Отхожу от бабульки. Направляюсь в сторону больницы. Задолбался ждать. Встречу свою девочку внутри, в коридоре подкараулю. Долго она там торчит, уже полчаса.
Приближаюсь к крыльцу, щурюсь от яркого света. Дверь распахивается. На пороге возникает моя малышка. Радостная, прямо сияет. Замечает меня и улыбается, махает ладошкой.
- Ник! – восклицает она. – Никита!
А чудится другое. Башка дурит.
Кит. Кит. Кит.
Кровь бьет в кадык. Холод горло перехватывает. Что-то не то. Что-то не так. Рефлекторно оглядываюсь по сторонам, оборачиваюсь и обсматриваю окружающее пространство в поиске угрозы. Чую подвох. Нутро.
Все выглядит спокойно. Обычно. Люди мельтешат, радуются ясной погоде.
Слева возникает черное пятно.
- Это тебе за Гурама, - раздается холодный женский голос, режет как бритва, и чужая рука вцепляется в мою руку. – Подарочек на свадьбу!
Цыганка. Неизвестная мне баба в платке. Вся в черном. Начинает ржать. Хохочет. Безумная тетка. Какого черта? Отталкиваю ее, освобождаюсь от хватки, чувствую безотчетную тошноту.
Рев мотоцикла взрывает сознание. Слева и справа. Их два.
Бросаюсь вперед. Дико. Бешено. Мчусь как одержимый. Вижу, как гаснет улыбка на губах Льдинки, как моя девочка, пошатнувшись, назад отступает.
Она не успеет убежать. Не успеет открыть дверь и скрыться. Времени нет ни на что. Она видит больше, чем я. В чистых глазах отражается ужас. Гром сотрясает небо. Раз за разом. А я не трачу ни секунды. Не оборачиваюсь. Плевать. Миг. Короткий. Неуловимый. Неудержимый. Гулкий удар пульса по затылку.
Вот, что бывает, когда пытаешься удержать мир в своих руках. Проигрываешь. Лажаешь. Рано или поздно. Выходишь в ноль. Падаешь. Теряешь абсолютно все.
Но дьявол раздери, сдаваться не собираюсь. Никогда. Нет, нет.
Я обнимаю девчонку. Крепко-крепко. Вбиваю в себя, закрываю от реальности. Прячу, ограждаю. Я выдержу. Всегда. Я из бетона. Из железа. Из прочнейшей на свете стали. Прирожденный убийца. Воин. Солдат. Зверь. Самый огромный.
Кит. Кит. Кит.
Я слышу чертовски знакомый голос. Глохну. Слепну. Стискиваю свою женщину в объятьях. А спину щекочет. Еще и еще. Холодно и горячо.
Разве так бывает? Разве…
- Ник, - всхлипывает она. – Никита.
- Я люблю тебя, - выпаливаю.
Реальность меркнет. Но я сглатываю свинец и собираю волю в кулак. Последний рывок. Шагаю вперед вместе со своей Льдинкой. Ира-Игла, прости меня. Толкаю дверь и самое дорогое от себя отталкиваю. Медленно сползаю вниз. На колени. Ниже.
- Ник! – кричит она. – Никита… врач, пожалуйста, срочно нужен врач! В человека стреляли. Пожалуйста… нет!
Отлично. Если так громко орет, значит, не ранена. Ну серьезно точно не зацепило. Я успел. Чудом, но успел.
Я оседаю на крыльцо. И улыбаюсь. Перед глазами выплясывает зеленый зонтик. И небо. Голубое. Очень. Больно смотреть. А внутри нормально. Ничего не чувствую. Наблюдаю, как кровь окрашивает полевые цветы.
Мотоциклы мчат прочь. Миссия выполнена.
Хотя все не совсем по их плану. Вообще, все редко бывает по плану. Всегда возможен косяк. Так и я. Должен был подготовиться лучше. Учесть варианты. И…
Может, тогда бы в меня не разрядили столько свинца. Не изрешетили напрочь. Может, тогда появился бы шанс выжить.
А теперь моей любимой женщине совсем необязательно видеть, как я сдохну. Как истеку кровью на этих гребаных ступенях. Пусть помнит меня другим. Сильным. Пусть на ее губах горит мое последнее «люблю».
Ира. Ирина. Твое имя в каждом ударе сердца. Затихать не желает. Не меркнет. Не стирается. Даже на тот свет не отпускает. Держит крепко. Пронизывает до костей. Прожигает. Ускользнуть не позволяет. Твое имя сильнее настоящей смерти.
Ты. Ты сильнее. Сильнее всего на свете.
Тьма окружает меня. Обступает со всех сторон. Обрушивается на плечи и в землю вдавливает. Но это не страшно, даже приятно, спокойно. Тьма пропитана тобой.
Кит. Кит…
Нет. Другое. Иначе.
- Никита, - горячие губы вжимаются в мои холодные, крохотные пальчики стискивают крепко сжатые кулаки. – Ник, прошу, нет. Не уходи. Ник! Ты… черт, ты не имеешь права. Слышишь? Нельзя! Я тебе запрещаю. Только не сейчас. Понял? Ник! Никита, вернись!
Тишина.
Тихо.
Все.
Глава 57
Свет. Ослепительный, яркий. Даже противно. Во рту настоящая пустыня. В башке пустота.
Это все? Конец?
Я ждал большего.
Противный писк приборов. Открываю глаза. Разлепляю веки и фокусирую взгляд. Вижу себя. Только как будто старше.
Ну и мерзкая же рожа. Я серьезно сдал. Зарос щетиной. Осунулся. И главное – почему я наряжен в дебильный костюм?
- Привет, сын, - это не мой голос.
Черт. Да и рожа не моя. Если приглядеться, все становится понятно.
Я сдох и попал в ад. Вот и дьявол собственной персоной. Выбрал самое мерзкое из своих обличий. Прикид моего отца. Знает толк в извращениях, разбирается в экзекуциях.
Морщусь, пробую подняться. А в пекле комфортные койки. Мягко стелют, спать удобно.
- Никита, ты что? – восклицает совсем другой голос, прохладные ладони опускаются на мои плечи, возвращают в лежачее положение. – Даже не думай!
- Игла, - улыбаюсь.
- Что? – голубые глаза подсвечены тревогой. – Как ты? Позвать врача?
- Почему ты здесь? – спрашиваю.
- А где мне еще быть? – поражается.
- В раю, - перехватываю ее ладонь и к губам прижимаю.
- Мой рай там, где ты, - выдает тихо, склоняется и целует мою ладонь. – Господи, Ник, если бы ты… если бы… я и представлять не хочу. Бросился под пули как безумный.
- Стоп, - усмехаюсь. – Так я живой?
- Боже, конечно, - выдает моментально. – А как же еще?
- Ну я сомневался, - хмыкаю. – Темнота. Потом яркий свет. Папаша меня на пороге преисподней встречает. Все сходилось идеально.
