— Вы ни с кем не обручены, мисс Томпсон? —подмигнув, поинтересовался капитан Ирвин. Виктория затаила дыхание.
— Нет, не обручена, — холодно ответила Сара, и нащеках ее появился легкий румянец. Рука немного дрожала, когда она ставиластакан с вином.
— Какая удача для молодых людей в Европе.
Сара сдержанно улыбнулась, но эти слова, словно острый нож,вонзились в ее сердце. Нет, она не обручена, она ждет развода, которыйсостоится в ноябре, через год после слушания дела. Развод. Она чувствовала себяпогибшей женщиной. Но здесь, на корабле, никто не знал о ее проблемах, и будетсовсем хорошо, если и в Европе никто об этом не узнает.
Капитан пригласил ее на танец. Она была очень красива вголубом атласном платье, которое мать заказала для нее перед свадьбой с Фредди.Платье было частью ее приданого, и когда этим вечером она надела его, онапочувствовала, как ком подкатил к горлу. Когда высокий светловолосый молодойчеловек пригласил ее танцевать сразу после капитана, она, кажется, долгоколебалась и наконец вежливо кивнула.
— Откуда вы?
По его акценту она определила, что он англичанин.
— Из Нью-Йорка.
— Вы направляетесь в Лондон? — Он был рад, что емуудалось потанцевать с ней. Несколько дней он наблюдал за Сарой и успелзаметить, что она неуловима и немного пуглива.
Сара намеренно была рассеянна с ним, ей не хотелосьподдерживать беседу. Ей было неприятно внимание ее партнера, к тому же, как нистранно, он слегка напоминал ей Фредди.
— Где вы остановитесь?
— У друзей моих родителей, — солгала она,прекрасно зная, что для них забронированы номера в «Кларидже» и что онипробудут в Лондоне по меньшей мере две недели, но у нее не было никакогожелания встречаться с ним. И, к счастью для нее, танец кончился быстро. Молодойчеловек пытался продолжить ухаживать после танца, но она не поощрила его, и он,поняв намек, вернулся к своему столику.
— Я вижу, молодой лорд Винтроп не в вашем вкусе, —подтрунивал над ней капитан. Он был лучшим кавалером на корабле, и все молодыеледи преследовали его. Все, за исключением держащейся в стороне мисс Томпсон.
— Совсем нет, Я просто не знаю его, — сдержанноответила Сара.
— Хотите, я вас официально представлю? — предложилкапитан, но Сара только улыбнулась и покачала головой.
— Нет, спасибо, капитан. — После этого онатанцевала с отцом, а капитан обсудил с Викторией ум и красоту ее дочери.
— Она необыкновенная девушка, — сказал он свосхищением. Он наслаждался беседой с ней точно так же, как ее отец в течениепредыдущих пяти дней. — И такое безукоризненное поведение. Не могу себепредставить, чтобы у вас были с ней какие-то затруднения.
— Вы совершенно правы, — улыбнулась Виктория,гордясь своей младшей дочерью, — за исключением того, что она слишкомхорошо себя ведет. — Викторию обескуражило полное равнодушие Сары кмолодому лорду Винтропу. Это не сулит ничего хорошего молодым людям вЕвропе. — Она пережила большое разочарование, — призналась Викториякапитану, — и я боюсь, что какое-то время она будет сторониться молодыхлюдей. Мы надеемся, что она развеется в Европе.
— Понимаю, — кивнул он. Это объясняло полноеотсутствие у нее интереса к Филиппу Винтропу. — Она не из тех молодыхженщин, которым легко найти мужчину, — сказал он с уважением. — Онаслишком умна, чтобы интересоваться всякой чепухой. Возможно, ей нужен мужчинапостарше. — Девушка понравилась ему, и он задумался над ее судьбой. Потомон улыбнулся Виктории и сказал: — Вам повезло. Сара — красивая девушка,надеюсь, она найдет себе прекрасного мужа.
Виктории было интересно, все ли думают, что они едут вЕвропу за мужем для Сары.
— Нам следует сегодня пораньше лечь спать. Завтра у настяжелый день.
Из Шербура им предстояло сразу отправиться в Париж. Сараникогда не была в Париже, и их ожидал напряженный график осмотрадостопримечательностей. Они должны были остановиться в «Ритце», а через неделюпереехать в Довиль, а затем в Биарриц, чтобы повидаться с друзьями, а затемнеделю провести на Ривьере, в Каннах и еще несколько дней в Монте-Карло состарыми друзьями. И после всего этого они собирались отправиться в Лондон.
Корабль вошел в док в Шербуре в восемь часов утра, иТомпсоны сели на борт шлюпки в приподнятом настроении. Эдвард обсудил с нимисписок мест, которые, он считал, Сара обязательно должна посетить, среди нихТюильри, Версаль, Мальмезон, Эйфелева башня и, конечно, могила Наполеона. Когдавсе было перечислено, Виктория Томпсон удивленно посмотрела на мужа.
— Я не вижу в этом списке магазинов Шанель… Диора… Тызабыл о них, дорогой? — В этом году в Париже были в моде фиолетовый ирозовато-лиловый цвета, и Виктория торопилась купить что-нибудь для себя иСары.
— Я постараюсь включить их в наш маршрут,дорогая. — Он добродушно улыбнулся. — Я и не рассчитывал, что тыпозволишь мне совсем забыть об этом… — Он наслаждался своей снисходительностьюк жене.
Их комнаты в «Ритце» были превосходны. Сара занималаотдельный номер с видом на Вандомскую площадь. Оставшись одна, она должна былапризнаться себе, что в этом одиночестве было что-то сладостно-горькое.
Тяжело вздохнув, она забралась в огромную постель подстеганое ватное одеяло, а утром они отправились в Лувр и провели там несколькочасов. Это был радостный день для ее родителей, как, впрочем, и все путешествие,потому что Сара во всем проявляла уступчивость. В Париже жила давняя подругаматери Эдварда, которая пригласила их к себе на чай на улицу Якобинцев. Саранаслаждалась музеями, соборами, магазинами и обществом своих родителей.
В Довиле она чувствовала себя более напряженно, потому чтознакомые ее родителей, которых они посещали, настаивали на том, чтобы Саравстретилась с их сыном, и делали все возможное, чтобы вызвать у них обоюдныйинтерес. Молодой человек заинтересовался Сарой, но ей он показалсянепривлекательным, невежественным и невероятно скучным. И пока они жили вДовиле, она старалась избегать встречи с ним. Точно так же в Биаррице ейнавязывали двух братьев, а в Каннах — внука, если не считать двух«очаровательных» молодых людей, которых ей представили. К концу пребывания наРивьере Сара была в мрачном настроении и почти не разговаривала с родителями.
— Дорогая, тебе понравилось на Ривьере? — невинноспросила Виктория, когда они упаковывали вещи, готовясь к завтрашнему отъезду вЛондон.
— Нет, нисколько, — резко ответила Сара. —Совсем не понравилось.
— В самом деле? — Мать взглянула на нее сизумлением: она считала, что Сара прелестно провела время. Они были нанескольких яхтах, значительную часть времени провели на побережье и посетили несколькоблестящих приемов. — Как жаль.
— Я хочу поговорить с тобой, мама. — Сарапосмотрела ей прямо в лицо и отложила белую блузку, которую собираласьупаковать. — Я приехала в Европу не для того, чтобы найти другого мужа.Хочу напомнить тебе, что до ноября я еще замужем. А после развода не собираюсьни с кем связывать свою жизнь. Я смертельно устала от всех твоих знакомых,которые пытаются навязать мне своих глупых сынков, невежественных внуков илислабоумных кузенов. Я еще не встретила здесь ни одного человека, с которыммогла бы серьезно поговорить или захотела бы провести больше часа. Мне не нужныбольше никакие кавалеры, и я не хочу, чтобы меня проволокли по всей Европе,демонстрируя как какую-то застенчивую девочку, отчаянно нуждающуюся в муже. Этопонятно? — Потрясенная Виктория кивнула. — Кстати, кто-нибудь из этихлюдей знает, что я была замужем?
