с этим человеком…
Прощаясь, Валентин Саввич подарил свои только что вышедшие книги. Эти книги и читал я в оставшиеся дни в Дубултах…
С моря дул ветер, волны накатывались на берег, и шум прибоя, казалось, сливался со страницами «Моонзунда» — самой прекрасной книги о Балтике, которую приходилось мне читать. Проза Пикуля очень точно вмещала в себя и серый балтийский горизонт, и вскипающие, громоздящиеся бурунами волны на мелководье…
Море у Пикуля — совершенно особая стихия, которая во многих книгах, как и сказовая интонация повествователя, обладает особой животворящей силой. Об этом хорошо сказал и сам Пикуль: «Я целиком был поглощен эпохой Семи летней войны, походами Фридриха Великого, баталиями, дипломатией, интригами того времени, когда меня «вдруг» властно увлекло мое собственное прошлое. Со мной что-то случилось. Я как бы вновь испытал жестокие размахи качки, изнурительные ночные вахты, услышал завывания корабельных сирен, вновь увидел океан, задымленный кораблями союзных караванов… Так я пришел к написанию «Реквиема…»
Кажется, в ту ночь, читая под нестихающий шум прибоя «Моонзунд», я и понял, какой большой писатель — Пикуль.
…Поезд на Ленинград уходил вечером, а утром я купил в киоске местную газету «Советская молодежь» и увидел на последней странице интервью с В. С. Пикулем. С превеликим удивлением я обнаружил в этом интервью и свою фамилию. Отвечая на вопрос корреспондента, кого бы ему хотелось поздравить с наступающим Новым годом, Пикуль ответил: «Конечно, тех, с кем когда-то плавал — теперь многие из них заслуженные офицеры флота. Обязательно моего друга Джека Баранова, бывшего юнгу, который после войны водил поезда московского метро. Литераторов Николая Коняева, Юрия Ростовцева. С этими людьми мы легко понимаем друг друга…»
Я вспоминаю эти подробности, разумеется, не для того, чтобы подчеркнуть близость к Пикулю и задушевность наших с ним отношений. Нет… Я пишу это, чтобы показать, как дорого ценил Пикуль самое обыкновенное понимание и как редко встречал его, коли сумел в коротком абзаце перечислить всех друзей, еще не предавших его, всех людей, у которых встретил понимание. Я говорю это, чтобы читатель смог ясно понять, что известный, кажется, каждому человеку в нашей стране писатель Пикуль и на гребне своей славы был отчаянно одинок. Те снаряды, что рвались возле него, отпугивали и влиятельных в литературном мире друзей, и безвестных почитателей. Врагам Пикуля не удалось заставить замолчать его, но они сумели создать такой вакуум вокруг писателя, что любой другой человек на месте Пикуля просто не выдержал бы.
10
Пикуль спасался в работе.
Он работал до последнего дня своей жизни. Без выходных. Без праздников.
Дождался он и официального признания. В издательстве «Современник» выпустили его четырехтомник, ему наконец-то дали Государственную премию.
Эти желанные для многих знаки официального внимания и признания никак не отразились на характере жизни. Довольно равнодушно он встретил выход четырехтомника, в который не уместилась и десятая часть из написанного им, а Государственную премию даже не поехал получать.
Он спешил. Последние пять лет жизни, хотя они и вместили в себя работу над другими романами, были заняты обдумыванием «Сталинграда».
Летом 1990 года Пикуль поставил на свой рабочий стол фотографию отца, погибшего 21 сентября 1942 года на волжской переправе.
Отстукивая главу за главой, Пикуль смотрел на фотографию отца и вспоминал, не мог не вспоминать, как смотрел на него отец, когда, шатаясь от истощения, вошел четырнадцати летний Пикуль в его каюту…
Встреча отца и сына…
Встреча, так трогательно описанная в романе «Океанский патруль».
И вот все ближе вторая встреча. Встреча отца и ставшего уже взрослее его сына, встреча на сталинградской земле.
15 июля Пикуль закончил предпоследнюю главу первого тома «Сталинграда». В его романе шло 23 августа 1942 года. Меньше месяца оставалось до роковой ночи 21 сентября 1942 года.
В семь часов вечера Пикуль прилег отдохнуть. Спал беспокойно. Что снилось ему? Может быть, волжская переправа, плот, рев пикирующих самолетов, свист бомб, грохот разрывов…
В девять часов Пикуль резко встал, шагнул, но пол рабочего кабинета резко накренился, как сырая палуба эсминца «Грозный». Пикуль упал.
Когда вбежала в кабинет Антонина Ильинична, он был уже мертв. Смерть наступила мгновенно.
У стен Сталинграда погиб отец.
У стен Сталинграда оборвалась и жизнь сына.
В первом томе романа «Сталинград» так и осталась не дописанной последняя глава… 24 августа так никогда и не наступит в этом романе…
Валентину Саввичу Пикулю было шестьдесят два года и два дня.
Семь лет — небольшой срок… Но последние семь лет вместили в себя целую эпоху. Давно уже нет страны, за которую сражались отец и сын Пикули. Давно уже за границей, в Риге, очутилась вдова писателя — Антонина Ильинична Пикуль…
За семь последних лет наша страна испила столько унижения и позора, сколько, кажется, еще никогда не выпадало на её долю за предшествующие столетия. Оглушенные, задавленные бесправием, нищетой и разъединенностью, мы не то чтобы свыклись — свыкнуться невозможно! — но стараемся не думать об этом. И всегда, когда все-таки сталкиваешься с новой реальностью напрямую, в первое мгновение охватывает ощущение кошмара…
Об этом кошмаре нынешнего устройства жизни и думал я в первые минуты встречи с Антониной Ильиничной Пикуль, приехавшей в Санкт-Петербург по делам, связанным с установкой мемориальной доски писателю.
Судьбы русских писателей чаще всего были не очень счастливыми. Далеко не всем везло с выбором спутниц жизни. Пример Анны Григорьевны Достоевской — не правило. Не правило и пример Антонины Ильиничны Пикуль. За эти семь таких невероятно трудных лет ей все-таки удалось осуществить самую главную мечту Валентина Саввича — собрать воедино все его романы. Уже подготовлено и выпущено двадцать семь томов собрания сочинений В. С. Пикуля. Написана и издана книга воспоминаний «Из первых уст», пока, к сожалению, остающаяся единственным столь объемным и полным исследованием жизни и творчества Пикуля. Очень хорошая и честная книга… Готовится к изданию и каталог библиотеки Валентина Саввича — книга, которая заинтересует не только исследователей творчества Пикуля, но и библиографов, и историков.
Еще Антониной Ильиничной создана в Риге библиотека имени В. С. Пикуля.
6 января 1992 года, когда уже вовсю началось изгнание из Прибалтики «оккупантов», Антонина Ильинична обратилась с заявлением к командованию Северо-Западной группы войск:
«В связи со сложившейся обстановкой, вызванной ликвидацией библиотеки Дома офицеров ПрибВО… прошу оказать содействие в создании «Библиотеки В. С. Пикуля!»
«Библиотека В. С. Пикуля» будет предназначена для обслуживания прежнего контингента читателей и обеспечит возможность общения русских людей с национальным
