а Чжу Ба-цзе и Ша-сэн с придворными стояли перед ступенями трона. Правитель только было собрался закончить прием и удалиться, как вдруг заметил радужное зарево, занявшееся в южной части небосклона. Сразу стало светло как днем. Все стали смотреть на небо и в это время услышали зычный голос Великого Мудреца:
– Достопочтеннейший правитель! Созови всех цариц и придворных дам. Пусть выйдут из своих дворцов. Под драгоценными хоругвями вы видите самого повелителя Великого женского начала Инь, владыку Лунного дворца. По обеим сторонам от него – феи Луны, прекрасные небожительницы Чан Э и Хэн Э. А этот Нефритовый заяц как раз и есть мнимая царевна.
Правитель поспешил вызвать всех цариц, придворных дам и их прислужниц, нарядных дев и прочих обитательниц женских покоев. Устремив взоры в небо, все они стали кланяться. Сам правитель с Танским монахом и придворными тоже принялись кланяться, глядя на небо.
Все как один жители города вынесли жертвенные столики, стали возжигать благовония, земно кланялись и славили Будду. И вот, когда все не отрываясь глядели на небо, Чжу Ба-цзе вдруг овладели греховные помыслы. Он подпрыгнул высоко в небо и обнял одну из красавиц небожительниц в одежде цвета радуги.
– Сестрица моя дорогая! – заговорил он. – Я ведь с тобой давно знаком! Пойдем позабавимся!
Сунь У-кун схватил Чжу Ба-цзе и дал ему две звонкие пощечины.
– Ну и наглец же ты, мужлан неотесанный! – закричал он. – Забыл, где находишься! Как смеешь ты так распускаться, негодный распутник?!
– Да я шучу! – стал оправдываться Чжу Ба-цзе.
Тут правитель великого женского начала велел повернуть хоругви и удалился со своими царицами в Лунный дворец, захватив с собою Нефритового зайца.
Сунь У-кун, крепко держа Чжу Ба-цзе, спустился на землю. Вернувшись в тронный зал, правитель выразил благодарность Сунь У-куну, а затем завел с ним беседу:
– Мы весьма признательны тебе, святой монах, за то, что ты с помощью своего великого волшебства изобличил мнимую царевну. Но скажи, где находится наша настоящая царевна, моя дочь?
– Настоящая царевна тоже не из простых смертных, – отвечал Сунь У-кун. – Это небожительница Су Э из Лунного дворца. Восемнадцать лет назад она дала пощечину Нефритовому зайцу, а потом задумала спуститься на грешную землю. Для этого она в виде золотистого луча проникла в утробу твоей главной царицы и таким образом родилась. Между тем Нефритовый заяц затаил на нее обиду, а потому в минувшем году, открыв золотой замок, он тайком пробрался через Нефритовую заставу и сбежал на землю. Он похитил Су Э, занес ее на пустырь, а сам принял ее облик и обманул тебя. Обо всем этом мне только что рассказал сам повелитель великого женского начала. Прошу тебя завтра же отправиться за настоящей царевной.
От этих слов правитель пришел в смятение, и неудержимые слезы заструились по его щекам.
– Дитя мое! – воскликнул он. – Ни разу в жизни я еще не выезжал за городские стены! Где же искать тебя?..
– Не убивайся, правитель! – усмехнувшись, стал успокаивать его Сунь У-кун. – Твоя царевна находится в монастыре для сирот и одиноких и выдает себя за помешанную. Сегодня уже поздно, пусть все удалятся на покой, а завтра я верну тебе твою настоящую дочь.
Все придворные пали ниц и, кланяясь до земли, обратились к правителю с такими словами:
– О правитель! Яви свое великодушие! Эти святые монахи – живые Будды, летающие по небу на облаках и туманах. Они безусловно знают все грядущее и минувшее. Мы попросим их отправиться вместе с нами и тогда все узнаем.
Правитель послушался их совета, предложил монахам поесть в беседке Весна и там же расположиться на отдых. Время близилось ко второй ночной страже.
Льется капля за каплей
Из медных сосудов вода.
Все затихло.
Сияет луна в голубом ореоле.
Только слышится:
Колокол бьет золотой иногда
И ночной ветерок
Его звоны разносит на воле,
А кукушка, кукуя,
Печально и долго твердит:
– Половина весны,
Половина весны миновала!
И, скрывая дорожки,
Пестреют вдоль каменных плит
Лепестки, лепестки,
Будто шелковые покрывала.
Третья стража близка,
И в дворцовом саду тишина,
Только движется тень
От качелей, с луною играя,
Да река серебристая
Льется, чиста и ясна,
И небесную глубь
Рассекает от края до края.
А вдоль улиц пустых,
Вдоль базарных больших площадей
До заставы пройди —
И нигде не увидишь людей.
Ночь тиха и светла,
Неподвижен серебряный воздух,
И бездонное небо
Сверкает в бесчисленных звездах.
Мы не будем рассказывать здесь о том, как провели эту ночь наши путники.
Вернемся к правителю. Избавившись от вредного влияния злого оборотня, он воспрянул духом и ко времени третьей четверти часа пятой стражи опять вышел в тронный зал и собрал придворных. После церемонии поклонов он велел призвать Танского монаха и всех его учеников, чтобы обсудить с ними, как начать поиски царевны. Танский наставник не заставил себя долго ждать и тотчас же явился, совершив положенные поклоны. Великий Мудрец Сунь У-кун, Чжу Ба-цзе и Ша-сэн осведомились у правителя о его здоровье.
Приподнявшись с места, правитель сказал:
– Позволю себе побеспокоить вас просьбой, святые монахи, найти дочь мою, царевну, о которой вы вчера рассказывали, и спасти ее.
– Я, бедный монах, прибыл сюда с востока, – начал рассказывать Танский наставник, – третьего дня мы шли не останавливаясь и к вечеру увидели монашескую обитель под названием «Монастырь для сирот и одиноких, устланный золотом». Мы вошли туда, чтобы попроситься на ночлег. Монахи встретили нас очень радушно. В тот же вечер, после трапезы, я вышел на прогулку. Ночь была лунная. Дойдя до того места, где, по преданию, был сад, устланный золотом, я стал разглядывать его развалины, и вдруг до моих ушей донесся чей-то жалобный плач. Я спросил, в чем дело. Тогда почтенный настоятель, которому больше ста лет, услал всех сопровождавших его монахов, а затем рассказал нам следующее: «В минувшие годы, когда весна была в самом разгаре, как-то раз я созерцал луну, вникая в ее природу. Вдруг зашелестел ветерок, а затем послышался жалобный плач. Я слез со своего монашеского ложа и направился к развалинам старого сада. Там я увидел молодую деву. Я спросил ее, почему она плачет, и она отвечала мне: “Я – царевна, дочь государя страны Зарослей небесного бамбука. Я вышла полюбоваться цветами при лунном
