— Ждите меня здесь, пани Вера!
Я получила свободу и тут же потерла затекшее запястье. Такому крепышу под силу одному расчистить главную еловую аллею! Интересно, он еще вернется сегодня к оставленной на крыльце лопате? Потому что ко мне он что-то слишком долго не возвращался, и я прислушалась к гулкой тишине — из-за дубовых дверей, которые карлик предупредительно затворил за собой, доносился шум разговора, но слов разобрать я не могла бы, даже говори они по-русски.
— Я покажу вам вашу комнату, пани Вера, — сообщил карлик важно, снова затворив за собой дверь. Теперь уже со стороны лестницы.
— Мою комнату? Я собиралась вернуться на ночь к пану Лукашу, — сказала я не так чтобы очень уверенно.
Скоро вечер. Дорога в снегу. Машина в сугробе. Не карлик же будет ее вытаскивать…
— Вашу комнату, — повторил Карличек с улыбкой и саркастически повел косматыми бровями.
Я улыбнулась и, увидев протянутую руку, полезла в рюкзачок за ключами от Шкоды.
— Мы подумаем, что можно сделать с машиной, — снова улыбнулся карлик, пряча ключи в карман. — Прошу, пани Вера, на лестницу.
Я не двинулась.
— А вы разве не представите меня сначала Милану? Как бы невежливо поселяться в доме даже на одну ночь без того, чтобы сказать хозяину элементарное спасибо за гостеприимство.
Я покосилась на дверь. Карлик тоже обернулся. Но лишь на мгновение. В другое он уже тряс головой.
— На вашем месте я не стал бы называть пана барона по имени.
Я согласно кивнула.
— А как мне его называть?
— Так и называть — пан барон.
Господин барон так господин барон. Какая мне разница!
— Так вы представите меня пану барону?
Карлик вновь обернулся на дверь и, кажется, даже прислушался. Я тоже — никакого движения за дверью. Карличек покачал головой.
— Пан барон представится вам лично, когда посчитает нужным.
Я снова кивнула. А Карличек после этого зачем-то три раза постучал в дверь. Ответа не последовало. Наверное, это их местная азбука Морзе. Потом он снова махнул рукой в сторону лестницы. Я пошевелила подмерзшими пальцами ног и ступила на первую ступеньку.
Эпизод 2.3
Мое пристанище на эту ночь, к счастью, не оказалось бывшей спальней баронессы, хотя и находилось оно на женской половине, если лестница действительно делила особняк пополам. Не понять, крохотная ли комнатушка сама по себе или же предметов мебели в ней слишком много: кровать с высоким деревянным изголовьем, прикроватная тумбочка, массивный шкаф, круглый столик на одну персону и рядом у окна стул с закругленной спинкой. По простоте оформления это комната для прислуги, ни дать, ни взять. В крайнем случае, для компаньонки хозяйки. А чего я хотела? Тепла… Меня трясло уже не на шутку.
— Дайте уже вашу куртку, пани Вера.
Карличек нетерпеливо тыкал вешалкой мне в лицо. Я разделась и повела плечами. Ногами можно было не перебирать — он знал про мои мокрые носки.
— Мы сейчас растопим камин, — заверил меня карлик, расправляя куртку по плечикам. — И принесем, во что вы сможете переодеться.
Местоимение "мы" испугало меня не на шутку. Только бы сюда не заявился сам господин барон — у меня уже был неподобающий для знакомства вид. Внизу я стояла мокрая, взъерошенная, но хотя бы одетая. Тогда как сейчас уже стянула носки, а карлик, в довершение всего, демонстративно оттянул от моей ноги мокрую штанину. Сколько ему лет? Да это и не важно — я не стала бы стоять перед посторонним человеком в одних трусах, даже если бы джинсы можно было выжимать.
Я вырвала ногу и так глянула на карлика, что любой дурак понял бы, что я имела в виду. И Карличек молча направился к двери. Правда, с моей курткой. Конечно, ее не мешало просушить у огня, но это означало, что меня запирают в комнате на неопределенное время — в особняке и в куртке-то холодно, а платок пани Дорины остался в машине вместе с обедом.
— Мы что-нибудь придумаем, — повторил карлик, когда я рассказала ему про корзинку с едой, и ушел.
Я присела на край кровати. Перина мягкая, как я люблю, и вообще здесь намного уютнее, чем в моем номере. Только холодно. И остальные удобства под большим вопросом. Надеюсь, карлик заговорит о них сам.
Минута, две, три… Куда он провалился? Дрова колет? Вполне возможно. Они все тут, похоже, морозостойкие. Не то что я! Тепличный вариант!
Окончательно закоченев, я плюнула на приличия. Скинула джинсы, повесила их на спинку стула и затолкала носки с колготками в карман. Теперь следовало либо замотать в покрывало ноги с гусиной кожей, либо заставить себя залезть в ледяную постель. Я выбрала последнее, и уже под одеялом сообразила, что не посмотрела на состояние постельного белья. Впрочем, оно пахло все тем же розмарином и морозом — не плесенью. Видимо, вариант того, что невеста Яна останется пожить в самом особняке, рассматривался его хозяином еще до моего приезда. Или кем-то из его окружения…
Я натянула ледяное одеяло по самый нос, желая согреться с помощью собственного дыхания, и в этот самый момент дверь отворилась. Ожидая увидеть на пороге карлика, я не стала вылезать из-под одеяла, а потом просто не могла пошевелиться от удивления или какого-то другого парализовавшего меня чувства. Страха? Возможно. Неловкости? Скорее всего.
На пороге стоял старик в толстом темно-зеленом халате, подпоясанный вязаным шарфом. Почему я обратила внимание на цвет? А потому что и десяти секунд не смогла смотреть ему в лицо, но беглого взгляда хватило, чтобы выдохнуть — кто бы ни был вошедший, но точно не барон. Да и не мог хозяин, сколько бы ни был радушным, принести гостье таз с горячей водой лично, а именно это висело в когтях вошедшего. Руками две его длинные тощие конечности назвать можно было лишь с большой натяжкой. И если мое зрение не пострадало от шока, то руки заканчивались лишь четырьмя пальцами, а желтоватые ногти курильщика были настолько длинными, что даже загибались внутрь.
Старик поздоровался хриплым прокуренным голосом. Я ответила на приветствие слишком тихо и заставила себя посмотреть ему прямо в лицо, которое с удовольствием приняла бы за маску. Вытянутое, зеленоватое и с чмокающими губами — из-за неправильного прикуса зубы, похоже, уже не в полном составе, торчали в разные стороны и выпирали наружу.
К счастью, старик быстро подошел к кровати, поставил таз и прошаркал дальше к камину, в котором за экраном, как оказалось, прятались дрова — меня здесь ждали, это точно!
Карличек, обещавший принести мне одежду, все не возвращался, и мне ничего не оставалось, как дрожать под одеялом от холода и от вида старика. Закрыть бы глаза, но я не могла отвести взгляда от сгорбленной над очагом спины, а вернее тощей косы, заправленной за поясной шарф. Она казалась такой же несуразицей, как и чубчик на морщинистом лбу. Впрочем, в теле старика все было не так. Ноги толстые и короткие, точно две кубышки. Тощую шею он тянул еще больше, видимо, недовольный длиной или количеством кожаных колье, которые сумел на нее нанизать. Они выглядели собачьими ошейниками. Один с блестящими круглыми заклепками, а другой с, должно быть, довольно острыми пиками, точно у злого сторожевого пса.
