Было просто позором, что он не позволил себе большего, если уж этой эскападе суждено было обойтись ему дороже, чем любая другая оплошность.
Галлоуэй нахмурился:
— Ваше молчание говорит само за себя.
Хью ответил ему пристальным взглядом, потом полузакрыл глаза, стараясь побороть боль, разрывавшую виски.
— Отлично. Я смею предположить худшее. Хотя ей двадцать три года, я все-таки несу ответственность за благополучие своей племянницы. Она еще девица, вы похитили невинную молодую леди! — Галлоуэй поджал губы.
— У меня не было такого намерения, уверяю вас.
— Но в ваши планы входило похитить ее сестру, а это было бы столь же бесчестно.
— Я хотел лишь напугать Кейтлин Херст, чтобы она оставила в покое моего брата. Она болтала о том, что попытается заманить его в ловушку и женить на себе. — Хью прямо встретил взгляд Галлоуэя: — Она не раз заявляла в присутствии свидетелей, что ни перед чем не остановится, чтобы достичь цели. Когда увидел светловолосую женщину в карете брата, я решил, что Триона — это Кейтлин. Любой на моем месте впал бы в такое заблуждение.
Лицо лорда Галлоуэя стало почти пурпурным:
— Кейтлин, возможно, имела подобное намерение, но ее сестра не должна за это расплачиваться. Триона была воспитана в любви и строгости. Осмелюсь сообщить, что за свою жизнь она не удалялась более чем на двадцать миль от усадьбы викария.
Хью поймал себя на том, что снова смотрит на нее. Она отвернулась, потому что с ней как раз заговорила сестра и лица их сразу стали серьезными.
— Девушки очень похожи одна на другую.
Галлоуэй проследил взглядом за Хью, и выражение лица пожилого джентльмена смягчилось.
— Они близнецы, но отличить их довольно легко, особенно когда находятся рядом.
— Но этого же не было.
— Это не важно. Вы не имели права пугать девушку всего лишь из-за нескольких ее дерзких слов.
— Кейтлин Херст с момента появления в Лондоне вела себя вызывающе. Кто-то должен был приструнить ее.
Галлоуэй поджал губы:
— Мы с ее теткой, так же как и Триона, пытались обуздать Кейтлин. Триона приехала в Лондон как раз для того, чтобы убедить сестру вести себя как подобает леди.
Чудесно! Девушка была невинна и добродетельна и имела благочестивых покровителей. Слово за слово его толкали к самому краю утеса.
Хью потер шею. Глаза его щипало. Они болели. Ничего сейчас он не желал больше, чем обещанной ему бутылки портвейна, а также мира и тишины в карете Александра. И чтобы ни одно обольстительное невинное существо не искушало его.
— Итак, Маклейн? — заговорил лорд Галлоуэй, и от его голоса смолкла беседа в другом конце гостиной. — Что вы намерены сказать по поводу своего поведения с моей племянницей?
Черт побери этого старого сводника! Он явно вел дело к единственно логичному концу — свадьбе. Но у Хью не было желания жениться. Однажды в прошлом он чуть не совершил подобную ошибку, и был готов пойти на любые жертвы, чтобы избежать ее теперь.
— Я извинюсь перед вашей племянницей за то, что причинил ей неудобство, но осмелюсь заметить, что никто не видел, как она вошла в мою карету, кроме ее няни. Если вы и леди Галлоуэй сопроводите ее назад в Лондон, это будет самым мудрым поступком.
Галлоуэй внезапно ощутил смущение и беспокойство:
— Хотел бы, чтобы это было так.
Хью, казалось, обрел надежду, но уже следующая фраза старого лорда дала ему понять, что он загнан в угол.
— Как только няня поняла, что Триона оказалась в вашей карете, она помчалась обратно в Лондон, чтобы сообщить об этом нам, а лорд и леди Колчестер и их дочь Кассандра находились в гостиной вместе с нами. Они проводили Кейтлин к нам по пути с Бонд-стрит.
— Черт возьми! Леди Колчестер — злостная сплетница.
— Согласен. Ко времени, когда мы вернемся в Лондон, всем уже будет известно, что произошло.
Вот, значит, как обстояло дело. Как бы Хью ни желал, чтобы все было иначе, он не мог не считаться с тем бесспорным и прискорбным фактом, что по его вине репутация Трионы Херст оказалась погубленной. Скрежеща зубами, Хью ответил:
— Завтра утром я приду к вам в дом, чтобы все уладить.
— Не смотрите на меня так сердито, милорд. Вы сами заварили эту кашу.
— Я всего лишь пытался защитить брата. За это я не намерен извиняться.
Лорд Галлоуэй сдвинул брови:
— Я много раз встречал Александра, милорд, и не могу представить, чтобы он нуждался в вашей защите.
Когда Хью открыл было рот, чтобы дать резкую отповедь, лорд Галлоуэй поднял руку.
— Сейчас меня ничуть не интересует мнение лорда Маклейна. — Он бросил взгляд на молчаливую группу женщин, потом отвернулся от них и добавил вполголоса, но очень убедительно: — У мисс Херст есть младшая сестра и несколько младших братьев. Вполне возможно, что и ее отец потеряет свое положение, если разразится скандал. Они все пострадают, если ее репутация не будет восстановлена немедленно.
Итак, Хью оказался ответственным за будущее счастье целой семьи. Не так ли?
В эту минуту ему очень захотелось двинуть кулаком в физиономию сэра Галлоуэя. И к черту светские приличия!
Галлоуэй выпрямился:
— Вам придется обратиться незамедлительно за особой лицензией на брак, а свадьба должна состояться не позже чем через три дня, начиная с сегодняшнего. Вы понимаете?
Хью скрестил руки на груди.
Старик сквозь зубы медленно произнес:
— Договорились. Жду вас завтра утром в девять.
Он поднялся со стула. Хью встал вслед за ним. Что ему оставалось делать? Вступить с ним в спор, препираться и отказаться действовать по его указке? Но в другом конце комнаты сидела печальная Триона, и ее сумрачный взгляд был обращен к нему.
— Итак, дело улажено. Желаю вам спокойной ночи.
Отдав неловкий поклон, лорд Галлоуэй направился к женщинам.
К облегчению Хью, хозяин гостиницы появился с долгожданными бутылками портвейна. Хью не хотел смотреть на Триону, пока хозяин наливал вино в его стакан.
Когда Хью потянулся за стаканом, хозяин заметил, что его остальные гости надевают дорожные плащи. Он повернулся, все еще держа в руке стакан со своим драгоценным портвейном:
— Уже собираетесь отбыть? Так скоро? Я собирался подать леди говядины и паштета…
— Упакуйте все это в корзинку, — поспешил распорядиться Галлоуэй. — Мы съедим по дороге.
Хью выхватил стакан с портвейном из рук хозяина и выпил, надеясь, что тепло вина поможет растопить холод в его груди.
Леди Галлоуэй окинула Хью ледяным взглядом, означавшим крайнюю степень возмущения, в то время как муж провожал к выходу ее и остальных.
