Старообрядческие кладбища всегда были обособлены от других, даже если входили в общий кладбищенский комплекс. Нередко кладбища были огорожены забором. Внос покойников осуществлялся только через особые освящённые ворота. Перед входом на кладбище положено было положить три поясных поклона. Когда гроб с усопшим опускали в могилу, наставник, а за ним и все провожающие сыпали по три горсти земли в могилу, после чего гроб закапывали и устанавливали на могиле крест. Хоронили покойных лицом на восток.
Могилу выкапывали по линии запад — восток, при этом намогильный крест располагался в восточной части, то есть в ногах у покойника. Объяснялось это тем, что после Страшного суда мертвые воскреснут, восстанут из могил, увидят свой крест и в молитве восхвалят Господа.
Намогильный восьмиконечный крест, обычно имевший крышу, принято было изготавливать из дерева и устанавливать непосредственно во время захоронения. В некоторых местах они украшались резьбой или даже росписью. В более позднее время у зажиточных купцов-староверов появился обычай устанавливать вместо временных деревянных крестов цельнокаменные, литые или кованые. В советское время стали устанавливать бетонные кресты и каменные стелы с изображением восьмиконечного креста. Нередко на подобных памятниках и даже на крестах стали появляться фотографии усопших, что является несомненным новшеством.
На Русском Севере повсеместно существовал и до сих пор сохраняется обычай устанавливать на могилах не кресты, а так называемые голбцы — деревянные резные столбцы с двумя досками сверху наподобие двускатной крыши. Они представляли собой некое подобие часовни. Внутри голбца делалась небольшая ниша, в которую помещали литую медную икону или деревянный намогильник — резную доску со старообрядческим голгофским крестом и орудиями страстей Христовых.
Забота о могилах предков всегда считалась неотъемлемой составной частью повседневной жизни старообрядцев — в особенности это можно сказать относительно современных старообрядцев стран Балтии и Польши, у которых можно наблюдать высокую культуру содержания кладбищ. Неухоженность, запущенность могилы считались чем-то неприличным и всегда осуждались. Однако в постсоветское время в России такое, к сожалению, нередко встречается на старообрядческих деревенских кладбищах, что объясняется физическим вымиранием русской деревни, когда за могилами уже просто некому ухаживать.
Среди староверов никогда не было принято совершать тризны (угощения) на могилах усопших, тем более «поминать чаркой». Но после завершения погребения по церковной традиции молящимся обязательно поставлялся поминальный обед. Перед поминальным обедом читались молитва «Отче наш» и трижды заупокойный тропарь с поклонами. Стол обычно был рыбный, в прежние времена не принято было ставить на стол спиртное. Пока приглашённые молча вкушали пищу, один из чтецов, предварительно благословившись, читал «Жертвенник» — так называлось поучение из учительных книг (Пролога, Златоуста или других). Тем самым поддерживалась благоговейная атмосфера, свойственная всему старообрядческому чину погребения и поминовения усопших. По окончании обеда пели положенные на поминальном обеде песнопения «Содетелю» и «Достойно есть» и расходились по домам.
По свидетельству одной староверки из Причудья (Эстония), «у староверов смерть дорогое удовольствие хотя бы уже потому, что на поминки принято приглашать всю деревню, а это значит, что угощение — начиная с супов, второго и сладких блюд — готовится на 100–200 человек. Поминки, как и встарь, непременно начинаются с поминальной кутьи, а в конце подают густой кисель, что означает, что надо вставать и уходить». Кутьей у староверов называется блюдо из цельных зёрен пшеницы, отваренной до мягкости, процеженной и залитой разведённым в воде медом (а не рис с изюмом, как это принято в современной новообрядческой практике). Пшеница является символом воскрешения из мертвых (её зерна в земле «умирают» и снова воскресают во всходах), а мёд является символом сладости райской жизни.
Кутья обязательно приготавливалась для всех поминальных панихид, служащихся как в доме, так и в храме. Чашу с кутьей, в окружении четырёх горящих свещей, ставили на стол в центре моленной, и в начале богослужения наставник каждением благословлял чашу с кутьей. На поминальной трапезе после панихиды вкушение пищи всегда начинали с кутьи. Все, начиная с наставника, поочередно по кругу (посолонь) вставали, трижды осеняли себя крестным знамением и вкушали три ложки кутьи. Считалось, что освящённую кутью нельзя выливать — она обязательно должна была быть съедена.
С древнейших времён в христианской Церкви было установлено почитание усопших. С точки зрения христианского вероучения, Церковь земная и Церковь Небесная — едины, и члены её не разлучаются даже после смерти. Но, по словам Августина Блаженного, «умершие надеются получить помощь через нас, ибо время делания отлетело от них». Этим объясняется необходимость постоянной молитвы за усопших и милостыни за них. Церковью были установлены особые дни поминовения после смерти христианина: «В 3-й день — в память того, что умерший веровал во Святую Троицу и перешёл в вечную жизнь к Триипостасному Божеству. В 9-й день — чтобы душа умершего сопричастна была девяти чинам ангельским. В 40-й день, по прехождении мытарств, — ангелы возносят душу на поклонение Богу, и она получает определение в небесных обителях до Второго Пришествия Господня»[317].
Считалось, что до третьего дня душа пребывает рядом с телом — отсюда обычай ставить гроб с телом усопшего в храме и читать Псалтырь. С третьего по девятый день душе показывают небесные обители, а с девятого по сороковой день душа проходит мытарства и видит адские мучения. Поминать усопших также было принято по прошествии года после смерти («годины», или годовая панихида).
Кроме того, у староверов поминовение усопших проводилось в Радоницу (во вторник Фоминой недели), а также в дни «вселенских родительских суббот»: суббота мясопустная (за восемь дней до Великого поста), Троицкая суббота (день перед Троицей) и Дмитриевская суббота (суббота перед днём памяти святого великомученика Димитрия Солунского). Накануне «родительских суббот», в пятницу вечером, с особой торжественностью совершалась соборная вселенская панихида, на которой непременно читались статьи из Синодика, где поминались мученики за старую веру епископ Павел Коломенский, протопоп Аввакум, боярыня Феодосия (в иночестве Феодора) Морозова и другие, а также выговские отцы-киновиархи.
Особо почиталась староверами Великая родительская суббота накануне двунадесятого праздника Троицы. В этот день поминовение было принято проводить прямо на кладбищах. По просьбам прихожан духовные наставники вместе с певчими служили на могилах усопших краткие заупокойные литии. И в наши дни такой обычай весьма распространён среди староверов стран Балтии.
Определённая система запретов существовала в старообрядческой среде и по поводу правил погребения и поминовения усопших. В частности, церковного погребения и поминовения лишались самоубийцы, умершие от «винного запойства», а также «табашники» и «брадобритцы». Не бывшие перед своей кончиной на исповеди христиане не поминались «на имя» — за них можно было служить только «вселенские панихиды».
