можно было вывести его из себя, когда, не сдержавшись, он мог ударить по столу.
Джахангир потерял способность мыслить, бросая злобные взгляда, то на отца, то на сестру:
— Теперь он требует в отместку Жасмин, в уплату… — тут он словно поперхнулся и замолчал, а затем угрожающе обратился к отцу, — Ты ведь не позволишь навредить кому-либо любимой внучке?! Так ведь, отец???
Почерневшие от ярости глаза теперь взирали на отца с надеждой.
Отец строго смотрел на сына, глаза его блестели в ярости, но голос оставался ровным. С металлическим скрежетом он прохрипел:
— Во что ты ввязался, Джахангир?
Разъяренного мужчину понесло.
— Ничего ужасного бы не произошло, если бы это чертовка вышла за него замуж. По крайней мере, после того как ты её выгнал, если бы она не сбежала, я смог бы всё уладить.
Стресс за долгие годы дал о себе знать и Джахангир выложил все как на духу! Как ввязался с Закиром Ахмедовичем в аферу по алмазным шахтам, как влез в долги, как согласился на слияние компании для семейного бизнеса, дав согласие на бракосочетание сестры с ним. Как провалился план с Сони, после ухода из дому, выдать насильно её замуж за него не было возможности. Он рассчитывал, что отец согласится на брак Сони с Закиром Ахмедовичем, чтобы избежать позора. Но всё пошло наперекосяк! И теперь долг его растёт с каждым днём. И по сути треть их бизнеса принадлежит теперь Закиру Ахмедовичу.
Сони шокировано вслушивалась в слова брата и не могла понять, как такое вообще возможно. Дрожащими губами она произнесла:
— Получается ты меня продал, братец??? Как же так?
В глазах Сони все еще мелькали блики недоверия, что брат способен на такое. Она с надеждой ждала его ответ, опровержение всех его слов, бурных излияний, что лились жестоким потоком из его уст.
Джахангир не мог обуздать свой гнев и яростно смотрел на сестру.
Вопрос остался без ответа. А Сони с мольбой смотрела на брата, глаза заблестели влагой:
— За что? Джоха, за что?
Брат энергично двинулся в её сторону.
— Мерзавка! Если бы не ты… — процедил сквозь зубы грозный брат и вознёс было руку для удара, но Камал вовремя перехватил его руку, не дав нанести злобную пощечину.
Яростный взгляд мужчины был переведён на Камала, тот ответил ему тем же сильным взглядом, удерживая и не отпуская. Пока Джахангир вновь не обратился к Сони, вновь с переполнявшей его желчью:
— Если бы не ты, Жасмин бы сейчас не грозила опасность. Ему надоело ждать, если не тебя, то он желает заполучить Жасмин!
Разинув рот, не в состоянии ответить, Сони делала глубокие вдохи, чтобы не задохнуться от его ненависти.
Сони не могла отойти от стресса, не могла промолвить ни единого слова. В ней пульсировала лишь одна фраза: «За что?»
— Джоха прав! Лишь по твоей вине он пошел на этот риск, — на этот раз вмешался в разговор Чингиз.
Негатив переполнивший кабинет словно вытеснил весь кислород в помещении и затуманил разум этим мужчинам. Сони начала задыхаться от упреков, которым она не могла найти объяснения.
Отец молча сидел, он был потрясен поведением сыновей, не меньше самой Сони. Он побледнел от сильного шока и не мог вымолвить ни слова. Он был эмоционально подавлен, руки слегка подрагивали от стресса. Он сидел потерянно и обеспокоенно смотрел на сыновей.
— Откуда у вас столько ненависти? За что? — повторила свой вопрос Сони приглушенным голосом, теряясь в догадках.
— Отец отписал тебе половину наследства!!! — разъяренно выпалил Джахангир. — Я лишь хотел сохранить семейное наследие Хасановых. Слияние наших компании помогло бы расширить только наши возможности и не пришлось бы разбазаривать не понятно с кем наследство предков из-за тебя. Тебе нужно было всего лишь согласиться на брак с ним.
— Так дело только в этом? В наследстве??? — голос Сони дрожал от потрясения.
И вместе с её вопросом, одновременно прозвучал свирепый голос отца чуть с хрипотцой:
— Откуда вы узнали об этом?
— Чингиз… — Джахангир тяжело вздохнул, опустив голову, — случайно…
— Конфиденциальность уже не в чести у моих сотрудников? — разочарованно прозвучал голос отца, ослабевая с каждым словом. Его сердцебиение участилось, он с трудом говорил.
— А что ты хотел? Чингиз работает у тебя штатным юристом, имеет доступ ко всем документам. Как долго ты думал держать это в секрете, отец? Даже после изгнания, ты не переписал завещание, оставил Сони всё также!!!
— Бог мой! Как я мог дожить до такого?! Как мог породить таких детей?! — отец схватился за сердце, но с усилием встал и прогремел басом, — я лишаю вас каких-либо прав на наследство! Обоих!
Но силы покинули отца. Он не смог удержаться и рухнул, пытаясь удержаться за край стола.
Сони кинулась к отцу, пытаясь его поднять, успокоить:
— Папочка, папочка, пожалуйста, не волнуйся. Мне ничего не нужно, слышишь?! Ты только не волнуйся!
Сони обливалась слезами, глядя на беспомощное и неподвижное тело отца, который пытался приоткрыть глаза, но не мог.
— Я ни копейки не возьму, мне ничего не нужно. Папочка! Только не уходи! Успокойся, пожалуйста, тебе нельзя волноваться, — рыдала Сони у изголовья отца и внезапно выкрикнула, — Да помогите же ему!
Резко вскочив с места, она вдруг ощутила слабость, ноги словно стали ватные и земля ускользала из под ног. И Сони рухнула рядом с отцом.
Глава 41 — «Спасибо, что ты есть»
Около месяца отец Сони пробыл в стационаре, под присмотром врачей, также, как и сама Сони. На этот раз Камал настоял на полном обследовании Сони у опытных специалистов, по причине того, что в клинику прибыли лучшие специалисты кардиологи Московского центра НМИЦ для обмена опытом и трансфера технологии.
После неприятного инцидента в кабинете тестя и раскрытия катастрофических семейных тайн Хасановых, Камал подключил все свои связи для выяснения мельчайших подробностей. Пока врачи тщательно корпели над здоровьем тестя и самой Сони, Камал вел тщательную работу со своей стороны. Все каналы связи, как дома, с помощью высокопоставленных чиновников и близких знакомых Валеры, так и друзей Камала из России и Лондона, подключились к поискам всей необходимой и доступной информации.
Бывшая власть и связи в теневом бизнесе дона Дэни, отца Камала, сыграла немаловажную роль в решении большинства задач, поставленных на кон Камалом. Ему пришлось сыграть по-крупному и во многом ущемить свои интересы, где-то идти на уступки, где-то принимать одолжения. Но Камал понимал, что сейчас жертвует всем ради Сони. Не ради её семьи, и не ради спасения её брата, что наворотил
