Бегби идет ко мне, и я ничего не могу поделать.
Я не могу закричать.
Я не могу умолять.
Я ничего не могу, ничего.
77. Дома
Сестра Али, Кэт, всегда меня недолюбливала, и ей чиста не нравитца, что Али снова со мной. А Али хочет вернуться домой. Вместе с Энди. Я ведь боюсь выходить на улицу, но она пришла ко мне сама, и мы вместе пошли в киношку. Мне уже сняли проволоку с челюсти, так что я опять могу есть нормальную твердую еду, хотя челюсть вся такая жесткая, словно одеревенелая, да. Мы с Али годами так не обжимались, и челюсть — это не единственное, что у меня есть жесткого. Я все думаю, как бы мне ей сказать, чтобы она сегодня осталась со мной на подольше, и тут вспоминаю, что ко мне едет Рент!
Так что я отрываюсь от нее, выхожу из квартиры и иду на Бульвар, возбужденный, но настороженный на случай нечаянной встречи с Бегби. А то были всякие разные разговоры, хотя это могли быть просто слухи. Никогда и ни в чем нельзя быть уверенным. Рент сказал, что он едет ко мне вот прямо щас, и я уже начинаю тревожитца, типа, вдруг мы с ним разминулись. Выхожу на Бульвар, там какая-то странная суета, «скорая помощь», полиция и толпа зевак. У меня мурашки бегут по коже, как будто я только что хорошо ширнулся, потому что когда видишь в Лейте полицию и «скорую», на ум сразу приходит пара-другая имен, но у меня в голове сейчас крутится только одно. А что, если Бегби достал Марка?!
Сердце просто грохочет, брат.
ОХ, БЛЯДЬ, НЕТ…
Сперва я увидел его. Бегби. Он лежит на земле. Бегби лежит на земле! То есть не на земле — на носилках. Франко! Ему крепко досталось, потому что он лежит на носилках, а над ним стоят эти парни из «скорой помощи», и там еще мельтешит какая-то рыжая дылда, и он, этот парень, похож… ой, бля… это ведь Рент, и он вроде как в полном порядке. Это Рент и Бегби… и это…
Нет.
Нет…
Как будто это Рент отмудохал Бегби, причем отмудохал порядочно… а потом я опять весь холодею, потому что где же мой кот, брат, где Заппа?
Ни за что… я не дам себя во все это вовлечь. Я даже вот тут останавливаться не стану. Ни за что, блядь. Но мне нужно найти кота. Я поднимаю воротник, натягиваю бейсболку пониже на лоб и протискиваюсь сквозь толпу. Потом я вижу, как из толпы выходит Нелли и бьет Рента в челюсть.
Рент малость пошатывается и трогает рукой челюсть, а Нелли что-то ему кричит и удирает обратно в толпу. Полицейский подходит к Ренту, но Марк качает головой, как будто он не обвиняет Нелли, и потом просто усаживается в машину «скорой», куда уже затащили Бегби.
И вдруг я вижу его, своего Заппу. Мой бедный котяра, его просто бросили посреди улицы! Так что я подхожу и беру переноску здоровой рукой. Девчонка, которая сидела рядом на корточках и гладила Заппу сквозь прутья решетки, награждает меня убийственным взглядом.
— Я знаю, чей это кот, — говорю я ей, — я отнесу его к хозяину.
— Это правильно, нельзя так вот просто взять и оставить кота на улице, — говорит девчонка.
— Ага, точно, — говорю я и собираюсь уже убираться оттуда, потому что все это — полный бред, мои нервы чиста гудят от напряга, понимаешь?
Нелли видит меня, и вот он уже нависает надо мной. Он тычет в меня пальцем и шипит:
— Наркоман, блядь, мудацкий.
Никогда не любил этого кренделя, но я его не боюсь, даже такой весь размазанный, как сейчас. Я собираюсь что-нить сказать в ответ, и тут вижу этого пацана, который в последнее время вертелся около Франко, и он подходит к Нелли сзади и бьет его в спину, не так уж и сильно, потом отходит, эдак пританцовывая, и растворяется в толпе. Нелли изворачивается назад, будто хочет спину почесать, словно она у него зудит, и вдруг видит, что у него все руки в крови.
Я вижу в его глазах страх, а тот пацан пробирается сквозь толпу с широкой ухмылкой на морде. Он мне легонько подмигивает, а потом исчезает. И я тоже, брат. Я просто иду домой вместе с Заппой. Я думаю, Марк поступил очень плохо, что оставил кота на улице, это было как-то не по-людски, но, с другой стороны, он явно был весь под стрессом, ну; из-за Франко, и все такое.
А теперь кое-что обо мне: я вернул Заппу, и скоро вернутся Али и Энди, и все будет опять хорошо, адназначна.
78. Шлюхи из города Амстердама (Часть 12)
Я ничего не мог сделать
Я не мог ничего сделать.
Ни кричать, ни умолять, ничего.
А парни в машине его не видели.
Я ничего не мог сделать.
Все это случилось буквально в нескольких футах от меня. Машина на полной скорости сбила Франко. Его перебросило через крышу, и он упал на асфальт. Он лежит неподвижно, из носа течет струйка крови.
Я уже рядом, причем я понятия не имею, какого хуя я тут вообще делаю. Я опускаюсь рядом с ним на колени, поддерживаю его голову, смотрю ему в глаза, полыхающие огнем и бессмысленно бегающие туда-сюда. Глаза, напоенные недоумением и злобой. Я не хочу, чтобы все было вот так. Действительно не хочу. Я хочу, чтобы он пинал меня, бил смертным боем…
— Франко, брат, мне так жаль… это неправильно… прости, брат…
Я плачу. Я держу голову Бегби в руках и плачу. Я вспоминаю старые времена, старые добрые времена, и смотрю ему в глаза, и злость уходит из них, как будто отдернули темную занавеску, чтобы впустить ясный свет, а его тонкие губы складываются в слабое подобие улыбки.
Он, блядь, улыбается мне. Потом он пытается заговорить:
— Ты мне всегда нравился. — Или это я просто ослышался, может быть, это просто оговорка. Потом он начинает кашлять, и изо рта у него брызжет кровь.
Я пытаюсь что-то сказать, но вдруг понимаю, что над нами кто-то стоит. Поднимаю голову и вижу лицо, которое кажется одновременно знакомым и незнакомым. До меня постепенно доходит, что это Нелли Хантер, только он свел с морды татуировки, и только я собираюсь сказать ему, типа, привет, как он со всей дури бьет меня в челюсть.
Меня аж подбрасывает. Бля, вот это удар. Когда я нетвердо встаю на ноги, я вижу, как он вливается обратно в толпу, а толпа собралась немаленькая — люди любят, когда что-нибудь происходит. Мне на плечо ложится рука, и я резко оборачиваюсь, опасаясь, что сейчас дружки Франко будут делать из меня котлету, но это всего лишь медбрат из «скорой». Они кладут Франко на носилки и переносят его в машину. Я иду следом за ними, но рядом стоит полицейский, и он что-то мне говорит, только я не понимаю что. Другой полицейский кивает на врачей, потом — первому копу. Тот освобождает мне дорогу, и вот я. уже внутри «скорой», а они закрывают дверцу и отъезжают. Я склоняюсь над Франко и говорю ему, ты, мол, держись.
— Все в порядке, Френк, я здесь, приятель, — бормочу я, — я здесь. С тобой.
