Впереди была долгая дорога до побережья.
30
Спустя шесть дней после того, как путешественники покинули замок Дракк, они наконец-то смогли ступить на твердую землю. Эти дни, казалась им, никогда не кончатся, и, теперь, выйдя на берег, они шли неуверенно, словно под ногами до сих пор был качающийся в болотах плот. Елена поправила сумку за спиной и осторожно потрогала больную лодыжку, подвернутую на подводной лестнице. Осталась лишь слабая боль — даже не боль, а лишь смутное воспоминание о ней.
Рядом Фардайл потягивался и дыбил загривок, разминая затекшее за долгое путешествие тело. Волк откровенно радовался ясному солнцу, особенно яркому после бесконечных туманов болот. Елена осторожно провела рукой по его шерсти: к счастью, все шрамы от ожогов почти полностью затянулись. Мазь болотной ведьмы помогала не только людям, но и животным.
Подошел Эррил, слегка морщась от того, что лямка заплечной сумы касалась обожженной шеи. За ним вылезла Мишель, которая пострадала больше всех — ядовитое кольцо вокруг талии все еще не зажило и болело.
К счастью, дорога впереди была недолгая — самое большее всего каких-нибудь полдня. К тому же у Эррила был знакомый, который жил в уединенном домике среди скал — самом подходящем месте, чтобы укрыться и подождать, пока раны у всех окончательно заживут.
И, желая как можно скорее оказаться на настоящих кроватях и чистом белье, все решили тронуться в путь немедленно.
Разумеется, мечта о чистых простынях не была главной в этом новом путешествии. Раньше, чем через половину луны Мишель, как и договаривались, собиралась отправиться в Порт Роул и найти там остальных. Елене очень хотелось снова увидеться с Кралом, Могвидом и Мериком, ибо она страстно скучала по этой троице.
И вот Эррил повел свой маленький отряд в последнее путешествие, которое, начавшись в далеком Гнезде Орла, должно было закончиться на побережье неподалеку от Архипелага. Под лучами поднявшегося солнца он держал курс на юг, к океану.
Земля начинала становиться все выше и суше, болота остались позади, а впереди все чаще виднелись невысокие прибрежные холмы. Пели птицы, а кролики шмыгали из норки в норку, пересекая дорогу путникам тем чаще, чем дальше они уходили прочь от ядовитых топей. Воздух наполнился запахом цветущих лугов, и в нем громко и деловито жужжали пчелы. На холмах еще царило настоящее лето, но по многим приметам было ясно, что не за горами и осень.
К ночи они поднялись на высокий холм, с которого был виден океан. Елена смотрела на бесконечное пространство во все глаза — и не могла им поверить. Казалось, за холмом заканчивается весь мир, ибо от горизонта до горизонта медленно шевелились бездонные синие воды, и ничто не нарушало их суровой красоты, кроме разбросанных тут и там изумрудных островов.
— Край Архипелага, — пояснил Эррил, указывая на острова.
Это означало конечную цель их путешествия. Елена вздохнула. Но это будет только завтра. А сегодня еще можно радоваться солнцу, соленому запаху океана и на время позабыть о том, что она ведьма. Девушка отвела глаза от собственных рук, затянутых в перчатки.
Друзья разложили скатерть прямо на холме, съели последние порции сушеного мяса и засохшего хлеба. Все это было довольно невкусно, но Мишель набрала для девушки немного свежих ягод. Елена удивилась — она прекрасно знала эти сочные спелые ягоды, — ее любимая поляника! Она обрадованно ссыпала горсть в рот, ягоды были такие же кисло-сладкие, как всегда. Мама когда-то даже выращивала полянику у них в саду, а потом пекла с ней удивительные пирожки; детям же строго запрещалось срывать ягоды до тех пор, пока они окончательно не поспеют.
Девушка оглядела холмы, густо усеянными всевозможными кустарничками, и ей почему-то стало весело. Она широко улыбнулась ставшими яркими от поляники губами — путешествие начиналось неплохо.
— Так, значит, этот твой приятель живет неподалеку отсюда, в скалах? — перешла к делу Мишель, и Елена быстро доела оставшиеся ягоды.
Эррил молча кивнул, собирая объедки, и сел на корточки, глядя снизу прямо в глаза Мишель. Рука его сама потянулась к тому месту, где плечо кончалось обрубком.
— Он брат Ордена. Я верю ему, как самому себе, и предамся в его руки без всяких сомнений.
Мишель внимательно всматривалась в лицо Эррила.
— Но на сей раз ты вручаешь ему не только себя.
Воин обернулся к Елене, потом вновь к Мишель...
— Я сам знаю свой долг, — хмуро ответил он. — А если ты не веришь моему другу, так поверь, по крайней мере, мне.
— Я и верю, — вздохнула Мишель и поднялась, потирая ноющую поясницу.
Глаза Эррила вспыхнули от такого неожиданного признания, и он поспешил скрыть свое удивление, нагнувшись над сумой.
— В таком случае поспешим, чтобы добраться засветло.
Спустившись с холма, они вышли на проторенную тропу, извивавшуюся вдоль побережья, и шагать стало совсем легко. Скалы действительно оказались местом уединенным. Там не было никого, если не считать попадавшихся путникам стриженых овец да жующих жвачку коров с сонными глазами. На пути им встретилась всего лишь одна повозка, кучер которой вежливо приподнял шляпу, приветствуя их. К несчастью, ехал он в другую сторону, и потому пришлось продолжить путешествие пешком.
День уже клонился к вечеру, стало прохладно, но скоро впереди действительно появился маленький домик, примостившийся на самой вершине скалы и бодро глядевший в море. Его черепичная крыша с трубой показались Елене и ее уставшим ногам самым прекрасным дворцом из всех, какие она когда-нибудь видела.
Навстречу им, залаяв, выскочила собака, но, почуяв волка, поджала хвост и убралась восвояси. Две козы тоже заметили серого хищника, тревожно заблеяли и пустились наутек. Только стая уток важно вышла навстречу, выпрашивая хлеба или зерна.
Елена восторженно улыбнулась.
Эррил же, наоборот, сердито расшвырял стаю ногами, знаком приказал всем следовать за ним во двор и решительно постучал в шаткую на вид дверь.
Сначала ему никто не ответил, но потом Елена услышала, как внутри кто-то завозился и хрипловатый голос крикнул:
— Входите, не заперто!
Эррил улыбнулся.
— Вот он какой, брат Флинт! Всегда открыт для всех, ибо сердце его огромно, как море!
Но дверь все-таки открылась изнутри, и на пороге появился молодой человек, чуть пониже Эррила с ярко-рыжими волосами. Эррил сухо кивнул, разумеется, не узнавая его. Но сзади раздался пронзительный радостный крик Елены. Оттолкнув Эррила, она бросилась к юноше и обвила его шею руками.
— Простите, я... — бормотал он, застыв в этом горячем объятии, но Елена оторвалась от его груди и, закинув голову, посмотрела в родное лицо.
Джоах вырос за этот год больше, чем на голову, и на подбородке у него даже начал пробиваться нежный рыжеватый пушок. Елена смотрела на брата, смеялась и плакала.
