− Эй, чего надо?
Нужно признать, что я страшно испугалась, и нервное напряжение этой ночи дало о себе знать, вылившись в отчаянное бегство.
Паника настолько сдавила мне виски, что я почти полностью перестала соображать и мчалась по сугробам, не разбирая направления, желая только одного − убраться подальше от этой поляны. Конечно, позже ко мне пришло осознание того, что необходимо выбраться к машине, но было уже поздно − я заблудилась.
В такой ситуации было бы логично воспользоваться своими следами, чтобы вернуться туда, откуда я пришла, но они почему-то обрывались ровно в шаге позади меня. Кроме этой одной ямки дальше ничего не было, только девственно ровный слой снега. Как будто не я только что неслась, сломя голову сквозь чащу, а какой-то бесплотный призрак. А, может, меня и вправду уже не существует? Душу высосала Хозяйка, а мыши растащили мой прах по дому.
Желая сбросить с себя наваждение, я сделала несколько шагов. Следы стали появляться, но более ранних по-прежнему не было видно.
Мне уже стало настолько холодно, что я готова была вернуться обратно через напугавшую меня поляну, и даже попросить помощи у тамошних жителей, но и желто-оранжевые огни больше не светили.
Ужас снова начал потихоньку протягивать ко мне свои кривые пальцы. Из-за того, что вокруг были одни сугробы и тьма, со дна моей памяти всплыл один из самых больших страхов детства. Я росла в небольшом городке с довольно криминогенной обстановкой, поэтому в детстве мне пришлось много услышать о том, что творилось на его улицах. Однажды взрослые в моем присутствии обсуждали очередное убийство, которое было совершено ради грабежа где-то в местном лесочке.
− … а труп оставили лежать там же, − вдохновенно рассказывала мамина знакомая, − только снежочком припорошили. Но, все равно, место пустынное, только весной нашли беднягу.
После услышанного я еще долго продолжала видеть во сне бесконечные поля сугробов, под каждым из которых лежало по мертвецу.
Даже сейчас по моей спине начали пробегать мурашки, но страх не успел сильно сдавить мне горло, потому что в этот момент в промежутках между деревьями, синевато-серый и по-зимнему неуверенный, забрезжил рассвет. На душе начало становиться немного спокойнее, но только до того момента, пока солнце не показалось из-за горизонта более чем наполовину, и не стало очевидно, что оно откровенно синего цвета, в который тут же окрасился и лес.
Даже не знаю, сколько времени я брела по едва окрепшему, тонкому насту, подсвеченному сапфировым светом. Моя голова задевала свесившиеся еловые ветви и сбивала с них спелые комья, а в вышине поскрипывали стволы, и невероятно сильно пахло снегом. В какой-то момент в мысли даже пришла ассоциация: снег – зефир, после чего сразу же возникло чувство сильнейшего дежавю.
Иногда я звала на помощь, но эхо возвращалось ко мне, не принося с собой вестей, а единственным признаком живого в этом лесу было слабое постукивание дятла и редкие вскрики сонных ворон.
Наконец лес начал редеть, мое сердце забилось быстрее, и я ускорила шаг. Только вот пока что не было заметно никаких признаков, что впереди меня ждет спасение из плена этого леса.
Передо мной на просторном пустыре возвышалось пара строений – низенькие типовые панельные дома советской постройки, такие, которые в то время использовались в качестве административных зданий при каких-нибудь промышленных предприятиях. Каково бы не было их предназначение, теперь эта парочка домов выглядела сильно обветшавшей и давно покинутой людьми. Один из них, хоть и был в плачевном состоянии, без стекол, с почти обвалившейся облицовкой, все же имел в наличие все четыре стены и крышу. У другого же была только одна целая стена и половина второй, примыкающей к ней, а остальные же его части не выдержали испытания временем.
Поняв, что делать здесь абсолютно нечего, я решила обойти этот пустырь стороной, и только когда начала огибать увиденные мной строения, заметила еще одно здание, которое до этого было скрыто от моего взгляда за деревьями. Домов такого типа мне еще не приходилось встречать. Он был построен из необлицованного серого бетона, в высоту мог сравниться, наверное, с пятиэтажкой и, что самое странное, имел форму кастрюли без ручек. Крыша, если она вообще имелась у этого здания, была плоской, а окон не было вообще.
Удивление заставило меня на время забыть о холоде и о цели моего странствия по лесу, и я позволила себе потратить время, чтобы обойти вокруг этого диковинного строения. Когда я и заметила в его стене металлическую, достаточно сильно проржавевшую дверь, то невольно протянула к ней руку, чтобы провести по рыжей поверхности и ощутить на ладони ее шершавость. Дверное полотно ответило мне недружелюбным холодом металла, а спустя секунду она гулко зазвенела, донося изнутри здания колючий голос:
− Слышь! Снаружи есть кто?
От неожиданности я отпрянула и, на всякий случай, решила не отвечать, но все тот же голос заговорил снова:
− Мы же знаем, что ты там. Поди сюда… Пожалуйста.
«Волшебное слово» далось этому господину с трудом, видимо, в его привычки не входило произносить настолько человечные фразы.
− Подошла, − нерешительно ответила я, снова приблизившись к двери.
− Помоги нам. Мы заперты, − сказал голос с той стороны.
− Вы – это кто? – решила поинтересоваться я для начала.
На этом в разговор включился другой голос, не сильно, впрочем, отличающийся от первого:
− Не спрашивай, нет времени! Просто помоги!
− С какой стати мне это делать? – резонно заметила я. – Между прочим, мне самой еще как нужна помощь.
− Мы поможем тебе позже, обещаем, − с жаром вновь заговорил первый. – Нам известно одно место, здесь неподалеку, где всем помогают. Что угодно можно просить.
Не могу сказать, что я поверила двум неприятным голосам, сулящим неизвестно что и принадлежащим неизвестно кому, но все же поддалась на их уговоры:
− Хорошо, что мне нужно сделать?
− Просто чуток развороши снег у порога, а когда нащупаешь там ручку, вытащи ее.
Все еще не доверяя этим непонятным узникам, я не спеша наклонилась и стала шарить руками в снегу, и под ним, действительно, отыскалась дверная ручка.
− Нашла? – нетерпеливо спросил первый. – Теперь вставь в дырку в двери и нажми.
Ручка не без труда вошла в отверстие, а для того, чтобы нажать на нее, лично мне пришлось приложить немало усилий. Только после того, как я навалилась всем своим весом, дверной замок, наконец, щелкнул, а дальше невидимые узники помогли мне, с силой толкнув тяжелую створку изнутри.
Петли жалобно скрипнули, и на свет божий вывалились два коричневых, ужасно пахнущих комка грязи, и тут же, чертыхаясь, поторопились захлопнуть за собой дверь. Ручку они поспешно сняли и сунули туда же, где я ее нашла, предусмотрительно забросав снежком.
