такой срок, но сколько бы юноша ни тратил предоставленных ему материалов, успех так и не приходил.
— Пробуй еще раз. Я посмотрю.
— Слушаюсь.
Перечить госпоже было нельзя, только не на людях. Это там, на балконе он мог сказать ей все, что думает, поделиться секретами, поспорить, но только ни при посторонних. Это было первое и самое главное правило из длинного списка, который они составили друг для друга чтобы не потерять те крохи свободы, которые у них были.
Вдвоем с Ийро они принялись за работу. Как и прежде, первым в ход шел краковый сок, выжатый из коры деревьев, и всякий раз, когда Келеф брался за вываривание этого проклятого материала он не мог не вспоминать о тех, кого оставил позади. Его руки еще помнили тяжелый труд на лесоповале, тяжесть кортика в руке, крепкое рукопожатие старика Заля. Они стали вываривать краку, как это делали на корабле, но тут вмешалась Рина:
— Ты пробовал менять температуру?
— Госпожа, тут нужно запустить процесс вулканизации. Я уверен, что…
— Ты пробовал? — ее улыбка становилась все шире с каждым словом, намекая на то, что лучше ее не злить. — Если дать огню, на котором жарится мясо, слишком много дров, он не приготовит пищу быстрее. Мясо попросту сгорит.
Ийро пожал плечами, глядя на товарища и намекая, что в этом споре он не помощник. Келеф учтиво поклонился, выругавшись себе под нос, и кочергой убрал лишние дрова, сделав огонь куда более спокойным и контролируемым.
Дальше в смесь пошла сера. Точные расчеты провести было сложно, не было нормальных весов, но по мере приближения к правильному результату парни высчитали сколько примерно толченого желтого порошка нужно добавлять в состав. А дальше оставалось лишь ждать, помешивая темное, бурлящее варево.
— Сколько времени занимает процесс? — спросила Рина.
— Точно не знаю, не тот материал.
— Мгм… Отливайте заготовку каждый ход часов, в таком случае.
Она поставила на стол изящные водяные часы из черепашьей кости и хрусталя. Отмеряли они около пяти минут, и в идее девушки было рациональное зерно.
Первая проба ожидаемо оказалась неудачной. Крака не принимала нужную форму, и даже после остывания оставалась слишком мягкой. Возможно, при более низких температурах это и могло бы сработать, но такой состав не подходил по требованиям к изделиям, которые можно было из него сделать.
Вторая попытка также не увенчалась успехом, равно как и третья. Рина, на удивление, не скучала и даже почти не морщила аккуратный носик от запаха, выдавая свой дискомфорт лишь бесконечными взмахами веера. И, наконец, когда ее часы отсчитали четвертый цикл, она скомандовала ремесленникам:
— Еще раз.
Келеф опустил в чан с варевом длинный деревянный ковшик, зачерпнул густой жидкости. Нахмурившись, он принялся ее разглядывать, понимая, что она загустела куда больше обычного, и стал аккуратно переливать ее в заготовленную на песочной поверхности форму.
Темный, густой горячий раствор побежал вниз, заполняя грубую форму расчески. Песок местами осыпался в заготовку, но это было не слишком страшно, главное — доказать, что сам процесс возможен. Еще с десяток-другой минут ушло на прочие заготовки и на то, чтобы остудить эту, и когда, наконец, она охладела достаточно. Рина лично потянулась к ней, взявшись за нее белым платком.
—
