В холле знакомых лиц также не было. Однако машина стояла на обычном месте. За рулем сидел дядя Коля.
— С прилетом, — поздоровался пожилой водитель и внимательно посмотрел на него.
— Дядя Коля, дорогой, поставьте, пожалуйста, мою мелодию.
Водитель снова окинул его взглядом.
— Может, приляжешь на заднем сиденье? — заботливо спросил он.
— Спасибо, дядя Коля, я лучше с вами. Соскучился.
— Отдохни, сынок. Теперь ты дома, — тепло произнес водитель и по-отцовски похлопал Рихарда по плечу.
Кассета заняла свое место в магнитоле. «Волга», характерно крякнув синхронизатором коробки передач, плавно вырулила со стоянки и помчалась в сторону города.
В салоне звучала дивная мелодия танца.
Дорога
Машина, казалось, замерла на одной из трасс, параллельной второму автобану Австрии, хотя стрелка спидометра колебалась между ста двадцатью и ста сорока километрами в час. В машине нас было трое. Из динамиков в салон изливалась негромкая музыка. Вырвавшись из потока повседневности, мы наслаждались покоем. Моросил мелкий дождик, но от этого настроение не становилось хуже. Красота бесконечных гор и замков завораживала — не случайно эта часть Австрии называется Бургенланд, Страна крепостей.
Очередной трек задел что-то внутри, и поток ассоциаций внезапно унес меня в прошлое на полтора десятка лет назад.
В машине нас было трое. Кондиционер спасал от нестерпимого зноя, хотя в любой момент грозил подарить что угодно, от банального насморка до воспаления легких. «Мерседес» был белым, и костюм на мне был того же цвета, что хоть чуть-чуть отражало натиск солнечных лучей; льняная ткань к тому же позволяла воздуху циркулировать, не допуская перегрева.
Толстяк Мишель сидел рядом со мной. Я ему сочувствовал — на нем была кожаная куртка. Несмотря на жару и пот, обильно обсыпавший его лоб, он категорически отказывался ее снимать.
Сзади, как обычно, дремал Джеймс, полулежавший на сиденье. Каждые тридцать-сорок километров он просыпался, доставал заветную бездонную фляжку, традиционно предлагал ее нам и, получив столь же традиционный отказ, делал дозированный глоток виски. Виски Джеймс пил, никогда не разбавляя, и всегда дозированными глотками. Погода, политика, настроение, война, время суток и иные катаклизмы никак не влияли на этот процесс. Его состояние можно было определить девизом: «Социально — полупьян, профессионально — полутрезв». Короче, свои «наркомовские сто грамм» он доблестно принимал на грудь ежедневно в тройном размере, не считая дополнительных доз за завтраком, обедом и ужином. Мужик был почти вдвое старше меня и Мишеля и принадлежал к породе вечных сержантов, чем, кстати, очень гордился. Имея этого вечного наемника у себя в тылу с его неизменной М-14 на коленях, я чувствовал себя в относительной безопасности.
Первое время Мишель пытался отстаивать преимущества своей М-16 перед старушкой М-14 Джеймса, но тот со свойственной американцам прагматичностью упорно опровергал все доводы француза. А когда он достал и примкнул к винтовке уродливую батарею из трех соединенных скотчем обойм с увеличенным запасом патронов, Мишель виновато улыбнулся, попросил у дяди прощения и, поставив оружие между коленей, примирительно вздохнул.
Моя скромная безгильзовая G-11 германского производства с четырьмя запасными магазинами по пятьдесят пуль в каждом в дискуссии не участвовала, а мирно дремала в чехле рядом со мной, по-видимому, все уже окончательно решив для себя.
Мы ехали уже несколько часов по безлюдному шоссе. Ситуация напоминала школьную задачку для пятого класса, когда нужно было проехать от точки А к точке Б. Но ни время в пути, ни даже сама возможность осуществить подобную автопрогулку не поддавались измерению. Так сказать, классическая задача с неизвестными. Для нас крайне важным было решить задачу в один прием и, самое главное, без осадка в виде непредвиденных обстоятельств.
Продумывая «операцию по убеганию», мы старались отработать все возможные варианты. Конечно, можно было собрать кулак из всех свободных на данный момент представителей вооруженного сообщества. Но скорость передвижения колонны и возможная утечка информации со стороны тех, кому было поручено обеспечивать нас всем необходимым, отметали именно этот вариант. Двигаться в составе колонны было безумием. Нас просто поймали бы на одном из участков и усмирили одним кровавым махом.
Решение вызрело после нескольких часов обсуждения: разделиться на двойки и, взяв по одному человеку из числа приданных, но не местных лиц, просачиваться во все мыслимые и немыслимые стороны. Уровень риска был не меньшим, а вот вероятность проскочить заметно повышалась. К тому же противник должен был рассредоточить свои силы и искать нас по всем возможным направлениям, а определенная ограниченность его сил в ближайшие два дня давала неплохие шансы на успех. Если мы промедлим хотя бы сутки, то на второй день противник утроит свои силы и расставить на нас сети будет намного проще.
Сборы заняли всего несколько часов. Сопровождающих отбирали строго и только по признакам личного доверия и сложившихся отношений. Проведя все отвлекающие и прикрывающие мероприятия, мы рассыпались в разные стороны, и каждый стал выбирать свой маршрут до намеченного пункта, конечного или промежуточного.
В машине нас было трое. Мотор ровно рокотал под капотом, приборы не вызывали тревоги. Защитные щитки, поставленные всюду автомобильным колдуном Мишелем, вселяли надежду, что если преследующие не застрелят нас сразу, то, во всяком случае, достать выстрелами наш мотор им будет сложновато. Запас топлива — более чем с двойным перекрытием. Запаса питьевой воды и пищи хватит на три-четыре дня. Главное заключалось в том, чтобы преодолеть несколько критических пунктов на трассе. Если мы пройдем эти первые полтысячи с гаком километров и выскочим на побережье, то можно считать, что дальнейшее будет зависеть только от нашей машины. А вот если засядем на этом пустынном отрезке, то наши кости рассыплются в пыль от солнца и дождей раньше, чем их кто-либо обнаружит.
Я отогнал неприятные мысли. Сейчас мой отрезок пути, и еще добрые пару сотен километров я должен думать только о дороге и вести машину как можно быстрее и аккуратнее.
«Мерседес» совсем по-деревенски переваливался с боку на бок, перебираясь через препятствия, а когда вырывался на ровный участок, требовал сильнее давить на педаль акселератора. Временами облачка сухой жаркой пыли бросались на нас, словно стараясь запудрить мозги и сбить с дороги, и тогда я с волнением начинал посматривать на приборную доску: не подползает ли стрелка термостата к угрожающей красной зоне? Но та, словно понимая нас, держалась в желто-зеленом секторе, лишь иногда заглядывая в розовую зону и избегая соблазна сорваться в крайность.
Мельком глянул на спидометр. Ого! За последний час мы пролетели большой отрезок, миновав несколько критических зон. Мишель легонько шлепнул меня по плечу и одобрительно
