традицией драконов: хозяин замка мог гарантировать неприкосновенность любому гостю, соверши он даже преступление против короны, но только до тех пор, пока тот не покинет стен замка.
Обессиленная, я откинулась на подушки. Облизнула пересохшие губы.
– Папа, попроси всех моих женихов оставить замок. Боюсь, я не хочу никого видеть.
– Конечно. И я уже это сделал. Остался только Арен, но лишь потому, что он сын короля.
– А Сейдж… – я боялась спрашивать, но в ответ на невысказанный вопрос узнала всё о готовящемся процессе.
– Король, отряд стражников и… преступник покинут гору утром.
Когда папа произнес «преступник», его руки непроизвольно сжались. Позже он объяснил мне, о чем думал в этот момент. Он думал, что когда-то Сейдж был всего лишь мальчишкой, что папа хотел дать шанс этой семье из-за Лейры, которая однажды помогла маме. «Когда же ты успел вырасти таким мерзавцем?» – спрашивал себя папа.
– Посидеть с тобой, пока ты не уснешь?
Он часто рассказывал мне, маленькой, сказки, пел песенки. У моего папы невероятно красивый голос. Особенно мне нравилась колыбельная «Радость моя», а папа улыбался и говорил, что я любила ее уже тогда, когда находилась в мамином животе. Но сейчас я не хотела, чтобы он оставался. Я только сегодня осознала, что драконы, к числу которых отношусь я сама, вовсе не так добры и великодушны, как я всегда считала. И даже мой папа… Мой любимый папа…
– Оставь меня одну, пожалуйста, – глухо произнесла я в подушку.
– Позвать маму?
– Хочу побыть одна!
– Горошинка… – начал он, но замолчал, поцеловал в макушку и вышел.
Уснуть я не смогла – вертелась, крутилась, смяла все простыни, выпила всю воду из графина. Потом накинула халатик и вышла в коридор. Я не понимала, куда иду, но оставаться в спальне тоже не могла.
Из гостиной доносились приглушенные голоса родителей. Я тихонько начала спускаться, стараясь остаться незамеченной. Не знаю, что я надеялась увидеть или услышать. Затаилась, наблюдая.
Папа места себе не находил. Однажды у моего дедушки из мира людей, маминого отца, разболелся зуб. Я помню, как он не мог и минуты усидеть спокойно, как он стонал, как пытался устроиться то на кресле, то на диване. У драконов не болят зубы. У нас если и болит что-то, то очень недолго. И папа не стонал. Но вел себя совсем как дедушка, который мучается от боли.
Он то вставал и стоял сгорбившись, опираясь рукой на каминную полку, то садился, то ходил по залу. Его словно разъедало что-то изнутри. Вот он снова вскочил на ноги, но тут мама крепко обняла его и положила голову ему на грудь.
– С ней все хорошо, Скай. С нашей девочкой не случилось ничего страшного, – сказала она тихо, но твердо.
А папа ответил непонятно:
– Я знал, что когда-нибудь мое прошлое вернется ко мне…
Мама подняла на него взгляд и прикоснулась к щеке.
– Больше не вернется, Скай.
Папа накрыл ее ладонь своей. Так они и стояли, глядя друг другу в глаза. В их жестах, в их взглядах было столько любви… Я уже ничего не понимала…
Я повернулась и пошла по коридору. Сначала не знала, что я ищу, а потом заметила стражников возле одной из комнат и догадалась: я не могу уснуть, потому что должна увидеть Керина.
Стражники поднялись мне навстречу.
– Леди Ньорд?
– Отец разрешил навестить гостя, – уверенно произнесла я.
– Пленника, – поправил один из них.
– Гостя, – твердо повторила я.
Они переглянулись, но спорить не стали, расступились, пропуская.
Я вошла в полутемную комнату, где тускло светился матовый шар. Керин лежал на спине, вытянувшийся и неподвижный. Он был укрыт одеялом, но я увидела, что его грудь и руки стягивают бинты.
– Ты ведь не собираешься умирать? – с вызовом сказала я.
На самом деле у меня от страха тряслись коленки. Керин был не просто бледный, его кожа была какого-то даже зеленоватого оттенка, глаза ввалились. Может быть, он уже не слышит моих слов… Может быть, он уже перешел грань, отделяющую живых от мертвых, и ни мои слезы, ни мои уговоры ничего не смогут изменить…
И тут тонкие губы изогнула слабая, но такая знакомая усмешка.
– Задержусь, пожалуй, – голос был не громче шепота.
Я почувствовала такое облегчение, что ощутила себя невесомой былинкой. Присела на краешек кровати, не разрешая себе реветь. Только моих слез ему не хватало.
– Я дам тебе немного своей крови. И не смей отказываться!
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
