– Она вовсю дерется с Густавом, неужели и это не мешает ей сосредоточиться?
– Она невероятно могущественна, – с напором произнес Лиам. – Нам надо изо всех сил мешать ей сосредоточиться. И поскорее. – Он поглядел на запад. Войско приближалось. Самое большее десять минут.
– Положитесь на Густава, – сказал Фредерик. – Смотрите, колдунья уже сдается. Вы же понимаете, она устанет раньше, чем Густав. Густава ничто не остановит.
Фредерик был прав. Цаубера теряла проворство. Густаву даже удалось нанести ей удар. Его меч рассек лохмотья и вонзился колдунье в левую руку, потекла кровь.
Лиам попробовал, как там лианы, – нет, они держали его по-прежнему туго.
– Какая, однако, крепкая старушенция, – проворчал он.
Густав ударил колдунью еще раз – в плечо. Цаубера пошатнулась и ухватилась за восточный подоконник.
– Конец тебе, старуха! – проревел Густав и двинулся на нее. Но не успел он нанести третий удар, как случайно бросил взгляд в окно и застыл на месте. – Что за шутки! – проговорил он. – Мои братья?
Цаубера схватила Густава здоровой правой рукой, подняла над головой и швырнула через весь зал. Могучее тело принца ударилось о мраморную колонну. Густав со стуком съехал на пол.
– Трудно без доспехов! – простонал он.
Цаубера обернулась и выглянула в окно. К подножию горы Упырье Крыло неумолимо приближались братья Густава. Минут шесть-семь – и они будут здесь.
– Отлично, – проговорила ведьма, утерев струйку крови, стекавшую из уголка рта. – Целое стадо принцев. Бесценно.
Фредерик изо всех сил дергал за лианы – безрезультатно.
– Прошу прощения, – пропыхтел он. – Я ничего не могу поделать.
Цаубера облизнула бесцветные губы, щелкнула костяшками пальцев и создала между ладоней огромный шар сверкающей голубой энергии. Он был втрое больше ее прежних колдовских зарядов.
Вдруг с лестницы послышался до странности мелодичный голос – и все сразу отвлеклись.
– Не ждали? – пропел Дункан и бросился в середину зала. Энергетический шар между ладоней Цауберы зашипел и сдулся – колдунья уставилась на незваного гостя, разинув рот. – Ну-ка, колдунья, гляди, что я припас! Мясо! – воскликнул Дункан, открыл подмокшую холщовую сумку, ловко вытащил оттуда ондатровый бифштекс и швырнул в Цауберу. Ломоть вонючего мяса угодил ей прямо в лоб – шлеп! – и сполз на пол, оставив на озадаченном лице ведьмы полосу вязкой слизи и зеленоватых ошметков жира. Это было такое неожиданное, такое… дурацкое нападение, что Цаубера была совершенно сбита с толку.
– Ык! – выдавила она, пытаясь протереть глаза от густого ондатрового жира. В панике колдунья начала вслепую бросаться молниями по всему залу. Один заряд разбил два волшебных зеркала на стене. Другой обжег черного кота (а что, думаете, у Цауберы не было черного кота?!). Третий едва не попал в Густава, но только проделал несколько трещин в колонне, за которой тот спрятался.
Четвертый заряд попал прямехонько в Дункана. Он сбил его с ног и швырнул назад. Дункан Доблестный, наследный принц Сильварии, со свистом вылетел в дыру, разверзшуюся в стене башни, и скрылся из виду.
Все в ужасе уставились на пустое место, где только что был Дункан, – в том числе и Цаубера, которая толком не видела, что с ним случилось, потому что глаза ей залепило слизью. Именно в этот миг, когда не было слышно ничего, кроме постукивания сыпавшихся на пол кирпичей и плитки, Лиам и сделал свое судьбоносное открытие. Он почувствовал, что путы вокруг его груди несколько подались.
– Лианы! – шепнул он. – Ослабли! Это Дункан! Он сумел ее отвлечь!
Фредерик со всей силы размахнулся и рассек наконец Эллины путы. Она упала на пол, Фредерик помог ей стряхнуть обрезки лиан. Элла погладила Фредерика по щеке и прошептала «спасибо», а потом схватила его меч и бросилась освобождать Лиама.
Тут Цаубера взяла себя в руки. Она обнаружила, что Фредерик и Элла развязывают Лиама, и подняла руку, целясь в них.
– Эй, госпожа Безгубая! Берегись! – заорал Густав.
Цаубера пульнула в него маленькой голубой молнией. Молния ударила Густава в грудь и швырнула спиной в ту самую колонну, которая потрескалась и раскрошилась от давешнего удара. Когда Густав рухнул на пол, капитель колонны отделилась от обвалившегося потолка и огромная каменная колонна начала крениться – прямо на оглушенного и обессиленного Густава.
Фредерик сообразил, что его друга сейчас расплющит деталью готического декора. Он со всех ног бросился через зал. Когда до колонны осталось несколько футов и Густава накрыла тень падающей громады, Фредерик пригнулся и прыгнул. Он ударил вытянутыми руками Густава в бок и выпихнул друга из-под колонны – в тот миг, когда она как раз рухнула.
Густав перекатился и встал на четвереньки.
– Спасибо, – выдохнул он. И в знак благодарности пожал Фредерику руку. Рука почему-то была вялая и холодная. Тут до Густава дошло, что Элла истерически кричит «Фредерик!». Густав, еще не придя в себя от колдуньиного удара, посмотрел на друга. Рука Фредерика, которую Густав по-прежнему крепко держал, неловко торчала из-под груды мраморных обломков; все остальное тело было погребено под колонной.
– Ой, – пробормотал Густав.
Элла подбежала к нему, и они поспешно растащили тяжелые куски камня, так что вскоре Густав сумел заглянуть под колонну. В тесноте и темноте под обломками было видно спокойное лицо Фредерика. Глаза у него были закрыты. Густав впервые в жизни понял, что такое по-настоящему испугаться.
– Я тебя вытащу, – тихо сказал он. Налег плечом на колонну и начал толкать.
Между тем Лиам на другом конце зала собирался с силами для битвы. Оружия у него не было, а колдунья обладала нечеловеческим могуществом. Одна надежда – сбросить ее вниз, как она сама сбросила Дункана: через дыру в стене. К этому времени кирпичи осыпались, и небольшая дыра превратилась в пролом длиной в несколько ярдов. Надо как-то подманить колдунью туда. Для этого Лиам прибег к любимому приему Густава под условным названием «самоходный таран».
Лиам пригнул голову, дико заорал и помчался прямо на Цауберу. Врезался плечом ей в живот, и они, сцепившись, покатились по полу – только лохмотья замелькали. Остановились они лишь в нескольких футах от дыры в стене. Однако колдунья вскочила первая. Она нависла над Лиамом и расхохоталась.
– Дурачье! – прокаркала она. – Что вы трепыхаетесь? Неужели не видите, что нет никакого…
Она не договорила. Элла подбежала к ней и сбила с ног неожиданно мощным апперкотом. Колдунья зашаталась на самом краю осыпающегося пролома. Дико замахала руками, чтобы сохранить равновесие. Один каблук повис над бездной, потом второй…
А потом Цаубера выпрямилась. И самодовольно улыбнулась.
– Ой, ну что ж ты… – пробормотал Лиам.
– Вы меня не слушаете, – сказала Цаубера и снова занесла руки, чтобы наколдовать свои дьявольские разряды волшебной энергии. – А Цауберу не слушать нельзя.
