Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 162
Снова раздался упрямый, возмущенный голос Никиты Панина:
– А я паки и паки настаиваю, что расчленять страну – нет надобности! Сделать ее нашим вассалом – другое дело, сие принесет намного больше пользы нашему отечеству.
Было решено создать конный корпус и направить к границам, а такожде держать специальный резервный корпус под руководством генерал-поручика Ивана Ивановича фон Веймана в Смоленске. В отряд вошли полки «из Лифляндской дивизии», то есть Нижегородской, из Санкт-Петербургской, Суздальский полк и Смоленский. В середине ноября 1768 года Суздальский полк под командованием Александра Васильевича Суворова, отправился в Польшу.
Некоторые страны Европы считали польское государство гнездом религиозной католической нетерпимости, что, по правде сказать, соответствовало действительности. Посему, с самого начала своего царствования Екатерина почитала делом чести защищать права православных за пределами своего государства. Тем самым она завоевывала любовь и уважение в своей стране, понеже народ почитал ее поборницей справедливости в православном мире. По крайней мере, такой она хотела перед всем миром себя показать. Польские лидеры, собравшись в городе Бар, устроили Конфедерацию, направленную на борьбу за национальные права. После оного отношения между Россией и Турцией сильно натянулись. Поляки надеялись на избавление от русских при помощи Порты. Турки требовали объяснений, часто обращаясь с упреками к русскому дипломату Обрескову, обещавшему скорое удаление русских войск из Польши. Генерал-аншеф князь Прозоровский разбил конфедератов при Бродах, генерал Кречетников занял Бердичев, генерал Апраксин – Бар. Краков был взят Апраксиным и Прозоровским. Обресков просил, дабы при движении войск к Польше во избежание столкновения с турками не приближались к турецким границам. В октябре 1767 года молдавский господарь донес султану Мустафе, что в Подолии, недалеко от турецкой границы, появилось русское войско с артиллерией. Обрескова арестовали. Султан Мустафа объявил России войну. Разрыв мира с Турцией и вступление в войну с ней могло бы стоить императрице Екатерине трона.
По приказу императрицы Александр Суворов выступил к Польше со своим войском в ноябре, в самое тяжелое время года, когда передвигаться мешала непролазная грязь. Более восьмиста верст прошел он в весьма короткий срок. Его полк поступил в резервный корпус, бывший под командованием генерал – подпоручика Ивана Петровича фон Нумерса. В продолжение зимы шестьдесят девятого года Суворов беспрестанно упражнял резервный корпус, состоящий в основном из суздальцев, в тех движениях и действиях, кои, как он считал, наипаче потребуются в борьбе против польских конфедератов. И в самом деле, четыре раза конфедераты атаковали Суворова и каждый раз со своими свежими силами, но всякий раз были отбиты. Однажды Суворов в местечке под Варшавой под названием Орехово учинил атаку картечью так, что сумел взять в плен сорок три конфедерата, а уничтожить сотни. Сам же Суворов потерял двух егерей, двух лошадей и ранеными шестерых. Его чудо-богатыри не признавали ни голода, ни холода, ни неудобств в походной жизни. Суворов издал ряд инструкций и приказов, написанных кратким образным языком, вполне доступным пониманию солдат, в коем обобщил опыт прошедшей войны – на пользу своим солдатам: «тяжело в ученье – легко в бою», «больше пота – меньше крови».
Осенью опасно заболел граф Алексей Григорьевич Орлов. Надеясь на лечение столичных лекарей, двор переехал в Санкт-Петербург, где, начиная с декабря, проходили заседания Комиссии. Настроение во дворце стало совсем грустным, когда в конце года лекари приговорили Алексея Орлова к смерти. Лечили его самые лучшие медики Ея Императорского Величества, но результата не было.
Фаворит императрицы, граф Григорий Орлов, потерял покой, осунулся, стал угрюмым и молчаливым. Он перестал появляться в покоях государыни, день и ночь разыскивая все новых лекарей. Наконец, ему удалось найти старого фельдшера – целителя Ерофеича.
Оный знахарь лечил желудочную болезнь Алексея Орлова по-своему, так что тот оправился настолько, что мог, дабы окончательно поправить здоровье, выехать на лечение в Италию.
Расставаться с ним не хотели ни Григорий, ни Екатерина, но здоровье его, а пуще всего, задуманный совместно с Орловыми и Никитой Паниным план с Морейским походом, заставили их, скрепя сердце, отпустить Алексея. Незадолго до отъезда, в день рождения императрицы Екатерины Алексеевны, граф Алексей Григорьевич был пожалован кавалером ордена Святого Андрея Первозванного. Окромя того, императрица Екатерина, с глубоким состраданием перенесшая болезнь графа Алексея, приказала выдать ему на путешествие и на лечение двести тысяч рублев. В сопровождении своего брата, графа Федора Орлова, он отправился инкогнито к месту назначения через Берлин и Вену, где и остался на продолжительное время. Всюду бывая, он периодически высылал письма брату и императрице с разнообразными важными и существенными сообщениями.
Императрица не забывала напоминать своему верному сподвижнику, Алексею Орлову, что ее волнует, как идет возложенная на него агитационная работа среди балканских народов, указывая, что надобно подготовить общее и одновременное, по возможности, восстание всех балканских народов и что разрозненное движение повстанцев не принесет никакой пользы. Подогревая его патриотический настрой и свое к нему благоволение, она писала:
«Мы сами уже, по предложению брата вашего генерала-фельдцейхмейстера, помышляли об учинении неприятелю чувствительной диверсии со стороны Греции, как на твердой земле, так и на островах Архипелага, а теперь, получив от вас ближайшие известия о действительной тамошних народов склонности к восстанию против Порты, и паче еще утверждаемся в сем мнении; а потому, будучи совершенно надежны в вашей к нам верности, в способности вашей и в горячем искании быть отечеству полезным сыном и гражданином, охотно соизволяем мы по собственному вашему желанию поручить и вверить вам приготовление, распоряжение и руководство сего подвига».
Комиссия, деятельностью коей императрица была озабочена ежедневно, подготовила значительную часть законопроектов для нового Уложения, однако свою работу не смогла закончить и Уложения нового не приняла. В декабре шестьдесят восьмого года, с началом войны с Турцией, государыня Екатерина прервала работу Комиссии, которая провела к тому времени двести три заседания.
В середине декабря маршал Александр Бибиков объявил на очередном заседании, что получил именной указ императрицы, в коем она объявляла, что, по случаю нарушения мира, многие из депутатов, принадлежащие к военному званию, обязаны отправиться к занимаемым ими по службе местам.
Ея Величество Екатерина Алексеевна видела, что неудача Комиссии обусловлена, прежде всего, межсословными противоречиями, а такожде организацией ее, поскольку организовать таковое грандиозное собрание представителей разных социальных и национальных слоев страны оказалось крайне сложно. Слишком ее империя велика! Императрица Екатерина не расстраивалась: подготовка к работе Уложенной комиссии, как и сама ее работа, пусть и завершившаяся ничем, дала материал для законодательной работы. Екатерина положила сама доработать незавершенные законопроекты Комиссии, заменив собой всех депутатов. Кто мог лучше, чем она заниматься государственным законотворчеством, заодно соблюдая собственные интересы?
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 162
