— Оно все еще у тебя? — Его тон был недоверчивым.
Адель приподнялась и посмотрела ему в глаза.
— Конечно. Я никогда его не снимала, — призналась она.
— Я могу надеяться, что ты его не снимала потому, что потом пожалела, что бросила меня?
Адель вдруг стало очень жарко, и она вся вспотела. Она отвела глаза.
— Конечно, я пожалела. Я никогда не переставала любить тебя.
— Посмотри на меня, — сказал он строго.
Она сделала, как он велел, но его глаза были сейчас слишком большими для его худого лица, и в них было слегка пренебрежительное выражение.
— Не играй со мной, Адель, — сказал он. — Я был в таком восторге, когда получил твое первое письмо, мне так отчаянно нужно было иметь что-то светлое в жизни и о чем-то мечтать. Но сейчас я не в этом чертовом лагере, я вернулся в реальный мир. Я не хочу, чтобы меня жалели.
— Почему ты предполагаешь, что я тебя жалею? — спросила она. — Ты вернулся домой, и тебе повезло больше, чем многим. В своих письмах я не говорила ничего такого, чего я не имела в виду.
Адель не знала, как вести себя дальше, но тут вдруг вернулись Хонор с Майлсом. Она боялась, что ситуация становится немного напряженной, но в то же время ей хотелось бы иметь больше времени, чтобы лучше объяснить свои чувства.
Как бы то ни было, Майкл поднялся поздороваться с ними, и Хонор пустилась в свои типичные неодобрительные рассуждения о том, сколько пыли в Хэррингтон-хаус, и ей жаль, что ее не предупредили заранее о приезде Майкла, чтобы она могла пойти туда и прибрать.
— Если бы ты видела, как я жил последние несколько лет, ты бы не беспокоилась об этом, — рассмеялся Майкл. — Одни только простыни и горячая вода для меня сейчас роскошь.
— Но там нет еды, — запротестовала Хонор. — Майлс набрал всего понемножку из магазина, но этого недостаточно, чтобы приготовить нормальную еду, особенно для парня, который должен восстановить силы. Ты должен остаться на ужин, у меня жаркое из кролика.
Адель подумала, что бабушка слишком давит на него.
— Майклу нужен отдых, — сказала она твердо. — Он с ног валится, и мы можем дать им жаркого с собой, им нужно будет только подогреть.
— Неукротимая сестра Талбот наносит очередной удар, — сказал Майкл, широко улыбнувшись отцу. — Но я предполагаю, что она права, и я смогу подобрать еще несколько кусков сегодня вечером с твоей помощью.
— Кусков? — переспросила Хонор.
— Большого пазла. О всем том, что произошло, пока он был на войне, — объяснила Адель и выразительно посмотрела на Майлса, надеясь, что он воспримет этот взгляд как предупреждение быть осторожным.
Хонор отругала Адель после того, как они ушли. По всей видимости, она была не в состоянии понять, что невозможно все поправить мгновенно.
— Ты была даже не очень приветливой, — сказала она неодобрительно. — Ну что с тобой такое?
— А как я должна себя вести? — возразила выведенная из себя Адель. — Не могу же я броситься ему на шею. Он действительно выглядел разбитым. И он идет в дом своей покойной матери, где, вероятно, узнает, что человек, которого он называет своим отцом, не его отец. Поэтому, учитывая все это, неужели ты думаешь, что я смогу просидеть здесь весь вечер, хлопая на него ресницами?
— Но ты ему сказала, что все еще любишь?
— Да, я сказала, бабушка, — вздохнула Адель. — Но прежде чем он снова сможет мне доверять, нужно будет сказать еще многое. Мне и самой сложно с этим справляться, а тут ты ко мне пристаешь.
Майлс заехал на минуту на следующее утро сказать, что Майкл еще крепко спит и он не собирается его будить. Он уехал, прежде чем Адель смогла спросить его, задавал ли ему вечером Майкл трудные вопросы и как Майлс ответил на них.
Вероятно, разговоры не возникали, потому что во второй половине дня они с Майклом приехали и предложили всем вместе поехать в Кэмбер-Сандз, а потом поужинать в ресторане в Рае.
Майкл казался очень холодным, но Адель приписала это их утреннему посещению могилы его матери. Он задал ей несколько вопросов, и его, похоже, немного удивило все, что она говорила. И хотя он сказал, что ему приятно снова оказаться в Рае, у Адель возникло чувство, что он хотел бы оказаться где угодно, только не здесь.
Майлс отвез их до коттеджа и сказал, что они с Майклом собираются в бар выпить пару кружек пива. Адель упомянула, что завтра собирается в Лондон семичасовым поездом, но не получила ожидаемого ответа, что они увидятся до ее отъезда.
В тот вечер Адель решила, что Майкл думает о ней просто как о старом друге, и ничего более. Если он все еще любит ее, он наверняка бы спросил, почему она его оставила.
Думая о том, что произошло между ними, она вспомнила, как он смутился, обнаружив, что она все еще носит его кольцо, и смутился еще больше, когда она утверждала, что он ее первая и единственная любовь. И она заплакала, потому что по глупости думала, что еще есть надежда, что они будут вместе.
На следующее утро Адель проснулась рано и вышла погулять. Когда она вернулась, то надела свое самое новое платье в бело-зеленый горошек на всякий случай, если вдруг зайдет Майкл.
Она была в саду и гладила Дымку, услышав, как по переулку подъезжает машина Майлса. К ее удивлению, в машине был только Майкл.
— Привет, — сказала она, когда он зашел в сад. — Как вчера пошло пиво?
— Быстро, — сказал он. — Две кружки, и я был готов.
— А Майлс?
— Я как раз насчет Майлса пришел, — сказал Майкл и нахмурил брови. — Похоже, его что-то беспокоило вчера вечером. Как будто он что-то хотел сказать мне, но не смог. Я подумал, может быть, ты знаешь, в чем дело?
У Адель все в животе перевернулось. Если Майлс не смог рассказать Майклу, то она безусловно не должна рассказывать.
— Я думаю, он чувствует себя примерно так же, как ты, — сказала она быстро. — Он так много хочет спросить и сказать, но не может найти слов. И я точно так же.
— Он сказал, что мама оставила мне Хэррингтон-хаус в своем завещании, — сказал Майкл. — Он не смог или не захотел сказать, почему. Мне показалось очень странным, что дом не поделили между Ральфом, Дианой и мной.
— Ральф и Диана не часто сюда приезжали, — сказала Адель, хотя и догадалась, что Эмили побеспокоилась о Майкле на случай, если Майлс лишит его наследства. — И потом, она знала, что ты любишь эти места. Это был дом ее семьи, помнишь? Думаю, она хотела удостовериться, что его не продадут чужим людям.
Тогда он улыбнулся.
— Я не подумал об этом. Давай пойдем в Кэмбер-Кастл, — сказал он, взглянув на дом, будто присутствие Хонор смущало его.
— А ты дойдешь так далеко? — спросила она.
— Я не калека, — сказал он, словно обороняясь.
