Книга Правдивая история завоевания новой Испании - Берналь Дель Кастильо

1 См. стр. 277-278 в главе «Охота за золотом».

2 Хиль Гонсалес де Авила (Gil Gonzalez de Avila) (? — 1543 г.) - конкистадор, участвовал в завоевании Панамы; его племянником был Франсиско де Авила (см. прим. 6 к главе «Экспедиция в Табаско»)

3 .. аделантадо — Франсиско де Монтехо (см. прим. 6 к главе «Экспедиция в Табаско»).

4 Слова популярной в то время песни.

5 1/4 легуа (1 легуа = 5,572 км)= 1,393 км.

6 Берналь Диас дает множество утомительных однообразных подробностей (Л., 1928 г.). О лесах этих мест Кортес писал: «Кроны деревьев отбрасывали такую тень, что солдаты не видели, куда ставить ногу».

7 Гуэйакала (Gueyacala) - Большая Акала (Gran Acala) и Малая Акала (Acala la Chica); сама провинция, согласно Кортесу и некоторым другим авторам, называлась Акалан (Acalan); столицей Акалана был город Ицамканак.

8 См. прим. 7 к этой главе.

9 Очевидно, река Канделария (Candelaria — Сретение). При постройке этого моста было много трудностей, ропот конкистадоров, требующих возвращения в Мешико, нарастал; они кричали Кортесу: «Безумец, куда ты нас завел?! Немедленно веди назад!» Как сообщает Франсиско Лопес де Гомара в «Истории завоевания Мешико»: «Никогда еще Кортес не испытывал таких неурядиц. Он не вступал в споры и не ругался с солдатами, а испросил у них лишь 5 дней. И если в течение этого времени мост не будет построен, он дал обещание повернуть назад». Постройка индейцами этого моста была завершена за 4 дня.

10 Масеуали (науа — простолюдин; как группа — масеуальтин), составляли основную часть населения государства мешиков; это были общинники — члены кальпулли, с выделенным каждому земельным наделом, — земледельцы, ремесленники, охотники и рыбаки — рядовые воины в армии мешиков. Масеуали в отличие от другой, гораздо меньшей по численности части — текутли (с науа — владыка; так мешики называли свою знать: глав кальпулли, военачальников, жрецов, чиновников, которая к тому времени была наследственной, от этого ее другое название — пилли, с науа — дети владык; как группа — пильтин), не платящей налоги и имевшей много других привелегий, несли на себе бремя налогов и различных повинностей. Была и другая группа мешиков, формально свободных, но не имеющих своего земельного надела и работающих за плату на чужой земле, презираемых в мешикском государстве — тлальмаитль (с науа букв. — рука, у которой нет земли); ниже же всех были рабы — тлатлакотин.

11 Эрнан Кортес об этих событиях в своем пятом письме-реляции (от 3 сентября 1526 г.) императору Карлу V сообщает следующее: «Здесь, в этой провинции [Акалан], произошло одно событие, о котором сообщаю Вашему Величеству особо. Один честный житель города Теночтитлан, которого звали Мешикальсинго, а после крещения — Кристобаль, весьма секретно ко мне прийдя ночью, принес мне изображение на бумаге, сделанной в своей земле, и дал понять, что хочет сообщить мне важное о Куаутемоке — бывшем сеньоре города Теночтитлан, которого я победил и пленил, и как человека, склонного к мятежу, взял с собой в этот поход вместе со всеми остальными сеньорами, которых также было опасно оставлять, ибо они могли взбунтоваться на своих местах. И сообщил мне этот Кристобаль, что Куаутемок и Коанакочцин — бывший сеньор Тескоко, и Тетлепанкецальцин — бывший сеньор Тлакопана, и еще Такитекль, который был — в Тлателолько, части города Мешико, много раз говорили о том, как вернуть себе свои земли и власть, отнятые испанцами. И сообщил Мешикальсинго, которого, как я сказал, теперь зовут Кристобаль, что они решили это исправить и вернуть себе власть и владения, и говорили об этом много раз в этом походе, и они приняли решение — воспользоваться подходящим случаем и убить меня и тех, что шли со мной, а после, убив нас, призвав людей этих мест, пойти и убить Кристобаля де Олида и всех людей, что были с ним. И послать своих вестников в город Теночтитлан для того, чтобы убили всех испанцев, которые в нем были, сделав это внезапно и быстро, а потом, покончив с ними, начать войну и уничтожить во всех городах и селениях живущих там испанцев, и еще во все порты послать отряды, чтобы ни один корабль не вернулся в Кастилию. Вот что было решено этими сеньорами, которые уже распределили земли между собой, также и этого Мешикальсинго сделали сеньором какой-то провинции. А поскольку я был столь подробно информирован этим Кристобалем о готовящемся бунте против меня и против других испанцев, я принес множество благодарностей Нашему Сеньору [Богу], а затем на рассвете взял под стражу всех сеньоров и поместил их отдельно одного от другого, и произвел допрос о том, как было дело, и каждый рассказал мне тоже самое, что и другие, хотя каждый из них находился отдельно от других; так все они признали правдой, что Куаутемок и Тетлепанкецальцин были организаторами этого дела, и все другое было правдой, а они только слушали, однако никогда не собирались согласиться на это; таким образом, повешены были эти двое, а остальные были отпущены, поскольку, на мой взгляд, не были больше ни в чем виноваты, кроме того, что слушали, хотя одним этим они заслуживали смертной казни». Следует заметить, что позже, когда этого Мешикальсинго (Кристобаля) подверг допросу с пристрастием Иштлильшочитль (дон Эрнан) - правитель Тескоко, то первый утверждал, что ничего не сообщал Кортесу. Добавим, что Кортес не сообщил Карлу V о том, что рядом с Куаутемоком и Тетлепанкецальцином повесил монаха Хуана де Текто, а второй монах, Хуан де Айорас, также не вернулся из этого похода. Об этих двух монахах Берналь Диас вскользь говорит (в этой же главе, стр. 298-299): «…и те, что были наказаны, два монаха-франсисканца, хорошие и набожные, успели обучить…» В этой книге на стр. 294 есть иллюстрация со старинного индейского рисунка, где изображены повешенные на ветвях сейбы Куаутемок и Тетлепанкецальцин, а рядом на виселице монах Хуан де Текто. В старинном индейском предании из родного города Куаутемока Ичкатеопана (совр. штат Герреро в Мексике) рассказывается, что Эрнан Кортес, желая любой ценой вырвать у Куаутемока, который был уже христианином, признание в заговоре, послал к нему монаха Хуана де Текто, который, вернувшись, сказал, что Куаутемок ни в чем не замешан. Кортес разгневался и повесил монаха на виселице, а в первом часу ночи 28 февраля 1525 г. конкистадоры, ворвавшись в хижину, где спал Куаутемок, забрали его и 9 или 10 знатнейших мешиков и всех их повесили без суда. На ветвях дерева вместе с Куаутемоком и Тетлепанкецальцином, по другим источникам, были повешены многие другие вожди, число их называют разное. Так например, испанский хронист Хуан де Вильягутьерре Сото Майор говорит о 8, а другие — от 5 до 10 человек. А в старинной индейской рукописи из Тепешпана в месте, где говорится о событиях 1525 г., нарисовано дерево, а на его вершине привязано за ноги обнаженное тело Куаутемока с отрубленными головой и руками до плеч. И хотя Хуан де Торкемада в своем труде «Индейская Монархия» делает следующий вывод: «…если меня спросят о причине этой казни, то я должен сказать, что она была не иначе, как следующей: для Кортеса было большой нагрузкой все время охранять этих сеньоров», несомненно то, что Кортес боялся Куаутемока, которому были преданы мешики, ведь если бы он поднял восстание, они бы не раздумывая пошли за ним. Ведь Кортес, по словам Франсиско Лопеса де Гомары, еще раньше в Мешико никогда не выезжал верхом и не выходил из дома без Куаутемока и постоянно держал его при себе в качестве заложника. Относительно других знатных мешиков скажем, что их не спасло от смерти то, что они были Кортесом «отпущены'', ибо как говорит Диего Дуран в «Истории индейцев Новой Испании»: «…но не один Куаутемок был отправлен на тот свет, все те знатные сеньоры и сановники, которых Кортес взял с собой из страны мешиков, нашли свой конец в тех краях: одни умерли сами, другие погибли насильственной смертью, будучи повешенными, затравленными собаками или убитыми иным способом…» В заключение расскажем следующее. После ухода войска Кортеса от места казни несколько десятков мешиков, оставив тайно его ряды, вернулись, сняли трупы своих вождей, и по обычаю обложив их душистыми растениями, завернули в куски тонкой хлопчатобумажной ткани. Тело Куаутемока было скрытно доставлено в его родной город Ичкатеопан, там жила его мать, и там ему как верховному правителю Мешико были устроены, согласно обычаю, пышные похороны с погребальным костром, а останки были погребены в родовой усыпальнице предков-правителей Ичкатеопана. В этот город в декабре 1529 г. пришел известный монах Торибио де Бенавенте «Мотолиния», уважаемый и любимый индейцами, он, узнав о том, где погребены останки Куаутемока, убедил индейцев перенести их в другое место и, захоронив, возвести над этим местом христианскую часовенку, поскольку, как уже говорилось, Куаутемок был христианином. Через 7 или 8 лет при содействии этого же монаха на месте этой часовенки был построен величественный собор, спланированный так, что место, где были погребены останки Куаутемока, оказалось под его алтарем. Это место захоронения по совету того же Торибио де Бенавенте «Мотолинии» индейцы держали в строжайшей тайне, передавая от поколения к поколению, от отца к сыну, на протяжении сотен лет. В начале 1949 г. ее хранитель, умирая, раскрыл ее на исповеди католическому священнику, а тот сообщил центральным властям в Мехико, оттуда прибыла в Ичкатеопан специальная комиссия из известных ученых — археологов, архитекторов, медиков и антропологов. 26 сентября 1949 г. под алтарем этого собора на глубине двух метров исследователи нашли узкую щель, оказавшуюся входом в маленькую гробницу, высеченную в твердом скалистом грунте; в ней были части сильно обожженных человеческих костей, пепел, медные кольца, бусы и подвески, два украшения из столь ценимого мешиками голубого нефрита и большой медный наконечник копья, тут же рядом лежала тонкая пластинка овальной формы из сильно окислившейся меди, на ее лицевой стороне отчетливо были видны крест и короткая надпись из букв в староиспанском стиле, выбитых или выгравированных каким-то острым и твердым предметом. Надпись гласила: «Государь и повелитель Коатемо». Учеными было установлено, что этот собор был построен до конца 30-х годов XVI века над уже имевшейся там гробницей, также был доказан древний возраст, более 400 лет, медных изделий и пластинки с надписью; палеографический анализ самой надписи позволил уверенно отнести ее к XVI веку. Были изучены и части человеческих костей, найденных в этой гробнице; в заключительном протоколе этой комиссии сообщалось: «Большая часть исследованных костей принадлежит мужчине атлетического сложения, 25-30 лет, 180 сантиметров роста… На третьей плюсне пальца правой ноги заметна деформация, которая, очевидно, не является следствием возрастных изменений, травмы или какого-то заболевания (например, туберкулеза). Остается предполагать, что она вызвана повреждениями, полученными при жизни в результате сильного ожога ступней ног…» (Martinez H. Perez, Guzman Е., Сиаrоп A. Quiroz, Labre A. Teja, La supervivencia de Cuauhtemoc. Mexico, 1951, p. 202-203).