Я собирался уже снова обратиться к детям, как вдруг услышал внутри тихий-тихий шепот Амеля.
– Исполни клятву, – прошелестел он. – Они не умирают. Они пришли к тебе, как принц и принцесса, дабы стать членами твоей свиты. Мы – не мертвые. И никогда не были мертвы. О нет! Мы бессмертны.
Я был потрясен тем, как вкрадчиво и вместе с тем звучно разносится его голос. Если подумать – тот же самый тон, каким он говорил с того момента, как вошел в меня. И все же это снова был тот самый Голос, что я слышал много десятков лет.
– Придай им мужества, – прошептал он. – Впрочем, предоставляю это все тебе. Они несравненно больше принадлежат тебе, нежели мне.
Я внутренне поблагодарил его и посмотрел на детей.
Виктор стоял слева от меня, глаза наши находились на одном уровне, а Роуз запрокинула вверх прелестное овальное личико, обрамленное блестящими черными локонами.
– Да, я понимаю, – промолвил я. – Понимаю. И мы не можем просить вас подождать. Не должны. Нельзя рисковать, что какой-нибудь жуткий несчастный случай в любой миг отнимет вас у нас. Когда Кровь предложена, больше не ждут и не готовятся.
Роуз поцеловала меня в щеку. Виктор терпеливо стоял рядом и улыбался.
– Ну ладно, детки, – сказал я. – Великий момент настал.
Я не мог удержаться от слез. Часы вот-вот должны были пробить девять.
Наверху, в бальном зале, уже ждали Мариус и Пандора. Чистейшим эгоизмом было бы задерживать церемонию.
Огромный особняк полнился благоуханием цветов.
– Это – величайший дар, – прошептал я. Взор мой туманили слезы. – Дар, который только и можем подарить мы – дар вечной жизни.
Роуз и Виктор прижались ко мне.
– Ступайте же, – велел я. – Они ждут вас. Еще до восхода солнца вы будете Рождены для Тьмы, но узрите свет, какой прежде не в силах были даже вообразить. Как сказал когда-то Мариус, «бесконечный свет, в котором является понимание всего сущего». Когда я увижу вас снова, то дарую вам мою кровь – как благословение. Тогда вы и в самом деле станете моими детьми.
Глава 30
Сирил. Молчание, слышное на весь мир
Он снова проголодался и злился, что его потревожили так скоро. Он прислушался – и был поражен царящей вокруг пустотой. Он лежал в пещере в блаженной темноте и одиночестве. Их больше нет – думал он. Никого нет.
Безмолвные города вокруг. Безмолвная земля. Лишь крики, грохот да человеческие голоса.
Вот только этот голос по радио – этот вампир из Америки, что вещает при помощи компьютера или телефона где-то тут, в токийской глуши.
– Голос теперь один из нас. Голос – основа нашего племени.
Что бы это могло означать?
Сирил выскользнул в теплую ночь.
По радио, кажется, выступал уже кто-то другой – причем не очередной впавший в отчаяние юнец, со слезами взывающий к Бенджи Махмуду об утешении и помощи. Ничуть. Спокойный голос непринужденно вещал что-то о тишине и покое, что объяли «весь наш мир».
Еще до полуночи Сирил посетил тишину Пекина и тишину Гонконга.
Что разбудило его на самом деле – жажда или любопытство? Случилось что-то очень важное – такое же важное, как пробуждение Царицы много лет назад, как появление Голоса.
Все куда-то делись – все остальные!
Он перенесся в Мумбаи, потом в Калькутту, оттуда – в города Двуречья и к могучему Нилу.
Никого. Исчезли, все исчезли – все эти разнесчастные мелкие чудовища, отчаянно сражающиеся за ступеньку на лестнице, что ведет к вечной жизни.
И вот наконец в ранний час перед рассветом он стоял в древней Александрии – в огромном городе, ненавистном ему из-за того, сколько костей и крови было погребено под его каменными мостовыми в древних катакомбах, где некогда поклонялись злобной Царице, что вырвала его из жизни много-много веков назад.
Даже здесь из радио лился голос Бенджи Махмуда – только теперь уже в записи:
– Настала новая эра! Новое время. Мы – народ Тьмы, мы – Народ Вечной Жизни. Принц сказал свое слово. Принц правит нами.
Принц? Сирил что-то ничего не понимал. Какой еще принц?
Он прошел по узкой улочке, прислушиваясь к передаче, пока не оказался в маленькой темной таверне, полной ленивыми пьянчугами-смертными, легкой добычей. Ошметки всех наций. Ненавистная пульсирующая, дерганая музыка. А в углу, на грязном маленьком столике рядом с отгороженной занавеской из бусинок стенкой – компьютер, через который Бенджи Махмуд обращался к миру.
Хорошенькая смертная девчонка, затягиваясь длинной розовой сигареткой, слушала Бенджи Махмуда и тихонько смеялась. Вот она увидела Сирила. Иди сюда, красавчик, ближе, ближе… Кожа у нее была усыпана комочками слипшейся пудры, глаза обведены сурьмой. А улыбка – алая улыбка маленькой ведьмы.
Сирил присел рядом с ней в тени. Вонища кругом царила отвратительная, но он не задержится. Зато кровь девчонки пахла чисто. Ложь умирает в крови. Зло очищается кровью.
– Знаешь, – сказала она ему по-английски, – наслушаешься его, сам вампиром захочешь стать.
И снова засмеялась циничным гортанным смехом, поднимая стакан с желтым напитком и обливая черное платье.
– Забудь, – сказал он, целуя ее.
Когда его зубы пронзили шею девушки, она беспомощно дернулась, пытаясь оттолкнуть его. Продана в двенадцать лет. О, крошка, давай, расскажи мне все! А кровь пела и пела древнюю, незыблемую и неизменную песнь.
Он шел прочь от города.
Прочь от влажного дымного воздуха Средиземноморья, в глубь материка, к вековечным пескам. Он ляжет спать там, в египетских землях, в краю своего рождения. Заснуть – быть может, на много лет. А почему бы и нет?
И вот он уже стоял один-одинешенек под безбрежным черным небом, вдали от человеческих звуков и запахов. Холодный ветер пустыни омывал его, счищая налипшую в чужеземных краях грязь.
Вот тогда-то в голове у него и вздохнул Голос.
– О, только не это! – вскричал Сирил. – Уходи! Убирайся! Не мучь меня здесь!
Однако Голос обратился к нему с новыми, неслыханными ранее модуляциями, новой звучной глубиной. Это было прекрасно. И все же – это был прежний Голос, а сказал он вот что:
– Сирил, возвращайся домой. Вернись к своему народу. Наконец мы стали единым целым.
Глава 31
Роуз. Народ луны и Звезд
Голос Пандоры звал откуда-то издалека:
– Роуз, пей!
Мариус тоже звал ее. Слышала она и отчаянные мольбы Виктора:
– Роуз, пей!
Обжигающие капли стучали по губам, текли в рот. Яд. Она не могла даже пошевелиться.
