— До тех пор пока армия не наведет здесь порядок — я не поведу людей на верную погибель, — заявил он решительно. — Женщины говорят, что большинство фермеров побросали дома и спрятались в крепостях и на заставах. Чем мой отряд хуже? Вы обязаны защищать поселенцев, и мы отсюда никуда не уйдем. Вот вам и весь сказ.
— Мистрил Джайдэв дело говорит, — поддержал его маг Дайлип. — Нападут или не нападут кехтанские легионеры — один ВсеТворец ведает, а подготовиться на всякий случай надо.
Капитан Бласид помрачнел от тяжких раздумий:
— Если вы, господа, считаете, что я против, то — сильно ошибаетесь. Моих так называемых солдат-молокососов только на земляных работах и можно использовать, ни на что иное они не годны. Меня смущает ваша уверенность. Если вы знаете что-то такое… хм… стратегически важное, то отчего бы не поделиться со мной информацией?
Просьбу Джевидж пропустил мимо ушей, зато уверил коменданта в том, что недостаток опытных воинов в какой-то мере компенсируется присутствием в форте эрройя. Они и сами по себе прекрасные стрелки, и новобранцев обучат в случае чего. Переселенцы из отряда Эрсина, те вообще прошли испытание боем, а отбиваться от легионеров из-за толстых стен крепости куда как сподручнее, чем в чистом поле.
— К тому же теперь у нас есть двадцать голов скота и приличный запас зерна, значит, с голоду не умрем.
— Джайдэв, типун вам на язык! — возмутился комендант, но все необходимые распоряжения отдал.
— Капитана можно понять, — пояснил потом Росс недоумевающему экзорту. — Военная иерархия не терпит двое- или даже троевластия, а у нас тут собралось капитанов больше, чем в ином полку.
— Один из которых бывший маршал, — хмыкнул Морран. — И каждый тянет одеяло на себя.
— Я пока еще ничего не тянул, — поправил его Джевидж. — И даже не попытаюсь… Если все обойдется.
Сказал таким тоном, что у молодого человека отпало всякое желание загадывать на будущее, пусть даже самое ближайшее — вроде следующего утра.
Росс заслонил глаза от яркого солнечного света, оценивая предстоящий фронт работ.
— Восточную куртину мы прикроем пушками, потому что она — наше самое уязвимое место. И даже во-о-от тому любознательному мальчишке это ясно как день, — Джевидж показал на паренька в кепи без козырька, сосредоточенно изучающего недра своей левой ноздри. — Стены в цитадели — три с половиной локтя толщиной, — продолжал рассуждать бывший маршал. — Женщин и детей спрячем внутри. Там есть несколько свободных комнат подходящего размера.
— Это вы к чему сказали? — сразу насторожился Морран.
— Просто так. Прикидываю разные варианты, — отмахнулся от мага, словно от назойливой мухи, Джевидж. — Поживем — увидим.
Что правда, то правда. Обитатели форта Арменд прожили в неведении относительно своей дальнейшей судьбы почти до рассвета. В сумерках вернулся сторожевой разъезд, и запыхавшийся молодой лейтенант Касити доложил коменданту, что в двух рестах находится отряд кехтанцев в тысячу штыков, идущий прямиком на форт.
— По большей части пехота, но есть и драгуны. Еще человек двести — легионеры, все верхом.
— Сколько пушек? — тут же спросил Джевидж.
— Я насчитал пять штук 8-фунтовых и столько же гаубиц.
Капитан Бласид мученически поморщился от нехороших предчувствий.
— Какого дьявола они тут забыли?
— Уверен, они вам сообщат, как только займут боевые позиции вокруг форта.
Джевидж не скрывал сарказма. Признание своей правоты, безусловно, льстит самолюбию, но лучше бы он ошибся и опозорил седины. Что-то в этом духе Росс сказал жене через четверть часа, когда писал записку полковнику Барклею.
— А он поверит, что записка от тебя? — встревожилась Фэйм, глядя ему через плечо.
Найти чистый клочок бумаги в форте оказалось почти невыполнимой задачей — пришлось отрывать полоску полей на странице книги.
— Эйсу знаком мой почерк и излюбленные словесные обороты. Не волнуйся.
Джевидж словил ладонь супруги и поцеловал пыльное запястье.
— Если наш гонец поторопится, то Барклей будет здесь уже на четвертые сутки. В крайнем случае — на пятые. Мы продержимся, уверяю тебя.
— А если мальчишку перехватят?
— Мою записку понесет эрройя. Ну, тот, который выкрал Диана, его Лис зовут. Он жаждет искупить вину, так что парень будет стараться на совесть.
К Фэйм эрройя, что мужчины, что женщины, относились с трепетом, почти как к сверхъестественному существу, то бишь всячески опекали и заботились. И даже пожелай леди Джевидж таить обиду, сделать это было бы очень сложно. Ведь никто не знает, что случилось бы с Дианом, не унеси его Бирюза с Лисом из-под носа у дамодарских фанатиков. Угрозы змеепоклонников Фэймрил запомнила на всю жизнь. До сих пор дрожь пробирала при воспоминании о той ночи.
— Не получится у рядового Фламерра, Лис всяко проворнее будет. Не волнуйся, дорогая. Где наша не пропадала, верно?
Он говорил так спокойно, так равнодушно, будто не считал предстоящую осаду чем-то из ряда вон выходящим. Только Фэймрил обмануть гораздо сложнее, она знала цену этой безмятежности и уверенности.
— Росс, ты должен… — А вот сказать «непременно остаться в живых» оказалось не просто тяжело, но больно.
— Я буду осторожен, а ты береги Диана.
Что они еще могли друг другу сказать? В канун испытаний и смертельной опасности все красивые и торжественные слова, заранее приготовленные для такого случая, мгновенно вылетают из головы, точно вспугнутые выстрелом птицы с гнезд, и остаются только коротенькие отрывистые фразы: «Береги себя!», «Люблю», «Все будет хорошо». И люди, которым, быть может, предстоит расстаться навсегда, просто гладят друг друга по плечу, прижимаются щеками к ладоням, а губами к губам и шепчут всякие глупости, без конца повторяя: «Ты не бойся, скоро все закончится. И мы домой вернемся. И все у нас будет по-старому и даже лучше прежнего. Честное слово! Обязательно! Я обещаю! Я так люблю тебя!»
Так было, так есть и так будет, пока мужчины будут уходить на войну, а женщины каменеть от бессилия и отчаяния, глядя им вслед. И еще неизвестно, что хуже — ждать вестей издалека или видеть все своими глазами.
А война… А что война? Она тоже торопилась на свидание с бывшим маршалом. Ни дать ни взять — истосковавшаяся по старому любовнику куртизанка. Она пылила короткими сапогами и гарцевала под седлом, стыдливо спрятав подальше походный триколор — бело-желто-оранжевый флаг Кехтаны, которая не рискнула объявить войну сильному соседу в открытую, поэтому пробралась тайком, как налетчица.
— П-фе! Какой позор, — презрительно молвил Джевидж, разглядывая в подзорную трубу своего старого недруга — кехтанского генерала Барса. — До чего ты докатился, Алтидин? До разбойничьей вылазки!
Вражеские солдаты, словно тягловые животные, взвалили на себя поклажу: съестное, оружие, шинели и остальную амуницию. Видимо, собирались взять Арменд с ходу, по-быстрому обстряпать грязное дельце и сбежать обратно за границу.
