Откуда взялось в этой статной, красивой до недавних пор женщине столько надменности, презрения к людям, цинизма, холодного расчета, жестокости?
Может быть, желание помыкать перешло к ней от покойного отца, державшего в страхе весь дом? Может быть, эта черта появилась у нее из-за ревности к младшей сестре Кандиде, на которую мать перенесла свою любовь, словно забыв о существовании старшей? Или когда родились на свет ее сводные братья-близнецы, над которыми она, девочка, всячески измывалась?
А может быть, тогда, когда она поняла, что не ей одной принадлежит отцовское наследство, и обманом и жестокостью хотела заполучить его, чтобы свободно им распоряжаться, не посвящая в свои планы и деяния ни Кандиду, ни Рикардо, ни Рохелио?
На домашних она испытывала те приемы и средства, которые, будучи доведенными до абсурда, толкнули ее на преступления: покушение на жизнь любовницы мужа и убийство мужа.
Лишь один раз после ее возвращения Рикардо побывал у нее в комнате. Он принес ей букет роз.
- Кто это тебя надоумил взять меня на поруки? - с издевкой спросила она, небрежно бросив розы на подоконник и закуривая (так странно было видеть сигарету, торчащую в прорези марлевой маски).
- Как ты думаешь?
- Неужели сам решился на это?
- Что же, мне надо было с кем-то советоваться, чтобы сделать самое естественное, вызволить сестру из беды?
- Откуда такая любовь к той, что доставила тебе и твоей...жене столько "приятных" мгновений?
- Представь себе, сестра, - усмехнулся Рикардо, - эта любовь от природы. Может быть, и горькая любовь, но любовь...
- Боже, оказывается, ты сентиментален!
- И я не считаю это подвигом. Думаю, ты поступила бы так же.
- Ты уверен в этом? После всего, что ты и твоя..."Дикарка" позволили себе по отношению ко мне?
- Дульсина, прошу тебя, пожалуйста, не будем касаться прошлого.
- Прошлое - это единственное, чем я владею!
- Не будем выяснять, кто кому больше досадил. Подумаем о будущем, о том, что мы можем сделать доброго друг для друга.
- Ты говоришь как священник, а живешь как...
Она не договорила, вовремя одумавшись. И перевела разговор на другую тему.
- Надеюсь, мне причитаются какие-то средства из нашего общего достояния? - сухо спросила она.
- Конечно, ты не будешь испытывать никаких материальных затруднений.
- Как мне понимать твои слова?..
- Ты скажешь, что тебе потребуется, и я, не раздумывая, тут же дам тебе деньги.
- Как служанке, которая отправляется за покупками и должна принести сдачу...
- Сдачу можешь оставлять себе, - пошутил Рикардо.
- Премного благодарна! Не находишь ли ты, что превышаешь свои полномочия?!
- Дульсина, - примирительно сказал Рикардо, - после всего, что произошло, ты недееспособна.
Он помолчал, выбирая слова.
- Говорю я это не для того, чтобы унизить тебя. Твоя подпись под финансовыми документами не имеет силы.
- И тебя это, конечно, радует, ведь свершилась главная мечта твоей жизни!
Не обращая внимания на ее оскорбительные слова и наглый тон, Рикардо, улыбнувшись, закончил свою мысль:
- Да, главным распорядителем средств по нашему счету стал я. Но отнюдь не для того, чтобы нанести ущерб тебе, Кандиде или Рохелио, а для того, чтобы действовать с наибольшей для вас пользой. Поверь, Дульсина!
- Я бы предпочла сама приносить себе пользу.
- Что для этого требуется?
- Мне необходимы деньги, чтобы платить Леопольдине.
- Разумеется...
- Рикардо! - вспылила Дульсина. - Неужели я должна буду отчитываться перед тобой, сколько денег и на что я потратила?! Возможно ли такое!
- Нет, конечно...Только бы эти траты не были связаны...с нанесением кому-либо ущерба...
- Что могу я в моем положении?!
"В твоем положении ты трижды опасна!" - подумал Рикардо.
- Ведь я взял тебя на поруки под огромный залог, - сказал он, подумав, что язык выгоды будет понятен ей больше, чем язык любви...
- Ненавижу всех! - прошипела Дульсина.
И это была истинная правда.
Уходя он обещал сестре не ограничивать ее ни в каких расходах и не спрашивать, на что она тратит деньги, высказав уверенность, что она будет благоразумной в своих тратах...
Работы по оборудованию магазина "Дикая Роза" подходили к концу. Огромное подсобное помещение менялось на глазах.
Рикардо и Паулетта выделили необходимые средства на покупку оборудования. Для отделки интерьера был приглашен модный молодой дизайнер Клаудио Монтес.
Он убедил дона Анхеля и Розу принять его смелый проект.
По его замыслу магазин должен был превратиться в кголок дикой флоры, в своеобразный ботанический сад.
- Люди захотят приходить сюда, чтобы отдохнуть, - сказал он Розе.
- Но здесь не парк отдыха!
- Но это лучше, чем если бы магазин пустовал! Обязательно кто-то из них что-то купит или вернется в другой раз, чтобы купить.
Посетители, выбравшие то или иное растение, должны будут сказать, в каком количестве экземпляров хотели бы его приобрести, указать, с какой целью оно покупается, где будет находиться.
Три подиума предназначались для сменных экспозиций, которые показывали бы новаторские идеи в оформлении декоративными растениями витрин, телевизионных павильонов, выставок картин и других интерьеров.
Клаудио Монтес был экстравагантен и непредсказуем. По тому как он одевался и манерно разговаривал, можно было бы заподозрить его в том, что самым его любимым цветом был голубой...
Однако Роза первая могла бы отрицать это, чувствуя на себе его пылкие взгляды, а изредка как бы нечаянные прикосновения к ее наиболее выдающимся частям тела.
Один раз она даже взвизгнула от щекотки и растерялась, не зная, вспылить или оставить без внимания то, что действительно могло оказаться случайным пересечением в пространстве ее груди и его ладони...
- Донья Роза, вы задели меня! - с деланным возмущением воскликнул Клаудио.
- Это я вас задела?!
- Если это повторится еще раз, я откажусь от выгодного заказа!
Роза прыснула в кулак и тут же снова сделала серьезное выражение лица. А Клаудио добавил:
- Впрочем, я вынужден буду отказаться от выгодного заказа и в том случае, если это не повторится...
Роза расхохоталась и стала журить молодого донжуана:
- Клаудио, что могут о нас подумать! Вы представляете, что вы делаете и что говорите!
