– Ты кто? – выпытывала она у дрожащего воббика, сидя перед ним на коленях.
– Я? – пропищал он в ответ. – Я тут, чтобы спасти Бикс.
– Ты немного опоздал, – ответила она. – У тебя имя есть?
– Я никто, – тихим голосом ответил он.
Хара немного подумала.
– Ну, тогда ты будешь завтраком.
– Нет! Он… он друг! – закричала я.
– Что ж, – сказала она, – тогда придётся есть змей.
16
Завтрак подан
По уши в грязи, тихие и послушные, мы покорно и молча возвращались в пещеру.
Хара даже не стала нас связывать. Она понимала: в ближайшее время нам и в голову не придёт устроить побег.
Валлино недовольно фыркнул, увидев нас. Хара молодец, что решила не брать его, а пошла пешком: он бы мгновенно увяз в болоте.
Хара развела небольшой костёр и пожарила огромные куски змеиного мяса, нанизанные на палку. Странно есть то, что совсем недавно пыталось съесть тебя, но на вкус этот факт никак не влиял – он был изумительным.
Мы ели молча, пока Хара не спросила Тоблла, почему он не притрагивается к пище.
– Воббики не едят мяса, – объяснил он, хотя я видела, какими глазами он смотрел на аппетитные обжаренные куски.
– А что ты обычно ешь? – спросила Хара. – Может, я смогу это найти.
– Ну что вы, не стоит беспокоиться, большое вам спасибо!
Тоббл оставался вежливым – никакие обстоятельства не могли на это повлиять.
– Нам предстоит долгая дорога. – Хара палкой пошевелила ветви в костре. – Уверен, что не хочешь как следует подкрепиться?
– Абсолютно уверен, – ответил Тоббл, и в животе у него заурчало так, что даже урчание в желудке феливета не могло с ним сравниться.
– Твой желудок думает иначе, – облизывая пальцы и улыбаясь, дразнила его Хара. – Ты травоядный, да?
– Я ем траву и жуков. Ну и кору деревьев на крайний случай.
– Попробую что-нибудь для тебя найти. – Хара поднялась на ноги.
– Прошу вас, не беспокойтесь. – Тоббл умоляюще сложил руки на груди. – Я всё равно не смогу принять еду из ваших рук, ведь вы наш враг.
– Тоббл, – настойчиво и строго сказала я, – ешь, пока есть такая возможность. Нам нужны силы для…
– Только не говорите, что для побега, – погрозила пальцем Хара. – Я буду всё время у входа в пещеру, так что даже не мечтайте.
Мы подождали, пока она уйдёт.
– У меня никаких идей, – сказал Тоббл. – А у тебя, Бикс?
Я потёрла нос – на нём была ссадина от змеиных зубов.
– И у меня, – устало призналась я, чувствуя наше поражение. – Абсолютно нечего предложить.
Когда спустя несколько минут Хара вернулась, её мешок был набит травой и листьями. Она раскрыла правую ладонь и продемонстрировала клубок извивающихся оранжевых многоножек, похожих на мини-змей. У воббика загорелись глаза.
– Тебе надо поесть, Тоббл, – подбодрила я его.
С недовольным видом он протянул лапу. Хара вложила в неё кучку слизких насекомых. Тоббл разом сунул их в рот и начал громко жевать.
Хара засмеялась. Впервые я услышала её смех – чрезвычайно мелодичный, похожий на песню. Удивительно, но вопреки всем обстоятельствам он показался мне очень приятным.
– Я скорее съем помёт барсука, чем многоножку, – заключила она.
– А ты хоть раз её пробовала? – спросил Тоббл с набитым ртом, мгновенно забыв о хороших манерах.
Хара кивнула.
– Она отвратительная. Безвкусная, как дорожная пыль.
– Не такая безвкусная, как мясо воббика, – добавила я и, увидев, как Тоббл на меня смотрит, тут же пожалела о сказанном.
– Вообще-то, непросто наслаждаться едой, – сказал он, – когда твои друзья обсуждают, какой ты на вкус.
На полу пещеры рядом с Тобблом Хара соорудила кучку из собранных ею травы и листьев.
– Вот как, я уже друг, а не враг?
Тоббл не ответил. Его рот уже был набит листьями лунника.
Хара сидела у костра, скрестив ноги. Она смотрела то на Тоббла, то на меня, будто пыталась что-то разгадать.
– И всё-таки вы очень странная парочка. Что свело вас?
Я не хотела отвечать. С какой стати мы должны ей что-то рассказывать о нас? Но в то же время у меня к ней тоже были вопросы, и немало. Может, если я ей всё расскажу, то и она удовлетворит моё любопытство, и эти знания помогут мне в будущем?
– Я спасла Тоббла, когда его лодка тонула, – сдалась я. – И теперь он считает, что в знак благодарности тоже должен спасти меня, да ещё и трижды.
– Кодекс Чести Воббика, – объяснил Тоббл, при этом с его подбородка стекали капли зелёного сока.
– Ах вот оно что, – ответила Хара. – А сколько тебе лет, Тоббл?
– Сорок два. – Тоббл вытер рот лапой. – В моей семье я считаюсь ещё ребёнком.
– В сорок два года? – воскликнула Хара. Она прищурилась. – Постой, а сколько же тогда воббики живут?
– Довольно-таки долго. Мне сейчас, – он, наконец, перестал жевать, – лет восемь по человеческим меркам.
– А тебе, Бикс? – спросила Хара.
– А мне одиннадцать.
– Как я понимаю, даирны живут столько же, сколько и люди.
– Они могли бы столько жить, – мрачно ответила я, – если бы не люди.
Хара кивнула.
– Жаль, но это правда.
– А тебе сколько? – полюбопытствовал Тоббл.
– Четырнадцать. Говорят, уже достаточно взрослая, чтобы заводить семью и всё такое. – Она скривила лицо.
– Я ответила на твои вопросы, – не отставала я. – Теперь твоя очередь.
Хара слегка улыбнулась и кивнула.
– Хорошо.
– Как ты решила стать браконьером и убивать ради денег?
– Всем надо как-то выживать, не важно, девчонка ты или мальчишка. А уж мне тем более. Так вышло, что у меня нет выбора. – Хара задумчиво смотрела куда-то мимо меня. – Раньше в моей жизни было всё по-другому, – пожав плечами, добавила она. – У меня дар выслеживать.
Тоббл облизал ладошку.
– Нехорошо убивать живых существ.
– Скажи это сороконожкам в твоём животе, – воскликнула Хара, закатив глаза.
– Они не… – Тоббл не знал, что сказать. – Не то же самое, что жуки.
– О да, пусть жуки молятся, чтобы ты не забыл разницу.
Тоббл открыл было рот, чтобы ответить, но вместо этого стал снова набивать его травой.
– И как давно ты на них работаешь? – продолжала я спрашивать. – На этих браконьеров?
