слегка хмурится. Вспыхивает вспышка того, что выглядит как замешательство, и мне интересно, не смущен ли он, почему король говорит о наказании меня. Выпороть меня. Его ноздри раздуваются, когда он переводит эти зеленые глаза на мои, проблеск боли и жалости наполняет их. Он грубо сглатывает, обводя взглядом мое тело в поисках правды, которую не может увидеть.
В этот момент я понимаю, что мне не нравится жалость в чьих-то глазах. Жалость заставляет меня чувствовать себя проигравшей, слабой.
Взгляд Эйдена снова становится жестче, и я перевожу взгляд обратно на короля Орена, как раз в тот момент, когда его взгляд снова падает на меня.
— Теперь я хочу увидеть, как прольется вся твоя кровь, потому что, видишь ли, один из моих самых заветных завоеваний был освобожден. Тот, на поиски которого я потратил годы, — кипит он, и из его обезумевшего рта вылетают капли слюны. Его красные от кровопролития глаза вспыхивают на мгновение. Он закрывает их, вдыхая один раз. Дважды.
— В любом случае, как только я понял, что ты ищешь Пограничный камень, я решил попросить моего Провидца еще раз попытаться найти тебя. К счастью для нас, мы смогли мельком увидеть тебя здесь, прежде чем все исчезло.
Моя челюсть сжимается, когда я готовлюсь сделать шаг вперед, готовая обнажить меч Дрейвена у него за спиной. Шепот во мне говорит мне причинить королю Орену столько же боли, сколько он причинил мне. И все же, я почти не хочу медленной смерти для него. Он заслуживает смерти еще до того, как сможет сказать последнее слово. Прежде чем он поймет, что сделал свой последний вздох.
Я поднимаю руки, чтобы забрать его оружие, но рука Дрейвена взлетает, останавливая мою атаку. Его голубые глаза устремлены на короля Орена.
— Она никогда не будет твоей, — рычит он, и я не уверена, обращается ли он к королю Орену или Эйдену.
Слабый гул привлекает мое внимание, когда я чувствую, как моя мать кладет свою руку в мою, искорка света вспыхивает, прежде чем погаснуть. Я зачарованно смотрю, как ее глаза тускло светятся белым. Как две хрустальные звезды в ночи.
Моя мать резко вскидывает голову, раздувая ноздри от многолетней ярости, умоляющей дать ей волю.
— Ты тот, кто несет ответственность за кражу моей дочери.
Ее голос звучит ровно и сурово, но от силы, стоящей за ним, волосы встают дыбом у меня на руках. И я так ясно вижу, как просвечивает ее любовь ко мне.
Король Орен сглатывает, когда я оглядываюсь на него, это первый раз, когда я вижу, как он нервничает, поскольку он понимает, кто женщина рядом со мной: освобожденная Богиня.
— Ты должна поблагодарить меня, — выплевывает он. — Она бы не продержалась ни дня дольше со слабой девушкой, с которой ты ее оставила. Я оказал тебе услугу.
— Ты забрал моего самого верного друга из этого мира, — кипит моя мать. — Ты заплатишь за то, что забрал ее жизнь.
Обещание, содержащееся в ее словах, проникает сквозь ночь, цементируясь в самой земле и пуская корни, пока это обещание не будет выполнено. В этих словах заключено столько мощи, когда она восстанавливает свои силы, железо больше не сдерживает ее. Но я вижу легкую дрожь в ее ногах и переступание ступней на песке.
Она устала.
Может быть, сейчас она и держит себя в руках, но этот всплеск адреналина скоро истощит ее. Независимо от того, начинает ли ее сила вновь зажигать свой свет, она не сможет угнаться за ее колеблющейся энергией.
— Эмма. — Я вскидываю голову, когда голос Эйдена проникает в мои мысли. — Давай отправимся домой.
Его слова мягки, когда он протягивает руку, ожидая, что я последую его требованию. Но я остаюсь стоять на месте, обжигая его болезненным неприятием в своих глазах.
— Это место никогда не было моим домом. Это была тюрьма, — говорю я ему, отказываясь идти с ним и отказываясь когда-либо снова ступить в этот гребаный дворец.
Его челюсть сжимается, руки сжимаются в кулаки. Его глаза темнеют, когда он собирается сделать шаг вперед, но Дрейвен заступает ему дорогу. Эйден резко смеется над этим действием.
— Где ты планируешь жить, Эмма? С ним? — Он усмехается, насмешливо указывая на Дрейвена. — Ты моя невеста, и я могу обладать тобой. Он не кто-нибудь, а принц без сердца. Он не может любить тебя, не так, как люблю я.
От его слов у меня перехватывает дыхание.
Любовь?
Возможно, он действительно любил меня в какой-то момент, до всего. До помолвки. Но его лживая любовь треснула, как фарфор, и пока его глаза умоляют меня склеить осколки вместе, я отказываюсь чинить то, чего не ломала.
Потому что то, что он чувствует сейчас? Это токсично. Это одержимость, потребность выиграть в какой-то игре, чтобы поднять свое эго и, возможно, порадовать своего отца и короля Орена. Даже даст ему более высокое положение во власти, но теперь это все ложь, поскольку, я полагаю, технически я не настоящая принцесса Асов. Нет, я Богиня Дейадрума.
Озорная улыбка расплывается на моем лице при осознании этого. Я обхожу Дрейвена, ставя ногу между Эйденом и мной.
— Ты ничего не знаешь о его сердце, — говорю я, чувствуя, как Дрейвен вкладывает кинжал мне в руку сзади, позволяя мне взять контроль. Предлагая мне свое доверие.
Я обхватываю пальцами рукоять, чувство спокойствия накрывает меня, очищая голову от всего, что меня окружает, кроме него. Он и его манящий аромат, который окутывает меня, сосредотачивает во мне.
Прежде чем Эйден успевает закончить свой вздох, я замахиваюсь кинжалом. Глаза Эйдена расширяются от страха, когда он видит металлический блеск, появляющийся в моей руке. Он остается неподвижным в шоке, когда я поднимаю руку и бросаю его. Но я позволяю ему пролететь мимо него. Прямо в сердце моего отца.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
Эмма
Я с восторгом наблюдаю, как мой кинжал рассекает воздух, попадая в цель с идеальной точностью. Король Орен хватается за рукоять, его глаза выпучиваются, когда он вытаскивает его. Его кровь стекает по его девственно белой тунике, окрашивая ее в алый цвет.
— Ты сука! — рычит он. — Ты умрешь за это, — рычит его напряженный голос, когда он бросает мой клинок на землю, но он не исцеляется так быстро. Железо лезвия проникает в его кожу, пока кровь пытается свернуться. Сгорбившись, он упирается руками в перчатках в колени. Эйден поворачивает ко мне голову, ошеломленный, когда он смотрит на мое убийственное выражение лица. Еще одна волна
