— Только ты можешь быть унылой в такой день, — рассмеялась Джоан. — По-моему, мы все имеем то, чего заслуживаем. В моем случае это будет обручальное кольцо от Билла и билет в Америку, и остаток своей чертовски счастливой жизни я проведу в роскоши в Филадельфии.
В начале прошлого года Джоан познакомилась с Биллом Оутли, американским военным моряком. Это были серьезные отношения с самого начала, и Джоан была в ужасе от того, что его могут убить, когда он отправился в Нормандию. К счастью, он остался цеп и сейчас находился где-то в районе Германии. Несколько месяцев назад он написал ей и сделал предложение.
— И чего же я заслуживаю? — спросила Адель.
— Чего-то лучшего, чем застрять в этом сифилитическом месте, — решительно сказала Джоан. — Ты же знаешь, чего сама хочешь — вернуться домой к бабушке. Сделать этот поселок из фургонов, о котором мечтала твоя мама, я никогда о таком не слышала, и это беспроигрышное дело. Мы с Биллом будем вашими первыми клиентами, когда приедем на медовый месяц.
— У меня нет на это денег, — сказала Адель с улыбкой.
— Нет, есть. Старый дом твоей мамы теперь твой.
Адель пожала плечами.
— Я не могу его продать, пока все не улажено.
— А тебе и не нужно, — решительно сказала Джоан. — Просто пойди в банк и возьми кредит под залог дома.
Адель сказала, что не думала об этом.
— Ну, тогда и сегодня не думай об этом, дубина, — рассмеялась Джоан. — Твоя голова сейчас должна быть забита мыслями о том, что сегодня вечером надеть и куда мы пойдем. И ничем другим.
Джоан умчалась ответить на звонок пациента, и Адель поняла, что она права. Сегодняшний день был не для серьезных мыслей, это был день для счастья и легкомыслия.
Сегодня она наденет это великолепное голубое мамино платье, которое бабушка подогнала под ее фигуру, она будет много пить и веселиться до упаду. Следующая неделя наступит скоро, и тогда она будет решать, что сделать со своей дальнейшей жизнью. Сейчас она даже прекратит думать о том, что скажет Майклу, когда он вернется домой. Как поется в песне: «Я засвечусь, когда зажгутся огни Лондона».
Глава тридцатая
Адель уселась на перевернутый ящик и оглядела вокруг себя землю с волнением и восторгом. Земля была очень каменистой и не сильно отличалась от гальки на пляже, но она подумала, что это только к лучшему — по крайней мере во время дождя здесь не будет болота.
Был конец июня, день стоял жаркий, в небе не было ни облачка, и она намеревалась провести все выходные подальше от больницы — здесь, на солнышке. Она словно помолодела, одевшись в шорты, старую блузку без рукавов и легкие парусиновые туфли.
На Дальнем Востоке все еще продолжалась война, продукты были по карточкам, и все еще почти невозможно было достать строевой лес, краску и другие строительные материалы. Но каждый день военные корабли привозили людей домой из Европы, и Майкл тоже скоро должен был возвратиться. А на пляже даже начали убирать колючую проволоку. Адель была блаженно счастлива.
Недавно она подала заявление на работу медсестрой в Гастингсе и Эшфорде, но еще не получила ответа. Она решила, что даже в случае отказа в августе вернется сюда навсегда и воплотит в жизнь идею Роуз о поселке из фургонов.
Это не будет чем-то вроде памятника ее матери, это не в ее духе. Идея показалась Адель привлекательной по многим причинам, и не самой последней была та, что она сможет зарабатывать на жизнь, ухаживая за бабушкой. В последний раз, когда она приезжала домой, в мае, она встретилась с мистером Грином, владельцем земли, и они поговорили об этом. Он сказал, что готов предоставить ей землю в аренду бесплатно в обмен на небольшие проценты с доходов. Она рассказала Майлсу об этом, и он предложил ей не только стартовый капитал в долг, пока не будет продан старый дом в Хаммерсмите, но и уладить за нее все бюрократические вопросы с местной администрацией.
Может быть, она сможет назвать это место «Парк фургонов Роуз Бич» или еще каким-нибудь именем, которое будет напоминать ей, чья была идея. Она, безусловно, намеревалась посадить несколько розовых кустов самых ярких красок и самых благоухающих видов, которые только сможет найти. Она не сомневалась, что душа Роуз будет летать где-то в окрестностях, потому что в первый раз, когда она пришла посмотреть это место, у нее возникло какое-то теплое и приятное чувство.
Адель едва могла сомкнуть глаза по ночам, думая об этом. Ей нужно будет доставить сюда водопроводные трубы, устроить овощехранилище и построить блок с душевыми и туалетами. Она подумала, что сможет начать с шести фургонов, но места было по меньшей мере для двенадцати. Мистер Грин сказал, что все гостиницы и пансионы в Гастингсе были набиты до отказа все лето, и она сама знала, что к следующему лету, когда она сможет открыться, каждая семья в Лондоне будет гореть желанием провести отпуск на море.
Что касается самих фургонов, у Джоан в Саусэнде был дядя, который мог их поставить. Разумеется, они будут старыми, но прочными — все, что им будет нужно, это положить слой новой краски и немного подремонтировать внутри, но на это у нее будет вся зима, и к Пасхе она сможет открыться.
Поднявшись, Адель подошла к забору, стоявшему вдоль маленького ручья. У забора росло несколько беспорядочно разбросанных кустов и деревьев, и сквозь них виднелась одна лишь крыша и труба Керлью-коттедж. Бабушка с утра говорила о том, что нужно провести электричество и сделать ванную. Казалось, окончание войны вначале мая заставило ее размечтаться о большем комфорте. Адель надеялась, что, когда она наймет людей подготовить площадку, они одновременно займутся и этим.
Стоя там и размышляя, как волнительно будет все это разворачивать, она увидела у коттеджа блеснувший огонек, словно кто-то сигналил зеркалом на солнце. Предположив, что это может быть отблеск от лобового стекла машины, она подумала, что, наверное, это Майлс привез какие-то вести от Майкла, поэтому быстрым шагом направилась к дому.
Из Красного Креста пришли новости, что пленных из его лагеря освободили в начале мая, но они не могли сказать, сколько времени ему потребуется, чтобы вернуться домой, потому что вся Европа была в смятении. Источники электроэнергии вышли из строя, телефонные линии были повреждены, и многие железнодорожные пути разрушены бомбами и танками. Проблемы усугубляли десятки тысяч беженцев, вывезенных людей и военнопленных.
Когда Адель подошла ближе к коттеджу и увидела, что это действительно машина Майлса, она ускорила шаг. Он стал ей еще ближе после смерти Роуз, потому что она могла искренне говорить с ним о ее чувствах к матери, зная, что он пережил ту же самую мощную смесь любви, гнева, удовольствия и недоверия. И несмотря на то что она не могла открыто заявить, что он ее отец, она знала об этом сама, и это придавало ей чувство надежности, которого у нее никогда не было раньше.
Адель ворвалась в дом.
— Майлс! — выпалила она, тяжело дыша и кидаясь к кушетке, где он сидел, чтобы обнять его. — Я увидела твою машину и всю дорогу бежала. Есть уже новости о Майкле?
