Нужно избегать формирования у детей плохих привычек. Ведь если плохая привычка укоренилась, то сколько ни упрекай ребенка, он не исправится, и это действительно так. За все прошедшие века тут абсолютно ничего не изменилось и звучит по-прежнему актуально. Что же касается правильной речи и хороших манер, то нужно приучать детей к ним постепенно. Пусть ребенок не ведает о корыстолюбии. Если в этом отношении он будет воспитан правильно, все остальное приложится само собой.
Ребенок, выросший, пишет Цунэтомо, в неблагополучной семье, будет непослушным, потому что это естественно. Ведь даже птицы и звери подражают поведению окружающих их людей. Кроме того, отношения между отцом и сыном могут ухудшиться вследствие неправильного поведения матери. Мать любит свое дитя превыше всего на свете и поэтому склонна заступаться за него, когда отец делает ему замечания. Если мать становится на сторону ребенка, между ним и отцом не будет согласия. Соответственно, мать часто заботится только о том, чтобы ребенок опекал ее в старости, а ей, по его мнению, следует думать о том, чтобы интересы своего господина он ставил выше собственных, и даже выше долга перед родителями. Правда, с другой стороны, он тут же призывал их почитать, потому что, если нет почтения к родителям, не будет его и по отношению к господину!
Здесь надо заметить, что в Японии всегда царил культ детей, их всегда любили и очень любят, но… воспитание их там было и остается довольно-таки своеобразным, то есть чисто на японский манер. Ну как вам, к примеру, понравится сказка для детей, повествующая о том, что в одной такой явно неблагополучной семье, в которой ребенок, мальчик, жил с мачехой, она захотела поесть свежей рыбы, а время было зимнее, и реку вблизи их дома сковало льдом. Тем не менее мальчик пошел на реку, увидел вмерзших в него рыб, разделся, растопил лед своим телом и… принес мачехе желаемую рыбу!
В другой истории родителям в их спальне очень докучали комары. И тогда их сын опять-таки разделся и лег рядом с ними для того, чтобы приманить их на себя и тем самым дать родителям выспаться. Матери – чтобы она могла как можно лучше позаботиться об отце, а отец – да, совершенно верно, был бы поутру добр и свеж, чтобы лучше служить своему господину! Цель, как вы видите, в обоих случаях одна – воспитать человека, все мысли которого направлены на одно – выполнение предначертаний начальства!
Парадный шлем в стиле судзи кабуто. 1800–1850 гг. Музей Виктории и Альберта, Лондон.
Книга в книге. «Будосёсинсю» об образовании самураев
Каста воинов стоит выше трех остальных каст – как по своему положению, так и по заслугам. Хорошему воину надлежит быть распорядителем рачительным и мудрым, устроителем предусмотрительным и ответственным, посему путь воина есть путь образования, путь обретения знаний, широкого кругозора и умения проникать в скрытый смысл вещей и событий.
Воин принимает первый бой свой в пятнадцать или шестнадцать лет – вот почему наставники опытные и дальновидные берутся приобщать его к ратному делу с двенадцати или тринадцати лет. У воинов, седеющих и стареющих на поле брани, нет и не может быть времени на учебу, посему многие из них так и остаются неграмотными до скончания века своего.
В эпоху Внутренних войн многие прекрасные воители были настолько не образованны, что не могли прочесть ни одного иероглифа в воинском наставлении.
Причиной того была не их собственная нерадивость или плохое воспитание в родительском доме, а необходимость с детских лет полностью и без остатка посвятить себя постижению воинского искусства.
Не могу утверждать, что воины нынешние, родившиеся и выросшие на мирной и процветающей земле, уделяют недостаточно много времени изучению и достижению боевых искусств, хотя и нет сегодня необходимости принимать бой в столь раннем возрасте, как это было раньше. Вот почему в наше время – эру процветания и мира – надлежит воину-самураю обучаться грамоте, а не только умению владеть копьем или мечом. Выучиться чтению и письму, изучать классическую литературу с семи или восьми лет.
Когда будущему воину исполнится пятнадцать или шестнадцать лет, его следует обучать верховой езде, стрельбе из лука и прочим искусствам боя. Вот в чем и состоит главная цель обучения детей-воинов во времена мирные и спокойные. Было так, что неграмотность или малограмотность воинов эпохи смуты и Гражданских войн имела свою причину. Ныне же, в эпоху мира, процветания и благоденствия, нет и не может быть причин для оправдания неотесанности и малограмотности воинов. Дети неповинны в своей неграмотности – вина ложится на плечи нерадивых родителей их, позабывших о долге своем перед обществом и пренебрегающих родительским долгом своим. Все это происходит потому, что несчастные отцы и матери не знают, как следует растить и воспитывать своих собственных детей.
Чем объяснить такие странности японской культуры? Вопрос кажется сложным, ответ неочевидным, хотя на самом деле он очень простой. Причина в суровых исторических условиях, как раз и породивших и все эти странности, в том числе и сам кодекс бусидо. Все вместе, то есть природа и история, ставшая следствием естественно-географических особенностей Японских островов, особым образом сформировали весь этот несколько странный для нас менталитет японской нации, однако несправедливо судить о характере японцев только в таком разрезе – это все равно что оценивать целый народ исключительно по трагическим страницам его истории. На самом деле куда больше истории и культуры осталось за этим кодексом, вот только о реалиях именно этой жизни мы можем судить лишь по косвенным признакам и опять-таки через культуру самураев как господствующего класса. О жизни же всего японского народа, как, впрочем, и русского, а также англичан и французов, да и всех остальных, всей правды мы, скорее всего, не узнаем уже никогда!
Известно, например, что на японскую культуру очень сильное влияние оказала философия китайского мыслителя Конфуция (552–479 гг. до н. э.), который как-то сказал: «Всегда непоколебимо делай правое дело», так как считал, что порядок следует поддерживать не столько наказаниями, сколько посредством определенного ритуала, а также наставляя людей добродетели. Тогда «люди будут знать, что такое стыд, и вести себя пристойно». И это правило вошло буквально в плоть и кровь отнюдь не только самураев, но и простых японцев, что очень наглядно проявилось в годы Второй мировой воины, а позднее и в условиях знаменитого «японского чуда», заставившего говорить о себе весь мир, хотя понять, откуда оно пошло, оказалось совсем не так просто.
Два самурая, и один позволяет себе бить другого веером. Что ж – если он старше по положению, то он мог себе это позволить! Ксилография Тории Киёмицу (1735–1785). Музей восточных искусств. Венеция.
Так, когда американцы оккупировали Японские острова, среди прочих военных трофеев им досталось немало японских кинофильмов, в том числе и откровенно пропагандистского содержания, специально снятых по заказу японских военных для поднятия духа японских солдат. Американцы решили их посмотреть и были откровенно шокированы их содержанием. Чаще всего в них показывалось, как молодой японский парень шел в армию, оставляя дома престарелых родителей и красавицу невесту. На фронте он мок под дождем, валялся в грязи, испытывал страдания и лишения. После чего, обычно раненый, умирал на соломе в бараке. Более откровенно антивоенных фильмов американцы не видели, сразу же запретили их к показу и долгое время просто не могли себе представить, что подобные фильмы хотя бы у кого-то могли поднимать воинский дух. По их мнению, любому фильму был просто необходим традиционный «хэппи-энд», с награждением героя в конце фильма и, что было бы просто замечательно, его счастливым бракосочетанием! Однако японцы им объяснили, что психология японцев сильно отличается от американской. Главное для японцев – долг перед страной и императором. И видя в кино все свои будущие невзгоды, японец переполняется чувством гордости, что именно ему все это суждено преодолеть. Чем больше лишений, объяснили им японцы, тем тверже наше «кодзе» – чувство самоуважения и уверенности в своей правоте, ставшее неотъемлемой частью их менталитета еще со времен самураев.
