несколько человек пропали без вести.
По спине Винтер пополз холодок.
— Господи! Я не знала… понятия не имела.
— Еще бы! — пробормотала Джейн. — Никому из этих чертовых депутатов и в голову не пришло перейти на Южный берег и узнать, что тут творится.
— Но я видела взвод Патриотической гвардии! — возразила Винтер. Разве гвардейцы не патрулируют улицы?
Джейн лишь рассмеялась в ответ.
— С гвардейцами только хуже, — сказала Абби. — Они измываются над людьми, а то и вламываются в дома, якобы в поисках лазутчиков, и тащат все, что не прибито гвоздями.
— Или дерутся друг с другом, — вставила Джейн.
— Люди напуганы, — продолжала Абби. — В столицу завозят все меньше продовольствия, и жители Канав и Нового города пробираются сюда, чтобы раздобыть хлеба.
Винтер огляделась, взглядом отыскала свободное кресло и обессиленно плюхнулась в него. На минуту в комнате воцарилось молчание.
— Кто все эти люди там, внизу? — спросила она тихо, хотя и сама уже знала ответ.
— Жители Доков, которым больше некуда податься, — подтвердила ее догадку Абби. И устремила настойчивый взгляд на Джейн. — Но мы не можем их содержать. Нам и самим уже не хватает еды, не то что…
— Я знаю, — перебила Джейн.
— Наших припасов хватит только на…
— Я знаю, — сквозь зубы повторила Джейн. — Абби… уйди отсюда, ладно?
Абби посмотрела на Винтер, и та смогла, не дрогнув, встретить этот взгляд. К ее изумлению, в глазах девушки была мольба; губы ее шевельнулись, беззвучно произнося всего лишь два слова: «Помоги. Ей».
Затем она молча выскользнула из кабинета и прикрыла за собой дверь.
* * *
Наступила долгая неловкая тишина.
— Винтер, наконец хрипло прошептала Джейн. — Где ты была?
«Сбежала, — подумала Винтер. Именно тогда, когда тебе нужна была моя помощь. Как обычно».
— На собрании Генеральных штатов, — вслух ответила она. — Я должна была представлять там тебя… нас…
Даже для нее самой это прозвучало неубедительно.
— Депутаты хотя бы знают, что здесь творится?
— Нет, — созналась Винтер. — Когда я уходила, они спорили о том, должна ли королева иметь законодательное право вето.
Джейн опять безрадостно хохотнула.
— Вот как! Понимаю. Это, конечно же, важнее всего.
— У них благие намерения, — возразила Винтер, сама не зная, почему заступается за депутатов.
И, подумав, добавила:
— По крайней мере, у некоторых.
Джейн снова погрузилась в молчание.
— Ты написала, что тебе нужна помощь, — осторожно напомнила Винтер. — Я получила записку.
— Я ждала, что ты вернешься, — проговорила Джейн. — Я из кожи вон лезу, чтобы удержаться на плаву, но это… знаешь, как будто меня привязали к двум лошадиным упряжкам, и они тянут в разные стороны, разрывая меня на части. Людям нужна помощь, девчонкам нужна помощь, но у нас не хватает еды, и все вокруг меняется так быстро, что и глазом не успеваешь моргнуть. Половина рыбаков собрала пожитки и смылась, лавки закрыты, и никто больше не желает даже пальцем шевельнуть ради других.
Она подняла взгляд:
— Помнишь Кривого Сэла и Джорджа Пузо?
Винтер кивнула.
— Мне казалось, я сумела вбить хоть капельку разума в их тупые головы. — Джейн опять уставилась в пол. — Сэл сказал кому–то из гвардейцев, что Джордж, по его мнению, шпион Конкордата. Прошлой ночью отряд гвардейцев вломился в дом Джорджа и уволок его с собой.
Восемь мертвецов болтаются в петлях у входа в собор. Кто знает, среди них может быть и Джордж. Винтер прилагала все силы, чтобы не присматриваться к повешенным.
— Я думала, у меня здесь все схвачено, — продолжала Джейн, — а теперь, за что ни возьмись, расползается гнилыми лоскутьями прямо в руках, и я… я просто не знаю, как быть. Я надеялась, ты мне поможешь, — она судорожно сглотнула, — и не представляла, что мне придется просить тебя о помощи.
— Джейн…
Винтер отчаянно — до слез — хотелось вскочить с кресла, броситься к ней через всю комнату, обнять крепко–крепко и никогда уже больше не отпускать. Вот только перед глазами неотступно маячила Джейн, стонущая под ласками Абби, и это видение приковало ее к креслу, мертвой хваткой сдавило горло, мешая заговорить.
Был только один способ изгнать это наваждение. Все равно что приставить медицинскую пилу к здоровой конечности и вонзить щербатые ржавые зубья в мягкую плоть — все глубже и глубже, покуда металл не чиркнет об укрытую внутри кость, пока не услышишь ее зловещий хруст… стиснув зубами мушкетную пулю, чтобы задушить собственный крик.
— Я… — Винтер с трудом сглотнула. — В ту ночь, когда был захвачен Вендр, после победы… я видела…
Горло сжималось так, что слова лишь невероятным усилием удавалось вытолкнуть наружу.
— …тебя и Абби, — шепотом закончила она.
И вновь наступило молчание, давящее, невыносимое. Винтер часто, прерывисто дышала, сердце глухо колотилось в груди.
— Так ты это видела, — наконец безжизненно прошелестела Джейн.
Винтер кивнула, не решаясь заговорить.
— И поэтому до сих пор… не приходила?
Это не то, что ты подумала! — воскликнула Винтер. Слова вдруг хлынули из нее неудержимо, будто рухнула невидимая плотина. — Я поняла, что ты и Абби до моего появления здесь были… близки. И я не могла… то есть я хочу сказать, нельзя же вот так явиться через много лет и ожидать, что ты… Это было бы нечестно. Несправедливо и к тебе, и к ней. Понимаешь?
Она смолкла, исчерпав запас воздуха в легких. «Ради бога, скажи, что понимаешь!»
— Как только я увидела и узнала тебя, — проговорила Джейн, — я сразу сказала Абби, что между нами все кончено. Она поняла. Ей было больно, но она стояла там и улыбалась — улыбалась, черт возьми! Ради меня. Господи. А потом была та ночь…
Джейн вскочила так стремительно, что кресло отлетело назад. Стиснула кулаки.
— Я была пьяна, — сказала она. — И Абби, наверное, тоже. И мне было так одиноко, а ты… — Джейн скрипнула зубами. — Я спала одна. С тех пор как ты появилась. А тут… Абби. Черт!
Она рывком развернулась к Винтер, обожгла ее бешеным взглядом зеленых глаз:
— Как, по–твоему, я должна была поступить?
Винтер вскинула руки:
— Но я же сказала! Нечестно было бы требовать от тебя… неважно, чего. Нечестно.
Она поколебалась и добавила:
— Я пришла извиниться.
— Ты! — Джейн вперила в нее горящий взгляд. — Ты — пришла — извиниться?
— Да.
— За что?
Винтер неловко поежилась.
— Наверное… за себя.
