— Учимся быть больше, чем мы есть, — сказал Один.
— Лааадно, Один. Я не в твоей пьесе, так что лучше пойду, — сказала она.
— Ты можешь звать меня Оуэн, если тебе так легче, — предложил он. — Я бы предпочел, чтобы меня звали моим настоящим именем, но ты ещё не готова. Может, в следующий раз, когда увидимся.
Она уставилась на него и начала говорить.
— Я не буду звать тебя Оуэном, Одином или каким-либо другим именем. Я не буду разговаривать с тобой. Ни сейчас, ни потом. Убирайся, пока не пришли мои друзья.
— Они могут неправильно всё понять, — мальчик кивнул. — Я просто хотел увидеть тебя. Ты единственная, кто мог бы меня понять. Я надеялся на это… Я думал, что ты уже готова. Скоро, впрочем, мы сможем поговорить так, как нам предназначено.
Он развернулся и исчез в толпе.
Она смотрела ему вслед; его синие волосы выделялись достаточно, чтобы это было легко. Акробаты, казалось, следовали за ним, но не с ним. Это было странно. Они следовали за ним, и он шел так, словно был один. На мгновение ее охватило беспокойство за него. Что, если они не с ним? Что, если он в беде? Но они, казалось, не пытались причинить ему боль, и он не выглядел обеспокоенным. И это не моя проблема. И все же она смотрела, как они направлялись к выходу.
Оуэн едва успел скрыться из виду, когда ее внимание привлек другой, более важный человек.
— Фин!
Она проталкивалась сквозь толпу, не заботясь о том, что привлекает внимание или грубит. Она встала между ним и вездесущим Хантером и схватила Фина за запястье.
— Мне нужно поговорить с тобой наедине… — Ее слова умерли. Фин вздрогнул от ее прикосновения. Она отпустила его руку и тихо сказала: — Пожалуйста, Фин?
Он посмотрел ей прямо в глаза.
И она произнесла волшебные слова, слова, которые они оба использовали на протяжении многих лет:
— Мне нужна твоя помощь кое с чем.
Ее кузен открыл рот, но прежде чем он успел спросить, она заговорила:
— Мне нужно поговорить с Фином. Если бы ты мог…
— Уходи, Хантер, — закончил за нее Фин. Затем он начал пробираться сквозь толпу прочь от Хантера. Он тащил ее за собой, как в Бог знает скольких приключениях за эти годы, и она почувствовала такое облегчение, что почти обняла его. Теперь все будет хорошо. Рядом с ней снова был Фин.
К тому времени, когда они добрались до края фестиваля, за рядом кабинок, где были натянуты спутанные провода для временных огней, Лори разрывалась от слов, которые она ждала произнести. Из-за музыки, доносившейся из громкоговорителей, никто в кабинках не мог их услышать, но это не означало, что им нужны свидетели. Они оба знали, что если другой сказал «мне нужна твоя помощь», это означало, что они также нуждались в уединении.
После того, как он убедился, что никто не смотрит, Фин отпустил ее и засунул руки в карманы разорванной куртки. Он огляделся, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.
— Что случилось?
Она не хотела начинать с обвинений — это никогда, ни к чему хорошему не приводило — поэтому она начала с другой своей тревоги.
— Я думала, что я рыба, — выпалила она.
— Ладно. — Фин кивнул, потом замолчал, моргнул и сказал: — И что?
— Рыба, — прошептала она.
Он шагнул ближе к ней и сказал:
— Скажи это еще раз.
— Я проснулась посреди ночи, и я была рыбой, и я не могла дышать, и тебя там не было. — Ей казалось, что она говорила как сумасшедшая. — Знаю, что это был всего лишь сон, но он был таким реальным, и все, о чем я могла думать, это рассказать тебе.
Фин уставился на нее.
— Скажи что-нибудь, — почти умоляла она.
— Может быть, тебе стоит держать ведро с водой у кровати, потому что тетя Джейни не позволит мне остаться с тобой, пока дядя Стиг не появится. Фин скрестил руки на груди.
Лори уставилась на него.
Музыка в громкоговорителе была прервана каким-то визгом, который заставил их обоих подпрыгнуть.
— Я имею в виду, что, может быть, ты действительно была рыбой.
— Это был сон, — сказала Лори.
— Возможно. А может и нет. — Фин пожал плечами. — Есть и более странные вещи.
— Например?
— Разведчики рейдеров, — сказал он.
— Кто? — Лори не всегда могла понять, что у него на уме, но знала, что обычно он доходил до сути. — Я не понимаю.
— Эти странные люди, которые все время разбивают лагерь и все такое, — сказал Фин.
Лори покачала головой.
— Ты думаешь, превращение в рыбу менее странно, чем кемпинг?
Фин пожал плечами.
— Они говорят, что они волки, знаешь ли.
Лори рассмеялась.
— Верно. Ну, может и так, а я — рыба. Как думаешь, я должна присоединиться к ним? Можешь представить мамино лицо? Мне снилось, что я превратилась в рыбу, и Фин говорит, что может быть, я стану настоящей рыбой, поэтому я собираюсь бросить школу и жить с этими детьми, которые говорят, что они волки.
— Нет, ты не должна к ним присоединяться, но… — то, как Фин смотрел на нее, казалось странным, но, возможно, это было только потому, что его лицо было в синяках. Он улыбнулся, но это выглядело не совсем правильно. — А что, если рейдеры на самом деле волки, Лори? Что делать, если ты действительно рыба, или твой сон означает, что будешь?
Мгновение она смотрела на него, а потом расхохоталась.
— Ты ведь не знаешь парня по имени Оуэн?
Теперь Фин выглядел смущенным.
— Нет. А что?
— Сегодня все кажутся сумасшедшими. Он был незнакомцем, который вел себя так, будто знал меня, слишком серьезно подходил к своей роли. Это было странно. Теперь ты говоришь мне, что есть дети, которые могут быть волками, и… ну, я говорю тебе, что меня пугает сон о том, чтобы быть рыбой. Сумасшествие. Все кажется сумасшествием.
— К ним присоединились кузены.
— К Рейдерам? — спросила она.
— Да. — Фин скрестил руки на груди. — Знаешь, папа был одним из них.
— Значит, дядя Эдди — волк? Это делает тебя таким же.
— Может быть, — уклончиво ответил Фин.
— Ладно, я — рыба, а вы с дядей Эдди — волки. — Она покачала головой. — Знаю, это глупо, но я чувствую себя лучше оттого, что сказала тебе. У меня никогда не было такого реалистичного сна.
Мгновение Фин ничего не говорил. Он пристально посмотрел на нее, но потом усмехнулся.
— Забей. Я украл несколько билетов на аттракционы.
