прямо и сказал, мы по этой причине и поссорились. Я с ней почти неделю толком не разговаривал.
— Так, а зачем полез? — спросила Лена.
— Сам не знаю… получилось так, автоматически как-то…
— Ладно, извини,— вздохнула Лена.— Иди домой, пока матери ничего не говори, я постараюсь всё утрясти. Если что-то не так — звони, я вечером всё время на связи. Если что, даже в гости можешь зайти. Главное — глупостей не делай.
— В смысле каких глупостей?
— Лучше к Жанне не ходи. А вообще — дома посиди, так спокойнее,— нервно сказала Лена.— Извини, что меня несёт, не бери в голову, иди домой, всё будет хорошо.
Миша испуганно кивнул и поспешил покинуть школу. На это утро у него случилось слишком много событий. Вся неделя была очень тяжёлой, его неудержимо влекло к Жанне. С какой-то роковой обреченностью он каждые несколько минут оборачивался и искал её в классе глазами, не мог заставить себя не думать о ней. Пытаясь дома мыслить рационально, Миша решил, что всему виной какое-то гормональное перевозбуждение, желание секса, к которому он быстро привык, а теперь внезапно лишился. Парень попытался сбросить напряжение за просмотром порносайтов, однако и это не принесло облегчения.
Ивова теперь снилась по ночам, но почему-то не в любовной истоме, а в каких-то совершенно жутких кошмарах. В последнем из них, самом ярком и пугающем, Жанна, пришпиленная к стене куском ржавой арматуры, висела в тёмной комнате. Железка торчала из её живота, по ней стекала и капала кровь. Миша осторожно обнял девушку и попытался снять с ужасной «булавки для бабочек», одноклассница испуганно обняла его, истошно закричала от боли, и Миша проснулся.
Он проклинал себя за то, что повёлся на россказни заумных ютуберов. Революционный настрой девушки ни в чём, кроме репостов, не проявлялся. Миша подумал, что, может, до лета она и сама бы перегорела, а теперь вот поедет в Москву ещё и ему назло. Во всяком случае, забыть отличницу никак не получалось. «Как забудешь её, такую милую, умную и красивую, когда видишь её каждый день?» — думал про себя Миша. Теперь ему не хватало даже её злобных подколок, казалось — в них было что-то приятное и необычное, без них школьные дни тянулись серыми и безликими.
Когда сегодня утром их захлестнули события, Миша испытал противоречивые чувства. Придя домой и успокоившись, парень понял, что страх в его мыслях постепенно вытесняется радостью. По большому счёту, ничего смертельного не произошло, Елена Андреевна сказала, что всё образуется. Зато появился повод позвонить Жанне,— повод с ней помириться и снова начать встречаться. Может, после разговора с родителями она образумится, станет легче её убедить отказаться от глупых затей.
Поразмыслив, парень решил позвонить ей завтра. Утро вечера мудренее, да и вообще в субботу будет повод сходить куда-то вместо школы, если девушка согласится встретиться.
Остаток дня Миша посвятил размышлениям о том, как лучше выстроить разговор с подругой. Хорошенько проанализировав ситуацию, он пришёл к выводу, что бунтарское настроение всегда было частью характера Жанны, раньше это ему в ней даже нравилось. Глупо было ждать от неё покорной спокойной жизни, нужно просто найти компромисс, уговорить отказаться от безудержной борьбы за призрачную справедливость.
«Нам нужно какое-то общее дело,— говорил себе Миша — То, что нас объединит помимо школы. Вот сейчас кончится учёба — и что тогда?.. Одним сексом сыт не будешь, а детей ещё рано заводить…». Он мучительно пытался найти, что же такое ему нравилось в этой девушке, что, кроме тела, влекло к ней, и никак не мог этого понять. Чтобы как-то прочувствовать настроение, слушал и переслушивал альбом Oxxxymiron'a «Горгород», любимую музыку Жанны, но никак не мог найти правильный ответ. Матери он так ничего и не сказал. В субботу сделал вид, что ушёл в школу и, послонявшись часок по городу, аккуратно свернул домой.
Поколебавшись некоторое время, потом всё же собрался с духом и набрал заветный номер:
— Тебе чего? — сухо спросила в трубку Жанна, даже не удосужившись поздороваться.
— Хотел узнать, как ты? Сотрясения нет?
— Нечего сотрясать, синяк только будет,— невозмутимо отозвалась Жанна.— Это всё?
— Ну нет, я как бы встретиться хотел, поговорить,— неуверенно сказал Миша.
— О чём?
— О том, что случилась, ну и о наших отношениях вообще…
— А у нас есть отношения? — ехидно перебила его Ивова.
— Между нами возникло непонимание, я хочу его преодолеть,— уверенно произнёс Миша заранее подготовленную фразу.
— Очень верно подмечено, ты даже не пытался меня понять,— хмыкнула девушка в трубку.— Не вижу смысла в дальнейших разговорах.
— Я уверен, мы сможем найти решение,— продолжал Миша, заглядывая в шпаргалку.— Я хочу быть с тобой.
— Зато я не хочу,— отозвалась отличница.— Спасибо, что помог с Пулемётчицей, но ты так ничего и не понял. Если бы понял — уже бы сказал. Пока…
— Подожди, подожди, я понял! — испуганно воскликнул Миша.
— И что же ты понял?
— Твое увлечение Навальным — это просто…
— Ничего ты не понял! Давай, пока! — рявкнула одноклассница и повесила трубку.
Мишу накрыло волной отчаяния. Мир вокруг треснул и теперь разваливался по частям. Что такое имела в виду Жанна? Что он не понял и что должен был понять? Ответов так и не предвиделось, но разговор дал какую-то надежду. Жанна что-то ждала от него, надеялась, что он что-то поймёт. Может, стоило извиниться за своё поведение?.. Признать свою неправоту или как-то иначе сказать?
Очень хотелось с кем-то обсудить ситуацию или просто выговориться, но подходящих людей у него не было. Попытка найти ответы в Сети успехом не увенчалась. Миша часа три листал различные психологические форумы в надежде найти какой-то внятный ответ, но ничего хорошего не попадалось. Самым логичным решением было забить на Жанну и не делать ничего. «Время лечит, влюблённость сама отболит, потом будет всё хорошо» — так звучал идеальный рецепт для лечения боли от первой любви.
Спасение пришло неожиданно. Около пяти часов вечера телефон запищал, Миша бросился на него, как тигр на добычу, надеясь, что там будет сообщение от Жанны, однако отправителем значилась Елена Андреевна: «Привет, как дела, у тебя все хорошо?».
Миша помедлил пару минут, а затем набрал номер и позвонил классной руководительнице. Сбиваясь и заговариваясь, он за три минуты вывалил на неё все, что скопилось
