К сожалению, мама этого не одобрила. Она сказала, что ученик средней школы не может носить такую дорогую куртку и что я могу её испортить или потерять.
Я ответил, что это нечестно: куртка висела в шкафу и собирала пыль, поэтому, даже если с ней что-нибудь случится, ничего страшного не произойдёт. Но мама сказала, что куртка посылает «неправильный месседж» и к тому же она не годится для зимы. Она велела мне убрать её в шкаф на верхнем этаже.
Когда сегодня утром я принимал душ, все мои мысли были о том, как было бы классно надеть эту вещь в школу. Я подумал, что мог бы потихоньку стащить куртку из дома, а потом повесить обратно в шкаф, так чтобы мама ничего не заметила.
В общем, пока мама кормила завтраком Мэнни, я поднялся наверх, схватил куртку и выскользнул из дома.
Первое, что могу сказать: мама была права, когда говорила, что куртка не годится для зимы.
Она была без подкладки, и на полпути к школе я начал сожалеть о своём решении.
Свои перчатки я забыл дома в зимнем пальто, и у меня ЗАКОЧЕНЕЛИ руки. Я сунул их в карманы куртки и почувствовал, что там что-то лежит.
В одном кармане оказались клёвые солнезащитные очки, «авиаторы» – это был бонус. А в другом – лента с фотками: такую ленту вам выдают фотокабинки, которые стоят в торговых центрах.
Я сначала не узнал людей на кадрах, но потом до меня дошло, что это мама и папа.
И надо же мне было увидеть это сразу после завтрака.
В школе, когда я шёл по коридору, все поворачивали головы в мою сторону.
Ко мне было приковано столько внимания, что я решил не снимать куртку до конца дня. В классе я чувствовал себя совершенно другим человеком.
За несколько минут до звонка на первый урок в маленькое дверное окошко громко постучали.
У меня чуть инфаркт не случился, когда я увидел, кто пришёл.
Учитель открыл дверь. Мама направилась к моей парте и при всём классе потребовала, чтобы я отдал ей папину куртку.
Я сказал, что на улице очень холодно и я не могу идти домой без куртки. Тогда она дала мне СВОЁ зимнее пальто.
Я был не в восторге от этой ситуации, зато мне хотя бы было тепло, когда я возвращался домой.
Среда
Про парня, которого мама заставила надеть своё зимнее пальто, знает уже вся школа. Поэтому найти себе пару для танцев стало ещё труднее.
Вот почему я решил, что лучше всего пригласить на танцы того, кто НЕ УЧИТСЯ со мной в одной школе. И, похоже, я нашёл подходящее для поисков местечко – церковь.
Я слышал, что дети, которые учатся в школе при церкви, считают детей из обычной школы страшно крутыми. Поэтому, когда я встречаю в церкви кого-нибудь из своих приятелей, я изображаю перед детьми из церковной школы реально крутого пацана.
Недавно моя мама подружилась в церкви с миссис Стринджер: они обе состоят в комитете по проведению осенней ярмарки.
У Стринджеров двое детей, которые ходят в школу при церкви: мальчик по имени Уэсли и девочка по имени Лорел. Уэсли я ни разу не видел – во время службы он, наверное, сидит в подвале вместе с остальными малышами.
Несколько дней назад мама пригласила семью Стринджеров к нам на ужин в эту пятницу. Наверное, она надеется, что Мэнни и Уэсли смогут найти общий язык и у Мэнни наконец появится настоящий, всамделишный друг.
У МЕНЯ, похоже, тоже появился неплохой шанс.
Мы с Лорел ровесники, и она намного симпатичнее многих девочек из моего класса. Так что этот ужин может круто изменить мою судьбу.
Пятница
Мама потратила немало времени, чтобы к приходу Стринджеров привести дом в порядок, но, посмотрев вокруг, я понял, что моя помощь не помешает.
В доме было полно сомнительных вещей. Во-первых, в гостиной всё ещё стояла ёлка. Чтобы её разобрать, пришлось бы повозиться, поэтому мы с папой взяли и затащили её в гараж.
Углы мебели, стоявшей в гостиной, были обмотаны памперсами: они остались ещё с тех пор, как Мэнни начал ползать, и мама решила сделать дом безопасным для малыша.
Она обмотала памперсы скотчем, чтобы они держались, и отодрать их было НЕПРОСТО.
На диване в гостиной спал дядя Гэри, и мы накрыли его простынёй в надежде, что никто не захочет сесть на диван.
Потом мы пошли на кухню. Здесь на стене висит доска с разными сертификатами и ленточками, которыми мама многие годы награждала нас, детей.
Всё, на чем стоит моё имя, – полный отстой, поэтому я снял доску и спрятал её в кладовку.
