Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
пить нашу кровь (отлучением от общины), так вот тебе кровь за кровь!“.
После диспута священники потребовали, чтобы франкисты немедленно крестились, иначе их всех объявят еретиками. В первой группе крестившихся во Львове были жена Франка и его дети. Сам Франк перешел из магометанства в католичество в Варшаве в присутствии королевской семьи и всего двора; его крестным отцом был сам король Август III, и при крещении он получил имя Иосиф»[300].
Нам ничего неизвестно том, принимал ли Бешт непосредственное участие в дебатах на диспуте 1759 года, или просто присутствовал там в качестве «группы поддержки». Однако с большой степенью вероятности можно предположить, что, когда встал вопрос о требовании к франкистам отречься от иудаизма, Бешт публично выступил против этого, но оказался в оппозиции. Причем, возможно, был единственным, кто пытался переубедить остальных выдающихся раввинов Речи Посполита воздержаться от такого шага.
Основатель хасидизма так и не смирился с этим решением и последующим крещением последователей Франка, и по возвращении с диспута сказал, что «Шхина плачет и говорит: „Все то время, пока телесный орган на своем месте, есть еще надежда на исцеление. Но когда отрезают его, то пропадает надежда навеки, ведь каждый еврей — это частичка Шхины“»[301].
И для Бешта это были не просто слова — всю свою жизнь он выказывал готовность бороться за каждого еврея, каким бы глубоким ни было его падение, и случившееся, вне сомнения, причинило ему сильную душевную боль.
Не исключено, что Бешт принимал участие в диспуте так, что никто из присутствующих этого участия физически не ощущал — бестелесно, с помощью каббалы, используя свои телепатические способности, и таким образом внес свою лепту в то, что главное обвинение франкистов — в совершении ритуальных убийств, грозившее всем евреям Речи Посполита страшными бедами, включая волну погромов — в итоге было с них снято.
Сам Бешт говорил, что борьба с сектой Якова Франка стоила ему огромных душевных сил, и его ученики были убеждены, что именно это и стало причиной его тяжелой болезни, а затем и смерти.
Он почувствовал приближение своей кончины уже в Судный день 1759 года, сказал об этом р. Зеэву-Вольфу Кицесу, и добавил, что по окончании Судного дня небо заволокут тучи, и они не смогут сделать освящение луны — это и будет знаком того, что пошел последний год его земной жизни. Но р. Зеэв-Вольф стал истово молиться, и через пару часов после вечерней молитвы тучи рассеялись, в небе появилась луна, и он поспешил позвать Бешта на обряд освящения месяца. Р. Зеэв решил, что расступившиеся тучи означают отмену вынесенного Бешту приговора и пустился вместе с другими учениками в пляс, но Бешт заметил, что приговор остался в силе.
«Шивхей Бешт» рассказывает, что на Песах 1760 года р. Пинхас из Кореца приехал в Меджибож, и своим духовным зрением узрел, что Бешту суждено вскоре умереть из-за его жесткого противостояния секте Шабтая Цви.
Прямо об этом в тексте не говорится, но определённый намек на то, что победа евреев в диспуте была оговорена в Небесном суде уходом из жизни Бешта и лишения их лидера такого масштаба, усмотреть можно.
Р. Пинхас стал страстно молиться за отмену этого приговора, но перед молитвой какая-то сила удержала его от похода в микву, а когда понял, что не может отменить решение Небесного суда, то стал винить себя в том, что не пошел в микву — ведь если бы он это сделал, его молитва, возможно, была бы услышана.
После молитвы Бешт спросил р. Пинхаса, ходил ли тот сегодня в микву, а услышав отрицательный ответ, сказал: «Когда дело сделано, тут уже ничего не исправишь». Из чего р. Пинхас понял, что Бешт знает о приближающейся смерти и спокойно к ней готовится.
Поняв, что если ученики о чем-то прознают, то станут усердно молиться за его выздоровление, он не только ничего им не сказал, но и отослал их с различными заданиями по другим городам и местечкам — чтобы они пребывали в неведении о состоянии его здоровья. И только р. Пинхас из Кореца наотрез отказался покинуть Меджибож и продолжал молиться за Бешта, с горечью сознавая, что ничего уже изменить нельзя.
* * *
Согласно версии движения ХАБАД, в последние годы жизни Бешта стало значительно усиливаться сопротивление хасидизму со стороны авторитетных раввинов, и главными центрами этого сопротивления стали Вильно и Шклов. Дело дошло до того, что 19 Таммуза 5517 (1757) года раввинский суд Шклова наложил херем на Бааль-Шем-Това и его учеников, то есть отлучил их от еврейской общины. Однако раввинский суд Меджибожа, возглавляемый учеником Бешта р. Меиром Марголиусом, опротестовал это решение, заявив, что оно «основано на лжи» от начала и до конца.
В 1757 году Бешт написал письмо главе раввинского суда Шклова р. Менахему-Мендлу в котором разъяснял, что доводы его противников несостоятельны, так как он не только не изобрел ничего нового, но, наоборот, придерживается подлинной, изначальной еврейской традиции.
«Что касается представления о том, что Всевышний, благословен Он, наполняет Собой все миры и пребывает во всем, даже в самых низменных вещах, — писал Бешт, — …то такое понимание восходит к кабалистической концепции р. Моше Кордеверо, и именно на его системе я основал и построил свое учение».
Отвечая на упреки в том, что хасиды раскачиваются и совершают «странные телодвижения» во время молитвы, Бешт сослался на классический трактат Кузари, в котором его автор р. Йеуда Алеви говорит об «исконном еврейском обычае раскачиваться во время молитвы».
Бешт пояснил, что подобные движения рождаются «ненамеренно, в момент живой и вдохновенной молитвы, из спонтанного ощущения близости к Б-гу». Он подчеркивал, что молитва хасидов не похожа «на заученное выполнение заповеди», подобное молитве «наших сбившихся с пути оппонентов».
«Я пришел в этот мир, — писал Бешт, — только для того, чтобы оживить иссохшие кости, чтобы внести в служение Всевышнему жизнь и душу».
Письмо это было найдено в Херсонской генизе, о которой мы уже упоминали, и то, что оно действительно было написано Бештом, вызывает сомнения как у историков, так и у многих сторонников хасидизма. При этом они напоминают, что р. Менахем-Мендл из Шклова был одним из близких учеников Виленского гаона (1720–1797). Год рождения р. Менахема-Мендла нам неизвестны, но известно, что он скончался в 1827 году, то есть в 1757 году был, вероятнее, всего очень молодым человеком, а стало быть, вряд ли мог возглавлять раввинский суд такого бастиона талмудической учености, каким был Шклов.
Кроме того, по мнению историков, само сопротивление
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
