две разновеликие части белый грифель.
– Видите? – с облегчением вздохнула она. – Почти цел!
– Чуть до разрыва сердца не довела! – буркнул Флемм, поскорее, пока не случилась какая-нибудь неприятность, собирая с пола кусочки.
Из квест-комнаты мы выходили через ту же дверь, что и вошли – даже повезло ее открыть! – но снаружи обнаружился сумрачный бесконечный коридор. Некоторое время в растерянности топтались на границе седых сумерек и темноты, не понимая, как лучше поступить, но в итоге вернулись. Все-таки было проще закончить испытание, которое мы уже знали, чем сунуться в новое приключение и потерпеть неудачу, поэтому решительно шагнули обратно в темноту. В смысле, с решимостью возвращалась я – идея дойти до конца принадлежала именно мне. Ботаник трясся, а пифия сохраняла спокойствие. Она-то не была нагружена неприятными воспоминаниями о провальном экзамене и побеге от демона-крикуна.
Проход в последний зал прятался за отъезжающей стеной. Для того чтобы продвинуться дальше, следовало отгадать ребус на стене и нажать на нужные камни, но литеры на кирпичах не загорались. Подвижные кирпичики мы искали буквально на ощупь. Потеряли кучу времени, проверяя каждый камушек, но в итоге перегородка дрогнула и появилась щель. За ней разливалась чернильная непроглядная темнота.
Дальше нас ждал чулан с полками, заставленными сосудами со всевозможной засушенной дрянью. За банкой с черными жуками пряталась «отмычка» от выхода – песочные часы. Стоило шагнуть в крошечную каморку, как папель утробно зарычал и попытался вырваться из рук.
– Сиди тихо! – щелкнула я его по макушке и… оцепенела.
В деревянной бадье, куда мы в прошлый раз спрятали избитого наблюдателя, кто-то лежал! На сумасшедшую секунду почудилось, будто беднягу забыли в лабиринте, и он провалялся в этой «ванне» много месяцев, но тусклый свет «ведьминого огня» озарил костлявое тело с выпирающими позвонками и ребрами, с худыми узловатыми руками-лапами и длинными пальцами, увенчанными острыми когтями. На дне валялся обездвиженный демон-крикун!
Инстинктивно я сжала пальцами пасть песику. Лай превратился в скулеж.
– Там страшная рожа? Да?! – простонал Ботаник.
– Почему же страшная? – Пифия разглядывала крикуна с живейшим интересом. – Весьма симпатичная, на человека похожа. У него есть клыки?
– Клара, убери от крикуна свет!
– Нет! – охнул Флемм. – Пусть лучше светит. Я хочу знать, когда оно очнется!
Однако демон не подавал признаков жизни. Вероятно, находился в глубоком летаргическом сне и ожидал, когда его разбудят вместе с лабиринтом.
Поверьте, из страшной квест-комнаты мы сбежали еще быстрее, чем в первый раз!
Когда в последнем зале отодвинулся засов, я загадала, чтобы мы оказались в пустом замке, но желание не исполнилось. Видимо, из изнанки лабиринта академические боги не слышали молитв. Перед нами появилась необъятная пещера с высоченными сводами, звонкой гулкой тишиной и тонкими мостками. Сверху из сквозной дыры лился жидкий свет. Невольно представлялось, будто снаружи горбатились горные кряжи, темнели каменные уступы. Бледнело утро или вызревал холодный зимний день.
На другую сторону пещеры мы добирались по длинному подвесному мосту, насквозь пронзающему световой столб и исчезающему в кромешной темноте. Я не могла избавиться от мысли, что не хотела бы попасть в этот лабиринт во время очередного испытания, а Клара тихо пела на эртонском языке. Папель то подвывал заунывным руладам, то рычал, вероятно чувствуя где-то во мраке спящих крикунов.
Когда пифия громко затянула слово «разбились», вернувшееся издевательским эхом, а Буся басовито гавкнул, я не выдержала и предложила поговорить. До самой двери мы обсуждали, что на дворе последний зимний месяц «лютых ветров».
В изнанке время действительно текло иначе. Хотелось бы знать, сколько дней мы бродили по квест-комнатам, ведь появлялось обманчивое ощущение, что не больше пары часов. Ни естественных потребностей, ни усталости, ни желания спать – в безвременье не было ориентиров.
Войдя в хлипкую покосившуюся дверь в конце переправы, мы оказались в залитом дневным светом кабинете. Мебель была покрыта толстым слоем пыли, на плечиках висела разодранная синяя мантия. После звенящей пустоты пещеры комната показалась крошечной и глухой.
Неожиданно папель вырвался из рук, кувыркнулся на потемневший от времени паркет.
– Потеряешься, сволочь пятнистая! – Я рванула за шустрым демоном, но в бесполезной попытке схватить юркое, как уж, существо – прости господи – влетела макушкой в дверь. Раздался странный стук, будто громыхнула пустая кастрюля, а проход неожиданно раскрылся. За порогом обнаружилась лестница преподавательской башни.
Не веря собственным глазам, я медленно выпрямилась. Папель с забористым лаем в тональности взрослого волкодава прыгал возле меня, умоляя продолжить забавную игру в догонялки. Выше и выше, как каучуковый мячик, набиравший силу от каждого удара о твердую поверхность.
– Ведьма, ты что застыла? – подогнал Флемм.
– Мы нашли его, – тихо проговорила я. – Это и есть замок Дартмурт!
– У меня дурное предчувствие, – категорично проговорила пифия, явно не желая выходить из кабинета в башню. – Очень, очень дурное предчувствие.
– Тебе подсказали друзья сверху? – намекая на высшие силы, пошутила я.
– Когда разрушится коридор, надо связать шнурки! – совершенно серьезно одарила Клара новым пророчеством. Абсолютно бесплатное, сказанное по наитию, оно не было понятнее, чем предсказания за живые соримы.
– А? – моргнула я.
– Хорошо, не склеить ласты, – проворчал Флемм, подвигая меня в дверном проеме. – Передай своим наверху, при случае обязательно воспользуемся ценным советом.
Цель была достигнута! Осталась самая малость: попытаться отправить сообщение Илаю и дождаться, когда у него случится просветление. Вообще мелочи… Но если Форстад решит, что над ним кто-то подшучивает, то закопаю его в сугробе! Вернее, сначала выберусь, а потом закопаю.
Словно зачарованные, мы продвигались по коридору, из любопытства заглядывали в пустые аудитории. Спящий в изнанке безлюдный Дартмурт выглядел заброшенным. В грязные окна проникал седой дневной свет. В густой, тяжелой тишине каждый шелест, шаг и скрип вызывал тревожное чувство. Казалось, что в день открытых дверей действительно грянул конец света, но никто не выжил, и замок обезлюдел.
– У вас здесь проходило финальное испытание? – озираясь по сторонам, пробубнил под нос Флемминг.
– В кабинете высшей магии зеркальный лабиринт с крикунами, – припомнила я.
– Крикуны – это плохо, – покачал головой Ботаник.
– Но там есть выход.
– Выход – это хорошо, – вздохнул он, видимо мысленно смиряясь, что нам придется вновь столкнуться со страшными созданиями.
– Во время битвы держи демона ближе к телу, – изрекла Клара очередное пророчество-шараду.
Неожиданно Ботаник принял предсказание в качестве инструкции к действию и, присев, засюсюкал папелю, страшно заинтересовавшемуся пыльным углом.
– Песик, иди-ка сюда…
Буся несколько обалдел от фамильярности и хрипло тявкнул.
– Ладно, не иди. – Флемм выпрямился. – Но далеко от меня не отбегай.
– Хочешь, я его навсегда подарю? – не преминула предложить я, надеясь под шумок сплавить «пятнистую сволочь, которая не
