Два десятка из «Зеленых Стрел», личного герцогского отряда, были профессиональными лучниками. Эти люди не расставались со своим оружием с детства, еще тогда считая стрелы лучшей игрушкой, а протыкание ими чего-нибудь или, что лучше, кого-нибудь – весьма интересной забавой. Ребята они были надежные, проверенные. Командовал ими суровый истарский комендант Гехар Одноглазый.
И сейчас он в одиночку держал подходы к баррикаде, прикрывая стрелков от слишком резвых гоблинов, которым вздумалось запустить свои кривые пальцы в скрещенные колья заграждения.
Гехар был тяжелым человеком с недобрым нравом, но отличался справедливостью, рачительностью и воинским умением, благодаря чему прекрасно справлялся с управлением Городом Без Лета вот уже три десятилетия. Левого глаза он лишился с десяток зим назад, когда в этих землях появился злобный чернокнижник Лонекар Птичник. Проклятый колдун принес людям столько несчастий, что народ не смог больше терпеть, и в одну из холодных ночей на Птичника была объявлена облава. У Гехара был любимый сокол, с которым он всегда охотился. В тот раз комендант также взял с собой птицу в ночной лес. Когда отряд ехал по заснеженному тракту, всегда спокойный и тихий сокол вдруг ни с того ни с сего начал биться на левом запястье у Гехара. Он кричал и хлопал крыльями, а когда хозяин попытался его успокоить, клюнул его своим загнутым клювом в глаз… Так комендант получил особый «подарочек» от коварного, никогда не спящего чародея. Одним из своих заклятий подлец затуманил птице разум и заставил причинить вред любимому хозяину. Раненый воин придушил сперва собственного любимца, а после – и самого колдуна. Ныне скелет чернокнижника Лонекара Птичника обнимает каминную трубу на крыше комендантова дома, а сам старик возненавидел весь их колдовской род.
Сегодня здесь, кажется, не было никого из темного братства, а насчет ночных странников у старика имелось одно излюбленное убеждение: с Гаручами можно спокойно беседовать лишь тогда, когда их тела высушены и набиты соломой. Поэтому он не испытывал жалости, рубя секирой, словно дрова для очага, пытавшихся забраться на баррикаду гоблинов.
Слуга герцога Тенора, подойдя, даже застыл на несколько мгновений, любуясь мастерством и ловкостью старого воина. На завал из камней, укрепленный кольями, не мог вскарабкаться ни один крючконосый карлик, умываясь кровью всякий раз, когда суровый комендант дотягивался до них не знающим жалости оружием. Лучники «Зеленые Стрелы», названные так из-за цвета оперения их вертких тисовых красавиц, с невероятной скоростью оттягивали тетивы, но поток гоблинов упрямо не желал уменьшаться.
– Как наши дела? – Глинервин хлопнул Гехара Одноглазого по плечу.
Здоровяк-комендант от неожиданности рубанул секирой наотмашь. Герцогский слуга едва успел отскочить.
– Ты так не шути, Глин! – Комендант разъярился, ногой отбрасывая очередного гоблина прочь. – Едва не отправил тебя к Алигенте на пир!
– Вот и выпил бы грогу, – произнес Глинервин, отсекая уродливую носатую голову. – А то холодно что-то.
– Холодно ему! С нас уже десятый пот сошел, верно, ребята?! А ему все холодно!
– Так точно, сэр! – раздался в ответ стройный ответ двух десятков стрелков.
– Сейчас все согреются. По моей команде: шаг – стрела, три шага – стрела!
– Есть!
Лучники приготовились к боевому продвижению…
* * *
Огромное существо, выбравшееся из леса, едва сгустились сумерки, разбрасывало в стороны всех без разбора, как хорошо вооруженных марлов, так и бедняков-хердов с топорами для рубки дров. Вырванная с корнями и лишенная ветвей сосенка, которая вминала в промерзлую землю и дощатые настилы улицы людей, уже вся окрасилась кровью. Раздавленные, изломанные тела лежали там, где прошел монстр. Снег сыпался, как мука из дырявого мешка, и оседал на поверхности багровых луж, на белых лицах, на широко раскрытых глазах мертвецов.
Чудовище шагало вперед. Стрелы не причиняли вреда его каменной шкуре, и никто не мог подступиться к нему на расстояние удара мечом. Монстр ревел, будто созывая сородичей из окрестных лесов к ужину, и вскоре ему отозвался похожий слитный рев нескольких чудовищных глоток. Один был слышен уже внутри стен.
Такого огромного тролля никогда раньше не видел даже Гехар Одноглазый, проживший всю жизнь на краю полного этих существ леса. Чудовище превосходило по росту всех встреченных комендантом ранее едва ли не вдвое. Больше всего тролль походил на огромную уродливую статую, да такую, словно на его примере какой-то слепой решил попробовать себя в мастерстве резчика. Необъятное тело пряталось под плащом, сшитым из шкур животных и людской кожи, под этим лоскутным покрывалом смело можно было спрятать весь «Вереск», вместе с двускатной крышей, резными коньками кровли и чучелами трех танцующих гоблинов у трубы.
Голова тролля, напоминающая неровный кусок скалы, вся поросла длинными спутанными волосами – ни один брадобрей не смог бы привести прическу монстра в надлежащий вид, а любые, даже самые острые ножницы точно сломались бы, попытайся кто-нибудь подстричь эту ужасную гриву. В косматой черной бороде чудовища можно было заблудиться – словно старый черный занавес, она спускалась к самым коленям лесного жителя. За нею скрывалось толстое брюхо, плавно перетекающее из груди, а шея выглядела настолько короткой, что казалось, ее и вовсе нет. Лицо, а если точнее, морда уродливостью походила на гоблинскую, увеличенную в десять раз. Под низко надвинутыми бровями в глубине прятались глаза, сверкающие в сумерках зеленым светом. Нос тролля напоминал огромную, размером с зубец мельничного жернова, репу. Из отвратительного лягушачьего рта торчали кривые клыки.
Чудовище широко раздувало волосатые ноздри и, полусогнувшись, выискивало под ногами людей. Оно ревело, и в его голосе угадывались жуткие звуки горного камнепада.
– Лучники! – кричал старый комендант, пятясь и до боли в пальцах сжимая бесполезный сейчас топор. – Да стреляйте же! Чтоб вас!
Гехар не замечал того, что остался в полном одиночестве. Чудовище уже нависало над ним, как скала. Одноглазый видел, как в сумерках, точно совиные, блестят жуткие глаза монстра, а горячая дымящаяся слюна течет из его пасти. Старик рубанул тролля по ноге топором, но тот даже не поморщился. Оставленный на его голени широкий порез затягивался на глазах. Комендант отпрыгнул в сторону, увернувшись от огромной лапы, опускавшейся ему на голову, и рубанул топором со всего размаху. Тролль взвыл и ударил наотмашь гигантской дубиной. Морда чудища исказилась болью – еще бы: ведь только что он лишился половины когтистого пальца. Черная, как смола, и жутко вонючая кровь хлестала на снег.
Что же касается старика, он пусть и успел вовремя отскочить от удара, но зацепился сапогом за тело лежащего ничком воина и растянулся на земле. Монстр шагнул вперед и поднял ногу, намереваясь раздавить своего маленького противника.
– Гехар! – закричал кто-то.
Но было поздно – Тролль наступил на распростертого коменданта. Послышался жуткий хруст костей, и кровь брызнула из-под когтистой лапы.
