Джордж положил конец запальной веревки ему на колени.
— Вы знаете, что делать, — сказал он. — Спрашиваю в последний раз: хотите пойти с нами?
Гринберг был благодарен за то, что все они заботятся о нем и что решение оставить его далось им непросто. Им нелегко пришлось. В этом месте на них свалилось достаточно бесчеловечных, ужасных смертей, и идея добровольно пожертвовать чьей-либо жизнью была невыносима. Но они должны были это сделать. Гринберг это понимал, и они в конечном счете тоже.
Но прощаться все равно было тяжело. Даже Элизабет сказала:
— Пожалуйста, мистер Гринберг, подумайте еще раз.
Ученый покачал головой.
— Поторопитесь. У вас не так много времени. Думаю, через час уже стемнеет. Пожалуйста, уходите.
Джордж в последний раз посмотрел на него и пробормотал несколько прощальных слов, как и Менхаус. Оборачиваться они не стали.
— В путь, Элизабет, — сказал он ей. — Мы с вашим дядей были друзьями, как вы знаете. То, что я делаю, я делаю ради вас, ради него и ради всех остальных, кого погубила эта тварь. Ну еще из любопытства.
Кушинг отвел ее к трапу.
Больше Гринберга никто не видел.
30
На катере они легко преодолели заросшее водорослями кладбище кораблей. Все прошло довольно гладко, если не считать того момента, когда они чуть не перевернулись, столкнувшись с остовом судна, а позже едва не врезались в борт танкера.
Через полчаса они выбрались из зарослей водорослей и быстро понеслись по одному из каналов, рассекая туман. Им оставалось только надеяться на лучшее и молиться. Если они не найдут воронку, их история закончится в Море Туманов. Возможно, благодаря прожорливой местной фауне или из-за самодельной «грязной бомбы», только и ждущей того момента, когда Гринберг дернет за веревку.
Джордж всю дорогу размышлял о том, что любой исход дела будет благоприятным, если они не встретятся с Туманным Дьяволом, который мог высосать их разумы без остатка.
Канал начал петлять, и Менхаус нехотя немного сбавил скорость: он понимал, что аварии следует избегать любым способом. Начала сгущаться тьма. Туман стал плотным, словно дождевые тучи, опустившиеся на землю.
Джордж вытащил компас.
— Если Гринберг прав, мы должны оказаться в районе воронки минут через двадцать — тридцать после выхода в открытое море.
— Особенно на этой крошке, — сказал Менхаус, довольный новой игрушкой.
— Это в том случае, — предостерег Кушинг, — если не заблудимся в чертовом тумане.
Но Джордж и мысли об этом не допускал.
За навигацию отвечала Элизабет. Она вполне неплохо ориентировалась в этих каналах.
«Интересно, — подумал Джордж, — сколько вылазок она сделала со своим дядей, выискивая неуловимый спасительный люк, ведущий из мертвого моря домой».
Элизабет подсказывала Менхаусу, какой канал выбрать, когда тот сбивался с пути, сверлила глазами туман, словно видела сквозь него.
Наконец бескрайние заросли зеленых гниющих водорослей расступились и катер оказался в открытой воде. Лишь маленькие островки растительности напоминали об оставшихся позади водорослях.
— Придерживайте шляпы, — крикнул Менхаус и, прибавив скорость, направил катер в холодные воды.
— Не так быстро, — предупредила Элизабет. — Здесь тоже есть брошенные суда и в воде скрывается много опасностей.
Туман укутал их непроницаемым клейким покровом. От сырости лица заблестели. Джордж с содроганием вспомнил те дни, когда они дрейфовали в бесконечной туманной бездне.
«Господи, — подумал он, — как нам вообще удалось выжить?»
Приближалась ночь, а вместе с ней и смертельная опасность.
В последний раз ночь настигла их в самолете и на них напал кальмар. Потом… Нет, он не собирался об этом думать. Все самое важное разворачивалось здесь и сейчас. Он ощущал, что они стоят на пороге чего-то феноменального.
Это чувство толкало их маленькую группу вперед — все возрастающая психическая энергия, импульс, несущий их навстречу неизведанному.
Джордж посмотрел на компас. Стрелка не двигалась, но скоро, совсем скоро она придет в движение. Он чувствовал это нутром. Спрятавшись от ветра, Джордж закурил, посмотрел на Кушинга и улыбнулся — тот улыбнулся в ответ. А затем произошло кое-что непредвиденное.
Все случилось так быстро, что Джордж мог лишь наблюдать, оцепенев. Что-то выпрыгнуло из тумана, блестящее, похожее на рыбацкую леску, и обвилось вокруг шеи Кушинга на манер аркана. С непостижимой силой нечто выдернуло Кушинга из лодки и утащило в туман. То ли из-за скорости, с которой двигался катер, то ли из-за силы невидимого кукловода на другом конце лески, Кушинг исчез в мгновение ока.
Элизабет бросилась за ним, но не успела его схватить и, перевалившись через борт, исчезла в тумане.
Они услышали ее крик. Джордж закричал в ответ.
Менхаус развернул катер, пытаясь понять, что случилось. Но Джордж не мог ему объяснить, он не заметил ничего понятного и имевшего смысл. Ходовые огни на носу катера пробивали туман футов на десять — двенадцать.
— Элизабет! — позвал Джордж. — Элизабет! Элизабет!
Голос эхом заплясал в тумане, и на одну жуткую секунду Джорджу показалось, что кто-то его передразнивает. Но это была Элизабет. Менхаус правил на ее голос.
И тут они ее увидели. Она барахталась в студенистой, зловонной воде, совершенно обезумев. Джордж сразу же понял почему.В тумане над ней, футах в пятнадцати над поверхностью воды, маячило нечто гигантское, аморфное, темное, парящее в воздухе, словно мотылек, но не являющееся ни бабочкой, ни птицей. Джордж увидел сеть из блестящих нитей, спускающихся на Элизабет: она казалась живой, каждая отдельная нить скручивалась и извивалась на манер змеи.
Элизабет вскрикнула, и нити рывком выдернули ее из воды и увлекли вверх.
Джордж вскинул ракетницу и хотел было прожечь дыру в этом кошмаре, но в последний момент заколебался, потому что из тумана вынырнула фигура, будто бы сшитая из серых лохмотьев и изъеденных молью покрывал. Она болталось на одной из живых нитей, словно брошенная марионетка.
Это был Кушинг. Теперь он походил на высохший скелет. Джорджу показалось, что он разглядел позвоночник, а может быть, и блеснувшую в свете огней бедренную кость или ребро. На лице совсем не осталось плоти. Страшная кукла провисела в воздухе доли секунды и тоже взмыла вверх, увлекаемая тварью, парящей в вышине.
Тварь вытащила Элизабет из воды и опутала живыми нитями. Джордж и Менхаус мельком увидели нечто гигантское, длинноногое, с блестящей иссиня-черной кожей — лишь намек на насекомое-кукловода. А еще глаза. Джорджу показалось, что он увидел скопление влажных розовых глаз, похожих на дюжину склизких теннисных мячей, обернутых нейлоном.
