– Я всегда считал, что вы братья.
Силы оставляли Тамаса, он потерял слишком много крови. Фельдмаршал нащупал в кармане патрон и хотел бросить в его рот, но случайно выронил.
– Братья в одной только магии, – объяснил Кларемонте. – Мы с моей второй половиной, которую вы называете Черис, были близнецами, сросшимися бедрами. По всем законам от нас должны были отказаться сразу после рождения, бросить нас умирать. Но родители любили нас и решили спрятать. Кресимир убил их, а затем с помощью магии разделил нас с моей второй половиной. Долгие месяцы мы были сами не свои от горя. Если бы Кресимир силой не разделил нас, мы так и остались бы одним целым, как нам и было предназначено от рождения.
Кларемонте нахмурился и посмотрел на балкон за спиной у Тамаса.
– О чем я говорил? Ах да. Чтобы убить бога, требуется либо грубая, но мощная магия, какой воспользовался сам Кресимир, когда несколько месяцев назад расправился с воплощением Адома, или нечто вроде этого. – Он еще раз показал свой камень. – Я нашел этот обломок много тысяч лет назад в стране, которую теперь поглотил океан. Кресимир порезался об него, когда был еще ребенком, а теперь эта кровь уничтожит его.
– Никогда не слышал о подобной магии.
Все расплывалось у Тамаса перед глазами. Он еще сильней зажал рану в плече. Она оказалась намного серьезней, чем он решил поначалу.
– Тамас, потеря крови скоро совсем вас ослабит. На самом деле вы, конечно же, слышали про такую магию. Она давно была забыта в этой части мира, еще до того, как мы с Кресимиром появились на свет. И мы никогда по-настоящему не понимали ее. Но ею все еще пользуются в стране, расположенной на другом краю света.
– В Дайнизе.
– Да, по ту сторону пролива от Фатрасты. Маленькая дикарка, которую привез с собой ваш сын, управляется с этой магией лучше всех, с кем я когда-либо сталкивался, включая и меня самого. Но с помощью таких амулетов, как этот, я убил всех своих братьев и сестер, за исключением двоих.
– Адома…
– И Кресимира. Да, я очень привязан к Адому. Он всегда был добр ко мне, еще до того, как я обрел настоящую силу. И до сих пор я его не трогал. Но боюсь, после того как мы уберем с дороги Кресимира, моя близняшка не будет столь великодушна. Однако вернемся к нему.
Кларемонте замолчал, услышав отчетливый хлопок. Из-за мерцающей магической завесы появилась Черис. Она тяжело дышала, волосы и сама ее кожа дымились. Кларемонте поддержал ее одной рукой.
– Привет, моя дорогая. Что случилось?
Черис закашлялась, отошла за алтарь Кресимира, и там ее вырвало.
– Это все мерзкая магия нашего проклятого братца. Мне пришлось сбежать, но не думаю, что он отправится в погоню.
– Я же предупреждал тебя: нельзя ничего есть в этом городе. – Любезный тон Кларемонте сделался слегка раздраженным. – Не беспокойся, это не смертельно. Адом слишком сентиментален, чтобы кого-нибудь убить.
Тамас шагнул вперед. Мир раскачивался у него перед глазами, пол ходил ходуном.
– Это нужно прекратить немедленно, – произнес он.
– Почему ты его еще не убил? – спросила Черис, указывая на Тамаса.
Кларемонте страдальчески закатил глаза и обернулся к фельдмаршалу:
– На случай поражения на выборах у меня был запасной план. Ослабление позиций Рикарда, обвал адроанской валюты. Я рассчитывал прийти к власти лет через двенадцать, но, кажется, моей второй половине не хватит на это терпения.
– Ты бросил меня одну в этой проклятой башне, – с упреком сказала Черис.
Тамас сделал еще шаг вперед:
– Убейте Кресимира. Ну же! Я не стану вас останавливать. Он заслуживает смерти. Но увольте нас от ваших политических игр. Оставьте Адро в покое.
– Не станете нас останавливать? – усмехнулась Черис.
– Нет-нет, – вмешался Кларемонте. – Не стоит сбрасывать фельдмаршала со счетов. Я собираюсь объединить этот мир и положить начало новой эре. И мне хотелось бы, чтобы этим занялись вы, Тамас. Скажите «да», и я спасу вашу жизнь. Пощажу ваших друзей и родных. Вы будете жить очень долго и пользоваться всеобщим уважением. Вы установите мир во всем Девятиземье.
Тамасу становилось все трудней дышать. Он чувствовал, что кровь попала в легкие, и начал подозревать, что ранен не только в плечо. Напрягая последние силы, он выхватил из-за пояса второй пистолет и навел его на Кларемонте.
– Нет.
Пистолет растаял во вспышке света, вместе с рукой Тамаса. Никакой крови не было, фельдмаршал просто перестал ощущать ее. Магия принялась терзать его, едва не разрывая на части, голова трещала от боли. Наконец он пошатнулся и упал.
Когда в комнате появилась вторая половина Бруде, Таниэлю пришлось остановиться. Несколько мгновений он ждал, наблюдая за их разговором.
– Поэль, – прошептал он. – Их здесь двое. Даже если я смогу подобраться к ним, у меня только один штык.
Ка-Поэль ненадолго задумалась. Затем кивнула и ткнула себя пальцем в грудь.
– Ты сама?
Еще один кивок.
– Но что ты сможешь сделать?
Она усмехнулась, но не успела ответить. Краем глаза Таниэль заметил, как Тамас выхватил пистолет. Оружие взорвалось прямо у него в руках, и Таниэль почувствовал, как отца пронзило магическое копье.
Он спрыгнул с балкона и приземлился по другую сторону алтаря. Тамас рухнул на пол.
– Отец! – вырвался у Таниэля исполненный муки крик, больше похожий на сдерживаемое рыдание.
Он шагнул вперед и почувствовал, как магия Бруде проползла мимо алтаря, обвила его кольцами, словно питон, и сдавила со страшной силой, стараясь сокрушить кости. Такое же ощущение он недавно испытал на площади Выбора, как будто двигаясь по пояс в грязи.
Зажатым между пальцами штыком он пробивал себе дорогу сквозь магию, словно корабль, разрезающий волны. Черис двинулась ему навстречу вокруг алтаря, а Кларемонте с бесстрастным лицом подошел к Кресимиру и замахнулся острым обломком камня.
– Поэль, помоги!
Над головой Таниэля пролетел короб с куклой Кресимира, который Ка-Поэль принесла с собой. Прутья рассыпались, а вместе с ними разорвались путы, связывающие бога. И в то же мгновение магический удар отбросил Черис и Кларемонте в дальний угол комнаты.
Кресимир скатился с алтаря и посмотрел на Таниэля. Тот замер на месте, боясь увидеть безумие в глазах бога. Но там не было никакого безумия. Вообще ничего не было, выражение лица Кресимира оставалось абсолютно бесстрастным. Кукла, висевшая над головой бога, дергалась, как марионетка, повторяя его движения.
Таниэль рванулся к Кларемонте, но тут же упал на колени. Он попытался подняться, но безуспешно, словно бы тяжесть всего мира давила ему на плечи. Глаза вылезли из орбит, сердце бешено колотилось, но он продолжал бороться с неумолимой и невидимой силой. Из-под полуприкрытых век он взглянул на Кларемонте и Черис. Стиснув зубы, они сопротивлялись магической атаке Кресимира.
