Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
Она всхлипнула и подозрительно прищурилась.
— А вы чего не на уроке?
— Мы к тебе пришли, — ответила Лера.
Лера тоже была красивой, только по-своему: темненькая, серьезная, с глубокими большими глазами. Единственная подруга Вики.
Что этим двоим понадобилось от нее?
— Зачем это вы ко мне пришли? — буркнула Жанна, шмыгнув носом.
Лера сунула руку в карман и достала оттуда большую голубую бусину, яркую и прекрасную, как волшебный камень; она сверкала и переливалась небесной синевой в лучах солнца, заглянувшего в окно коридора. Это было так красиво, так удивительно, что Жанна не могла оторвать от бусины взгляд и даже испугалась, когда Лера протянула ей руку:
— Вот, возьми. Это тебе.
Жанна взяла, стиснув пальчиками с обгрызенными ногтями это маленькое, стеклянное чудо.
— Спасибо, — прошептала она.
— Будешь с нами дружить? — спросила Вика.
Жанна посмотрела на девочек. Они улыбались, и это было совсем не похоже на те злобные ухмылки, которые она привыкла видеть перед собой. Это были улыбки подруг, которые рядом, и с которыми хорошо.
— Да, — сказала Жанна. — Буду. А что надо делать?
— Я расскажу, — пообещала Вика.
Через неделю одного из самых веселых юмористов, изощрявшихся в издевательствах над Жанной, обварило чуть ни не насмерть: его мать кипятила дома белье и неловко опрокинула двадцатилитровый бак прямо на сына. Еще через три дня та самая девочка, пустившая слух о веснушках у Жанны на заднице, с размаху уселась на длинный гвоздь, невесть как вылезший вверх острием из садовой скамейки. После недели, проведенной в больнице, в школе ее встретили искрометными шутками: каждую перемену кто-то подкладывал ей на парту или в сумку длинные гвозди с наколотыми на острие записками: «Это было великолепно!», «Как честный гвоздь, теперь я должен жениться!», «Люблю и скучаю» и прочее в том же духе.
Над Жанной смеяться перестали.
А через двадцать лет она приехала на встречу одноклассников, которая проходила в убогом кафе в том же районе, где они все вместе когда-то учились и жили. «БМВ», на котором она прикатила, был единственным автомобилем на небольшой парковке у входа. Светки, Ленки, Маринки растолстели до безобразия, обабились и повыходили замуж за одноклассников, Серег и Андрюх, отрастивших животы и усы. Жанна посидела немного, поулыбалась, заплатила администратору за продление аренды кафе на всю ночь — наличными, чтобы все видели пачку денег — и удалилась, совершенно счастливая, размышляя, как повезло ей в свое время получить в подарок большую, яркую и прекрасную бусину…
— Жанна, мы пришли, — повторила Виктория чуть громче.
— Вика, не надо, пусть спит… — сказала Валерия, но в прорезях белой маски дрогнули тени.
Жанна открыла глаза.
Вернее, открылся только один, красный, слезящийся, помутневший. Он подергался, фокусируясь, и уставился на стоящих в изножии кровати Приму с Альтерой.
— Привет, подруга, — весело сказала Виктория. — Ты как?
Жанна дернулась. Глаз округлился от ужаса.
«Она догадалась», — подумала Валерия.
— Ну, ладно тебе, — ласково продолжила Прима. — Не надо, не беспокойся. Все будет хорошо.
Она опустила руку в карман и достала булавку с головкой в виде цветка аконита. Жанна приглушенно завыла и заметалась по койке.
— Прости нас, — сказала Вика. — Ты сделала бы тоже самое.
— Прощай, — добавила Лера.
Прима наставила булавку на Жанну и произнесла нараспев несколько странных слов. Мигнули лампочка освещения и огоньки на пульте аппарата вентиляции легких. Жанна выгнулась на кровати. Прима повторила заклинание чуть громче, и, едва отзвучала последняя нота, ей в унисон подпела Альтера. Изо рта Жанны выпал загубник, обнажив зияющую, неровную черно-красную дырку. Древние тона напева прозвучали строем из двух голосов. Виктория почти выкрикнула последнее слово и выбросила вперед руку с булавкой.
Жанна дернулась так, что кровать затряслась с металлическим лязгом. И замерла.
— Вот и все.
Валерия открыла дверь. Виктория направилась к выходу, но, оглянувшись, остановилась. Подошла к тумбочке, взяла голубую бусину, секунду смотрела на нее неподвижно, а потом уронила на пол. Сверкающий шарик подпрыгнул, покатился, но Виктория ловко прижала его носком светлой туфли и надавила. Раздался стеклянный хруст.
Когда она убрала ногу, на полу осталось только блестящее крошево, похожее на треснувший тонкий лед.
* * *
— Надеюсь, вы все сделали, как я сказала, — строго сказала Валерия, широким шагом идя по коридору Виллы Боргезе. Рядом пылила стоптанными башмаками Надежда Петровна, то ли кланяясь, то ли приседая на ходу.
— Не беспокойтесь, госпожа Альтера, — торопливо заверила комендантша. — Потрудиться мы всегда рады, это уж будьте уверены! Сейчас все сами увидите!
Валерия усмехнулась. Трудолюбие местных бродяг вызывало большие вопросы.
Днем Вилла была другой, будто спала, но стоило остановиться и прислушаться, как отголоски кошмаров, которыми жил старый дом в своем дневном сне, ощущались на подсознательном уровне. Здесь все дышало недобрым: лестницы, длинные коридоры, пустующие кабинеты, мебель и утварь, оставшиеся от больницы. Даже днем, в тусклом мертвенным свете, сочащемся через грязные окна, возникало гнетущее ощущение: погуляешь всего четверть часа, и хочется бежать без оглядки. А ночью вдруг потянет вернуться.
Впрочем, Валерия чувствовала себя здесь привычно, уверенно, как на работе.
По широкой лестнице справа в сопровождении оборванца с красной, лоснящейся рожей, поднимались, озираясь тревожно, два паренька; у одного на шее висел фотоаппарат. Они увидели Альтеру и Надежду Петровну, и настороженно остановились.
— Пойдемте, пойдемте, — махнул им рукой провожатый. — Сейчас я вам покажу бывшую домовую церковь, а потом на третий этаж поднимемся, посмотрим место, где был пожар…
Валерия проводила глазами бродягу, который, как заправский экскурсовод, повел молодых людей в разрушенный церковный зал, и взглянула на комендантшу.
— Туристы, — захихикала та. — Все ходят и ходят…вот, Индеец и водит их, он сегодня дежурный. Мы аккуратно: чего не надо, не покажем, «пенсионеров» прячем. Тут третьего дня мужик один приходил, так все хотел вниз попасть, на первый этаж. Ну, Баклан его до низа довел, показал, что все мебелью старой завалено, и обратно. Мы дело знаем.
Валерия покачала головой, но ничего не сказала. Она и так была в курсе предпринимательских инициатив ушлой Петровны, а теперь говорить что-то или предупреждать в который раз, чтобы были поосторожнее, смысла уже не имело.
Завтра все кончится.
Они прошли до конца коридора и стали спускаться по лестнице на первый этаж. Надежда Петровна засветила фонарь. Темнота вокруг пахла мокрой пылью и плесенью. Они миновали завалы из старой мебели и через железную дверь вошли в подземелье под Виллой.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
