Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 199
Каждый день прибывали рапорты из Валахии. 7 октября Эссен послал к Журже сильный отряд подполковника Куроедова для разведки неприятельского положения и вступить с ним в сражение, если часть его удалось бы выманить из лагеря. Но подполковнику не пришлось идти к Журже, чтобы встретиться с неприятелем: уже 9 октября большая часть пехоты и конницы турок, выйдя из лагеря, расположилась в деревне Пятре. 12 октября подполковник князь Репнин, брат известного генерала, столкнулся с еще одним крупным неприятельским отрядом, передовой пикет которого был разгромлен и два турка были взяты в плен. Пленный показал, что на Бухарест идет 40 тысяч конницы и 10 тысяч пехоты, а с Муссун-оглы осталось не более 10 тысяч, но все они уже вошли в ретраншемент.
Получив эти донесения, Румянцев понял, что необходимо немедленно начать боевые действия, и приказал Вейсману и Милорадовичу, возглавившему корпус генерала Боура, отбывшего с реляцией в Петербург, переправлять свои отряды через Дунай.
Пока накапливались неприятельские силы под Бухарестом, а Эссен с помощью Румянцева разрабатывал диспозицию главного сражения года, Вейсман вышел из Измаила и по давно изученному пути переправился за Дунай. Утром 20 октября ворвался в Тульчу и овладел городом, замком, захватив большой турецкий лагерь с брошенной в спешке артиллерией. Одновременно генерал Милорадович одержал победу при Мачине, овладев городом, большим количеством пушек и военным снаряжением.
За Вейсмана и Милорадовича Румянцев был спокоен. Уже не раз они предпринимали действия против неприятеля на том берегу Дуная, и всегда успешно. Конечно, в Бабадаге стоит сам визирь с большой армией, всякое может случиться. Но предчувствие подсказывало ему, что здесь, на этом берегу, развернутся главные события года. Диспозиция Эссена состояла в следующем: покинуть свой лагерь при деревне Добрини и объединиться с корпусом генерала Долгорукова, расположившимся в четырех верстах от Бухареста. Избранная позиция была очень удобна для встречи неприятеля. И совершенно правильно генералы разрешили туркам беспрепятственно перейти речку Аргис. Пусть думают, что мы их опасаемся, чувствуем свое бессилие перед напором. Пусть, пусть, главное – не спугнуть. А слева Гудович вместе с Текелли должны образовать превосходный фронт действий. Но успеют ли они соединиться?..
Как трудно ждать известий о ходе сражения… Нетерпение обуревало фельдмаршала, хотя курьеры сновали беспрерывно между ним и Эссеном. Вот последние сообщения: уже часть неприятеля переправилась чрез Аргис и находится на полпути к Бухаресту, неподалеку от деревни Добрини… И главные события если не начались, то вот-вот должны начаться.
Лишь бы Эссен постоянно держал связь с отрядами, а то ведь стоит оставить без поддержки какую-либо часть своего войска, как тут же неприятель может навалиться всеми силами и по частям всех разбить и уничтожить. Да нет, этого не должно случиться, все продумано, учтено, и командуют отделенными частями опытные и умные начальники: князь Долгоруков, Гудович, Текелли… Не раз доказали они свою отвагу и умение вести полевой бой.
Вошел улыбающийся генерал Ступишин:
– Ваше сиятельство! Прибыл курьер от его превосходительства генерал-поручика Эссена.
– Просите! – предчувствуя успех, воскликнул Румянцев.
Тут же вошел статный офицер и доложил:
– Капитан Швейковский, ваше сиятельство, прибыл со словесным донесением от генерал-поручика Эссена. Приблизившийся к Бухаресту в великих силах неприятель атакован, разбит и прогнан…
Но радость от полученного известия померкла при этих словах бравого капитана. «Прогнать турок ничего не стоит, – подумал фельдмаршал. – Надо их уничтожить».
– А взяли в клещи неприятеля, как я повелел? Как по диспозиции было положено сделать?
– Неприятеля преследуем. Он уже за Аргисом. Получили в добычу лагерь, обоз и артиллерию, – тускнеющим голосом продолжал рапортовать капитан Швейковский, чувствуя, что фельдмаршал вовсе не так уж доволен, как ожидалось. – Ваше сиятельство! – решительно заговорил капитан в надежде поправить впечатление от своего неудачного рапорта. – Генерал Эссен сказал, что все произошло так, как было намечено в диспозиции…
– Рассказывайте! Ведь вы же все видели? Участвовали в деле?
– Так точно, ваше сиятельство!.. И ваш сын, граф Михаил Петрович, во главе батальона славно атаковал турецкий ретраншемент около деревни Попешти.
– А на карте где это? – Румянцев явно подобрел, услышав о сыне добрые слова. – Ну-ка, покажите…
Капитан, почувствовавший, что наконец-то он нашел нужный тон в разговоре с фельдмаршалом, осмелел и бойко стал рассказывать:
– 19 октября турки перешли реку Аргис и по правому берегу речки Сабор двинулись вверх по течению для того, чтобы прорваться в Бухарест. Небольшие отряды стали показываться на нашем берегу. Примерно вот здесь, недалеко от деревни Добрини, турки раскинули свой лагерь. А передовые наши посты внимательно за их действиями следили. Так что мы знали обо всех их замыслах. – Капитан увлекся, смело показывал на карте места боев, рассказывал о совсем недавно пережитом.
Румянцев, глядя на Швейковского, представлял его в бою, под градом пуль и снарядов. По давнему обычаю, курьерами посылали всегда отличившихся офицеров, расторопных, смелых, отважных.
– Утром 20 октября обер-квартирмейстер Гандвих известил генерала Эссена о начавшемся движении турок к Бухаресту, – продолжал курьер.
– А численность неприятеля?
– Если судить по палаткам и количеству коней, то силы неприятеля наши передовые посты определили в тридцать – сорок тысяч кавалерии и в семь-восемь тысяч пехоты. Вел этот отряд сераскир Эмир-Махмет. Как утверждали пленные, он сверг Муссун-оглы и добился силой своего назначения на командный пост.
Румянцев одобрительно посмотрел на осмелевшего капитана.
– Покажите на карте, как были расставлены войска генерала Эссена.
– Узнав, что турки, подойдя к деревне Попешти, в шести верстах от нашего расположения, начали возводить ретраншемент, наш генерал построил войска в три каре. Левый фланг, которым он командовал сам, чуть ли не касался монастыря Вокарешти, в центре был отряд Игельстрома, а правый возглавлял князь Долгоруков.
– А куда девался Гудович? – поинтересовался Румянцев.
– Отряд генерала Гудовича расположился в предместьях Бухареста, недалеко от монастыря Котрачани, чуть сзади и правее каре Долгорукова.
– Нужно было немедленно атаковать турок, пока не закончили они возведение ретраншемента, – нетерпеливо заговорил Румянцев.
– Так, ваше сиятельство, наш генерал и приказал. Мы немедленно пошли вперед, получив известие, что отряд генерала Текелли уже стоит в тылу неприятеля и ждет нашего сигнала, затаившись в густом кустарнике.
– Вот молодцы! – одобрил Румянцев.
– Фронтальная атака и удар с тыла отряда Текелли опрокинули неприятеля. Но в это время значительная часть турецкой кавалерии вновь перешла на левый берег Дымбовицы – вот здесь, недалеко от Лакоцель, есть брод – и устремилась к Бухаресту. Наверное, турки знали, что там мы оставили наш обоз… Но мы вовремя заметили этот маневр, и князь Долгоруков выслал навстречу подполковника Кантемира с легкими войсками и пятью эскадронами кавалерии. Но совершенно ясно было, что такой малой силой не остановить трехтысячную турецкую кавалерию. И тогда наш генерал послал отряд Гудовича. Тот пушечным огнем сбил неприятеля с марша. А подполковник Кантемир, возобновив атаку на неприятеля, заставил его уйти на ту сторону речки. И только тогда мы снова двинулись на укрепления неприятеля. Турки бросили свою конницу на каре Долгорукова, но, встреченная пушечным огнем, она откатилась назад, потеряв часть своих людей. Каре Игельстрома и князя Трубецкого открыли пушечную пальбу, сопротивление турок ослабевало, и, наконец, с левого фланга ударил отряд подполковника Кантемира, тоже перешедший вброд реку Дымбовицу и неожиданно появившийся в тылу неприятеля. Турки, выбитые из укреплений, побежали. Не раз они еще огрызались, переходя в атаку на преследовавшую их конную бригаду Панина. Но тут с тыла напал на них генерал Текелли и окончательно привел их в замешательство. Восемь верст гнались за ними, но наступившая ночь помешала преследованию…
Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 199
