кривил душой, его слова в отличии от Лизы Стоун не были полны надменности и политической холодности, но он и не лебезил, как Грин.
Марина слегка приподнялась, готовая слушать, но Думов значительно хмыкнул, посмотрел Марине в глаза уверенно вскинул голову.
— Мы готовы идти на сближение с Землёй. — ответил Барс. — Система Цеты не совершенна, ей необходимы изменения, которые мы бы с удовольствием у вас позаимствовали. Однако этот разговор не получится уложить и в один вечер. Мы приглашаем Совет Правды на конференцию. Сроки можем уточнить позже, когда вы донесёте наше решение для всех членов Совета.
— Мы рады, что вы идёте на этот шаг. — произнес Громов и перевёл взгляд на Думова. — Однако у нас есть ещё несколько вопросов. И касаются они вас напрямую, простите, но я даже не знаю, как обратиться к вам — вы носите слишком много имён.
— Ношу, но главное моё имя — имя моего рода. Зовите меня Барс. — спокойно произнёс парень, улыбнувшись краешком губ.
— Так вот, ваше величество, во время правления… Узурпатора, ваш советник множество раз бесчинствовал на Земле, нарушал наши правила. И мы бы хотели призвать Барса к ответу. — громко произнёс Громов.
— Мы уважаем ваши законы, господа советники. — голос Марины снова звучал так, словно им владел кто-то другой. Дарине вспомнилось то заклинание, которым она заставляла Миру делать и говорить то, что она от неё хотела. — Но как вы заметили это было во время правления Узурпатора. Барс находился под клятвой верности и не мог прекословить, ко всему прочему прошу заметить, что бесчинства были совершены в отношении граждан Цеты, а следовательно, ваших законов никак не касаются. Однако, мы готовы идти навстречу и обсудить этот вопрос со всех его сторон. Надеюсь, что нам удастся прийти к компромиссу.
— Мы рады это слышать. — конечно Громов и не надеялся, что ему здесь и сейчас выдадут Барса в магических наручниках, но и такое разрешение вопроса его пока устраивало.
— Остаётся главный вопрос. — произнёс Пламенев, вскидывая голову. — Сердце Тьмы. Насколько мы понимаем, Хранитель остаётся на Цете. А Хранительница на Земле. Мы должны прийти к общему мнению.
— Клятва ещё не принесена. — уверенно проговорил Барс. — А это значит, что вопрос терпит отлагательств.
— Клятва принесена. — ответила Дарина выступая из толпы, взгляды обратились на неё. — Сердце подтвердило моё право Хранительницы.
— Если это так, то я хочу видеть свидетелей, которые это подтвердят. — ответил Барс. — Напомню, что свидетелями могут являться только Огненные, Темнолюбовы и Серовы.
— Если её величество позволит провести ритуал спиритизма, то я призову из-за завесы своих свидетелей. — ответила Дарина.
Совет Пяти Тайных, в том числе и отец Дарины удивлённо на неё покосились.
— Разве это возможно? — удивилась Лиза Стоун. Действительно удивилась, потому что её лицо на мгновение приняло живое выражение.
— В том нет необходимости, назови имя того, кто присутствовал от Барсов. — ответил Думов. — Я узнаю у духа-хранителя рода.
— Свидетелями моей клятвы были Роан Огненный, Николай Темнолюбов и Георгий Серов. — ответила Дарина.
Толпа заволновалась и зашепталась. Александр вопросительно приподнял бровь.
— И что же, Хранительница хочет сказать, что во время ритуала принесения клятвы ей удавалось поддерживать целых три астральных тела в нашем пласте реальности? — возмутилась Марина. — Что за вздор? Ни у кого бы на это не хватило сил.
Взгляд Барса помутнел, он старательно вглядывался в своё отражение в зеркале, хмурился. Потом очень медленно, словно нехотя отвёл взгляд.
— Я получил ответ от духа-хранителя. — кивнул он. — Свидетели подтвердили. Клятва принесена. А так-же Николай Темнолюбов признаёт фамилию Пламеневых частью рода Темнолюбовых и вверяет им Воронье Гнездо, за верность семье.
Отец так удивлённо покосился на Дарину, в его глазах читался немой вопрос, он абсолютно не понимал, как девушка сделала то, что сделала, но одобрительно ей кивнул.
Марина недовольно обернулась на Барса, не понимая, зачем он помогает её семье, но её волнение поняли иначе.
— Да, всё верно. — кивнул Думов Марине. — Повелительница предлагает Хранительнице место в Замке, в качестве ученицы Тенеура.
— Я отказываюсь. — ответила Дарина, прежде, чем кто-то из Совета Правды успел вставить хоть слово. — По закону, если Хранитель и Хранительница не могут прийти к единогласному решению, то объявляется поединок.
— Хранительница осведомлена, что матч реванш ей никто не даст? — с фамильярной усмешкой спросил Думов и посмотрел на Дарину, как слон на Моську. — В случае проигрыша, Сердце останется на Цете навсегда.
— Нет, это не честно… — начал было Громов. — Хранительница только что после клятвы и битвы, в которой, насколько нам известно, брат и сестра Пламеневы сыграли далеко не последнюю роль.
— Вас никто не торопит. Господа Пламеневы могут провести в Замке Тьмы столько, сколько понадобится Хранительнице для восстановления. — пожимал плечами Думов. — Как и Совет Правды, разумеется. Если, конечно, проблема не в Хранительнице.
Думов выводил её из себя. Специально или случайно — Дарина не знала, но прекрасно помнила, что управлять огнём лучше на трезвую голову. А управлять огнём придётся.
— Я в полном порядке и готова к поединку хоть сейчас. — отвечала Дарина. — Если, конечно, Заклинатель Барс не боится упасть в грязь лицом перед своей Повелительницей.
Думов мягко рассмеялся, улыбнулся сам себе. Его взгляд внимательно прошёлся по лицу Дарины, он заглянул в её глаза. Дарину пробрало холодком. Он не был к ней враждебен, он не хотел её отпускать на Землю, но и отступить после всего что сегодня сделал не мог. Он добился своей цели — занял место во главе Цеты, и отступить сейчас не мог даже ради неё. Дарина видела, что он переживал за неё, что-то такое блеснуло в его глазах.
— Я хочу поговорить наедине. — глухо произнёс он и шагнул вниз с пьедестала на котором стоял трон. Дарина передёрнула плечами и игнорируя предостерегающий взгляд отца и недовольное бурчание Олега ринулась вперёд.
Пламеневы недовольно переглянулись, Олег даже схватился за меч, но отец качнул головой. Они видели, как Думов опускает полог тишины, как Дарина с Никитой о чём-то спорят, кричат и доказывают друг другу. Думов уверенно стоит на своём, крепко держит Дарину за плечи. А она в бешенстве, активно жестикулирует и машет руками. Её не беспокоят взгляды повстанцев, Совета, Марины. Она готова на всё чтобы его образумить, но Думов не привык отступать. И Дарина понимая это шагает от него в стороны, складывает руки на груди в защитном жесте и качает головой. Думов отводит взгляд — он зол, но пытается этого не показать, хотя всё и так понятно по тому, как заходили его желваки. Думов произносит что-то напоследок, от чего взгляд
