В этом ее «ой» прозвучал такой испуг, что все обернулись вее сторону.
— Это от Этьена, — объяснила она, — От моего кузена. Онприбывает сюда на яхте.
— Позволь посмотреть, Хэтти. — Сэр Джордж протянул руку.
Она положила письмо на стол. Он развернул его и прочитал.
— Так этот Этьен де Суза, ты говоришь, кузен?
— Я думаю, да. Троюродный брат. Я его плохо помню.., почтисовсем не помню. Он был…
— Он был что, дорогая? Она пожала плечами.
— Не важно. Все это было так давно. Я была маленькой девочкой.
— Естественно, ты не можешь его хорошо помнить. Но мыдолжны, конечно, как следует его принять, — с жаром сказал сэр Джордж. — Жаль,что именно сегодня праздник, но мы пригласим его на обед. Может, пустьденек-другой погостит у нас? Покажем ему наши места?
Сэр Джордж совершенно вошел в роль радушного сельскогосквайра.
Леди Стаббс ничего не ответила, сосредоточенно разглядываясвою чашку.
Продолжился общий разговор, само собой, он касалсяисключительно праздника. Пуаро, однако, в обсуждении не участвовал, с интересомнаблюдая за стройной экстравагантной хозяйкой. Ему очень хотелось знать, о чемона сейчас думает. Вдруг она взмахнула ресницами и метнула взгляд в егосторону. И взгляд этот был таким цепким и откровенно оценивающим, что онвздрогнул. Но как только ее глаза встретились с его глазами, в них появиласьпрежняя пустота. Однако холодная расчетливость и настороженность исчезли не доконца…
Может, ему показалось? Но разве не верно, что люди, вумственном отношении несколько неполноценные, часто по-своему очень хитры, очем порой не подозревают даже те, кто хорошо их знает?
И он подумал, что леди Стаббс весьма загадочная особа. Мнения,услышанные им на ее счет, были настолько противоречивы… Мисс Бруис обронилафразу о том, что леди Стаббс хорошо знает, что делает. Тогда как миссис Оливеропределенно считала ее немножко придурковатой. А миссис Фоллиат, которая зналаее давно и очень хорошо, говорила о ней как о человеке, просто не умеющемтрезво оценивать жизнь и потому требующем ухода и присмотра.
Мисс Бруис недолюбливала леди Стаббс за ее лень иравнодушие, так что ее мнение едва ли объективно, решил Пуаро. Интересно, былали мисс Бруис секретарем сэра Джорджа до его женитьбы? Если да, то ничегоудивительного, что ее не устраивают какие-то нововведения…
До этой минуты Пуаро скорее бы согласился с мисс Фоллиат имиссис Оливер. Но, в конце концов, стоит ли делать выводы только на основаниимимолетного взгляда?
Леди Стаббс резко поднялась из-за стола.
— У меня болит голова, — заявила она. — Пойду к себе и лягу.
Сэр Джордж с озабоченным видом вскочил.
— Дорогая, ты не заболела?
— Просто голова болит.
— Надеюсь, ты оправишься к середине дня?
— Думаю, да.
— Примите аспирин, — вмешалась мисс Бруис. — У вас есть илимне принести?
— У меня есть.
Когда леди Стаббс направлялась к двери, платочек, которыйона машинально теребила пальцами, упал на пол. Пуаро тут же подошел и поднялего.
Сэр Джордж явно намеревался последовать за женой, но тутмисс Бруис спросила:
— Сэр Джордж, а где люди будут ставить машины? Я как разсобиралась дать Митчеллу указание. Вы считаете, что самое лучшее — там, где высказали?..
Больше Пуаро ничего не слышал, так как поспешил за миссисСтаббс.
Он нагнал ее на лестнице.
— Мадам, вы уронили вот это. — Он с поклоном протянулносовой платок.
— Да? Спасибо. — Она рассеянно его приняла.
— Я очень огорчен, что вам приходится так страдать. Темболее что приезжает ваш кузен.
— Я видеть не хочу Этьена! — вдруг вспылила она. — Я нелюблю его. Он плохой человек. Всегда был плохим. Я его боюсь. Он всегда делаеткакие-нибудь гадости.
Дверь столовой открылась, и оттуда вышел сэр Джордж.
— Хэтти, бедняжка, — сказал он, приблизившись, — позволь, япойду укрою тебя.
Они вместе стали подниматься по лестнице, он нежно обнял ее,и на лице его была озабоченность и тревога.
Пуаро посмотрел им вслед, повернулся и — едва не столкнулсяс мисс Бруис, мчавшейся куда-то с бумагами.
— У леди Стаббс болит голова и… — начал было он.
— Не больше, чем у меня нога, — сердито буркнула мисс Бруиси, влетев в свой кабинет, захлопнула за собой дверь.
Пуаро вздохнул и прошел через парадную дверь к террасе. Тутподъехал маленький автомобильчик, из него вылезла миссис Мастертон и с ходуначала давать указания: где и как ставить чайную палатку. Ее жизнерадостныевыкрики, как всегда, очень напоминали собачий лай.
Она повернулась поприветствовать Пуаро.
— Просто беда, сколько еще хлопот, — пожаловалась она. —Вечно все делают не так, как надо… Нет-нет, Роджерс! Левее, да не вправо, авлево, говорю! Как вам погода, мосье Пуаро? Что-то пасмурно. Дождь, конечно,все испортит. А вообще у нас в этом году, наконец, такое хорошее лето. Где сэрДжордж? Мне надо выяснить у него, где будет место для парковки автомобилей.
— У его жены разболелась голова, и она пошла прилечь.
— Ну ничего, к середине дня с ней будет уже все в порядке, —заверила миссис Мастертон. — Она, знаете ли, любит всякие развлечения. Наденетпотрясающий наряд и будет радоваться, как ребенок. Не принесете ли вы мнеоттуда связку колышков? Я хочу сделать разметку для часового гольфа.
Пуаро и опомниться не успел, как миссис Мастертон приняласьбесцеремонно гонять его туда-сюда с поручениями — как мальчишку на побегушках.Во время коротких передышек она снисходила и до беседы с ним.
— Все приходится делать самой. Это самое надежное… Кстати,вы, кажется, знакомы с Элиотами?
Пуаро достаточно долго прожил в Англии, и он сразу понялподтекст этого вопроса: «Хотя вы и иностранец, но вы один из нас». Вот чтоимела в виду миссис Мастертон и уже вполне доверительным тоном продолжала:
— Хорошо, что в Нассе снова бьет жизнь. Мы все оченьбоялись, что его превратят в пансионат. В наше время это сплошь и рядом. Кудани поедешь, везде натыкаешься на вывески: «Пансионат», «Частная гостиница» или«Гостиница А.А.». А ведь в этих домах я в молодости когда-то гостила, или мытам, бывало, собирались потанцевать. Грустно все это видеть. Так что я рада заНасс, и бедняжка Эми Фоллиат — тоже. Ей выпала тяжкая судьба, и, заметьте, онаникогда не жалуется. Сэр Джордж сотворил с Нассом чудо, и, представьте, даже неопошлил его. Не знаю, Эми Фоллиат сумела на него повлиять или у него самогохороший вкус. А вкус у него, безусловно, есть. Что очень редко для таких людей.
