Книга Любимая для эльфа 2 - Astra Maore

— Лу… Ты ведь хотел предложить мне что-то важное перед тем, как мы поехали кататься на лыжах… Но не предложил. Это уже не актуально?

Лукас навострил уши. Любимая пришла к нему поутру перед работой, чтобы по обыкновению отправиться туда вместе, и, кажется, момент, который он выжидал, настал.

Лукас широко улыбнулся, обнажая чуть более длинные, чем привычно, клыки и демонстрируя ямочки на щеках. Это органично вписывалось в его образ, тем более, что Тамико давным-давно изменила свои зубы таким же образом.

Нежно произнес:

— Очень актуально и очень важно!

Карие глаза Тамико просияли:

— Расскажи мне!

Конечно, было бы лучше, если бы Тамико настояла в другое время, но потерять шанс во второй раз Лукас не мог. А вот послать работу куда подальше, отправив работать вместо себя копию — запросто.

* * *

В следующий миг пара уже стояла в белоснежном павильоне, увитом пряной зеленью, на опушке, усаженной роскошными деревьями, за которыми, блестя и переливаясь, угадывалась гладь воды.

Музыка, дивная и яркая, наполняла все вокруг — это были мелодии, некогда посвященные Лукасом Тамико. Они текли, переходя одна в другую. Мелодиям вторили птицы и покачивающиеся чашечки ароматных цветов.

Лукас и Тамико, неожиданно для себя чуть сильнее обычного загорелая, оказались в белых одеяниях — одни среди развернувшегося великолепия.

— Лууу, какое красивое место ты создал! — Тамико бросилась любимому на шею. — Я тебя люблю!

Лукас продолжал улыбаться:

— И я тебя, Тами! Буду любить тебя вечно! Буду защищать тебя, заботиться о тебе и радовать тебя! Только тебя одну! Давай пройдем Церемонию и закрепим наш союз?

Миллиарды светлячков порхали вокруг, стояли сумерки, сердце Тамико переполнилось восторгом.

— Да, Лу! Да, счастье мое, давай! Хотя я и так уже ощущаю себя прошедшей ее — вижу лишь тебя одного во всех мирах, во всех паззлах!

Время потеряло смысл. Лукас и Тамико забыли о нем, предаваясь любви и разглядывая опушку посреди озера. Лукас украсил ее всем тем, что ценили они оба, ставшие целым.

Говорили о деталях проведения Церемонии, то и дело заговорщически пересмеиваясь.

Принадлежа друг другу, Лукас и Тамико ощущали себя много более счастливыми и свободными, чем порознь.

* * *

Наблюдая за Леоном, Анеля отмечала в любимых глазах какую-то странную, даже пугающую жесткость.

Впрочем, Леон совсем бросил пить и очень много работал, выходя из дома разве что по бытовым нуждам, а также для прогулок и пробежек. Помимо этого, он упорно занимался духовными практиками, которые мог исполнять самостоятельно.

Анеля снилась ему довольно часто, самым обыкновенным образом. Других женщин он не звал. Не звал и Анелю наяву.

Анеля теперь плотно общалась с Оливером и стала приходить к Магнусу на вечеринки. Конечно, от Оливера не укрылись ее печаль и подавленность, скрываемые за обольстительными улыбками.

Не вполне понимая причину поведения Леона, ревнивый Оливер, тем не менее, не стал драматизировать ситуацию, мягко отвлекая Анелю и переводя ее тяжелые думы на что-нибудь более приятное.

Как она и обещала, Анеля щедро распространяла преувеличенные сплетни о Жизели, обильно поставляемые ей непосредственным участником событий.

Как следствие, в некоторых случаях анамаорэ начинали многозначительно переглядываться, едва только слышали имя Жизели. Пока что такие любители посмаковать подробности находились в основном в артистических кругах и свите бога, что не вполне устраивало Оливера — в данной среде поведение Жизели принимали как естественное, пусть и пикантное. Нужна была месть посолиднее.

Глава 502. Осмеянная

Пусть братья давным-давно уже не были особо близки, затянувшаяся хандра Максимилиана очень беспокоила Лукаса.

Дело обстояло настолько серьезно, что Максимилиан полностью забросил психологические консультации и заметно сократил певческие выступления, тоскуя об ушедшей невесте. Побег Маю оказался невероятным по силе ударом, выбив опору из под его ног, пошатнув его уверенность и вызвав многочисленные опасения.

Максимилиан был совершенно не готов обнаружить себя брошенным, когда все вроде бы шло идеально.

Конечно, отправившись к Лане, он надел маску благополучия. Ричарда Лукас намеренно попросил вести себя как можно более строго, чтобы не напугать растерянную девушку. Та тоже переживала личную утрату, перерождение дополнительно вызывало стресс, так что Лане было хуже всех…

Возможно, Максимилиана стоило познакомить с Паолой, а Лану показать Ринальдо — обилие расстроенных судеб и грустных знакомых неприятно томило душу Лукаса. Мысли о «перестановках», впрочем, не помешали ему руководить беседой Ланы с ее новыми потенциальными родственниками.

Царевичи и Лана приветливо улыбались друг другу, особой радости никто не испытывал, но встреча прошла достойно.

* * *

При встрече Лукас гадко осклабился:

— Ооо, ты, оказывается, можешь быть тааакой аппетитной! Секси-конфетка!

Жизель, высокая, сухопарая и подтянутая, поджала тонкие губы:

— Тебя невеста не удовлетворяет, что ты так скалишься?

Лукас хмыкнул:

— Устраивает полностью. Настолько, что всюду мне мерещится, даже в столь… хгм… худосочных!

Жизель ушла, гордо расправив плечи. То, что Лукас не постеснялся высказать ей в лицо, Жизель с недавних пор постоянно слышала за спиной. Смешки, переглядывания, пошлые мысли окружающих… К жрецам противоречивого Магнуса анамаорэ проявляли и то больше уважения!

Именно его жрец уговорил Жизель: «Расслабься… Это останется только между нами. Отдайся фантазии…»

Нельзя, ни на минуту нельзя было забывать, что его слова были произнесены не в тиши любовного единения, а за плату, почти по принуждению.

Жизель недооценила этого бесхребетного Оливера, вроде бы податливого и безотказного, но засасывающего, втягивающего, дурманящего… Оливер обладал гипнотическим обаянием, и оно усилилось в разы, когда он поступил на службу к Магнусу.

Жизель заплатила Оливеру, не зная, как еще его удержать. Приказывать ему после явления его таинственной сути она не смела, а просить не умела.

Слухи поползли после того, как время их оплаченных встреч с Оливером закончилось. Анамаорэ, казалось, в подробностях знали теперь внутренний мир своей «героини». Ситуация выходила наглой, безмерно унизительной и тошнотворной. Некоторые даже присылали Жизели полуанонимные предложения провести время с ними. В пользу энергии пациентов, разумеется. И непременно в образе с пышными формами, хотя… сошло бы и так.

Жизель подобная популярность не радовала. Стиснув зубы, она продолжала исправно ходить на работу и посещать мероприятия, положенные ей по статусу.

Устроить Оливеру разбор полетов — если бы он начал гнусно насмехаться над ее доверчивостью или же притворяться, что информация распространилась сама, без его ведома, это не принесло бы Жизели желанного облегчения.

Ее план, основанный на хитрости, состоял в ином, и, разумеется, рисковал провалиться, но Жизель полагала, что некий шанс на победу у нее все же есть.