— Заботу о железных дорогах возложим на команду Чубенко. Где только увидишь рельсы, Алексей, рви к чёртовой матери. Лева, насколько мы оторвались от красных?
— Я думаю, на один-два перехода, — сказал Зиньковский.
— Посылай во все стороны разъезды, пусть глаз не сводят с красных и при случае хватают «языков». Мы должны точно знать, кто у нас на хвосте и на флангах. Вмени им в обязанность — рвать телефонные провода, выводить из строя телеграфные аппараты на станциях.
— Будем стараться, Нестор Иванович.
— Теперь твоя задача, Исаак, — обратился Махно к редактору Тепперу. — Заготовь текст листовки «Чёрная измена большевиков», в которой изобрази их коварство, подлое нарушение договора, надуманные обвинения махновцев в грабежах и разбоях. Мы за это давно расстреливаем. В общем, возьми у Белаша приказ Фрунзе, там что ни строка — то враньё. Опровергни всё по пунктам.
— А где же её будем печатать, листовку-то? Обоз весь брошен.
— Когда объединимся с Вдовиченко, возьмём Бердянск, там и отпечатаем. Напишешь, дашь мне прочесть.
К Новоспасовке, где, по предположениям, действовал Вдовиченко, шли не прямым путём, а часто меняя направления, путая преследователей и, что не менее важно, иногда являясь там, где махновцев менее всего ждали. По пути почти два полка красноармейцев перешли на сторону повстанцев и были влиты в бригаду Петренко, командовавшего пехотой.
Раза два или три разведчики, следившие за преследователями, докладывали штабу, что за ними идёт киргизская кавбригада.
— Что ж не нападают?
— Наверно, боятся нас или ждут удобного случая.
— Ну, мы ждать не будем. Марченко, тебе кони нужны?
— Хм. А когда они были лишними.
Нападение на киргизскую бригаду было совершено утром, когда кавалеристы готовились к выступлению из деревни.
Строились на единственной улице села. Именно в это время с обоих концов улицы появились тачанки, ударили пулемёты. Первой же очередью был срезан комбриг вместе со своими штабными. С обеих сторон сразу же образовались завалы из убитых коней и всадников, тачанок. Никто не пытался командовать, не было сделано ни единого выстрела. Уцелевшие с ужасом кинулись врассыпную по дворам, огородам, сараям.
В село влетела конница под командой Марченко, получившая указание батьки «без пленных». Изрубили, кажется, всех, не пощадили даже спрятавшихся в камышах, и дивились тому, что «басурманы» даже не отстреливались.
Собрали богатые трофеи: карабины, винтовки, патроны, тачанки с исправными пулемётами и особенно радовались тому, что нашли несколько возов овса.
Уже перед обедом сияющий Марченко доложил Махно:
— Твоё приказание, Нестор Иванович, исполнено. Вырубили подчистую, бригады нема.
— Молодец, — похвалил Махно. — Теперь коней хватает?
— С избытком.
Однако вскоре в лагере появился старик с длинной седой бородой, приехавший на кобыле.
— Мне бы батьку побачить.
— Я слушаю тебя, отец, — сказал Махно.
— Вот ты какой, Нестор Иванович, — молвил старик с оттенком уважительного удивления.
— Какой? — спросил Махно.
— Ну эдакий... — замялся старик. — В общем... геройский. Я что прибег-то... Давеча твои хлопцы порубали страсть скоко... все плетни, проулки завалили... Нам до весны ховать не переховать мертвяков-то...
— Ну и чего ты хотел? Нам же ещё и хоронить, что ли?
— Да нет, не то зовсим, как бы это сказать... Токо ты не злобись.
— Ну что? Говори, не тяни, старик.
— Ну в общем, я поховав некольких киргизецу подполе... Уж больно ваши злобились, порубали б бедолаг, а они ж люди, живые души.
— Как тебя звать, дед?
— Нечипор я, батько.
— Стало ты жалеешь наших врагов, дед Нечипор, — прищурился, Хмурея, Махно.
— Жалкую, всех жалкую, Нестор Иванович, — отвечал старик. — И тебя тоже.
— Меня? — удивился Махно. — За что?
— Ох, тяжела твоя ноша, сынок. По крови шагать, душу сжигать. Как тут не жалеть? Как-никак, ты заступник крестьянству.
— Ну и что ж ты хочешь?
— Я сулился им, что заступлюсь перед тобой за них.
— Ишь ты, какой заступник.
— Они ж боятся с подпола выходить. А мне чем их кормить? У меня внучка-то впроголодь сидит. А тут дюжина мужиков.
— Так ты что, Нечипор, хочешь, чтоб мы на них тебе довольствие отпустили? — усмехнулся Нестор.
— Что ты, что ты. Я хочу, чтоб вы их в полон взяли, ну и удовольствовали как положено, чай, не объедят они твои тыщи.
— Возьмём. Удовольствуем, — подмигнул Махно своим товарищам.
— Удовольствуем, удовольствуем, — осклабился Марченко.
Нечипор нахмурился, покачал укоризненно головой:
— Эх-хе-хе, Нестор Иванович, безоружных-то побить много ль ума надо. Я думал ты... это самое... а ты, — старик безнадёжно махнул рукой и, повернувшись, поплёлся к своей кобыле.
— Эй, Нечипор, постой. Куда ж ты? — позвал Махно.
Старик остановился, повернулся: ну что, мол?
— Что ж это ты? Разговор не кончили, а ты на попятную.
— Так чё говорить-то? Итак ясно, вы их забьёте, а грех на мне.
— С чего ты взял, что забьём?
— Не слепой, чай, вижу как твои хлопцы оскаляются, — кивнул дед на Марченку. — А я им про тебя-то таких похвал наплёл.
— Ладно, старик, не серчай, накормим мы твоих подпольных сидельцев. Гриша, — обернулся Нестор к Василевскому, — возьми хлопцев из моей сотни, езжай с дедом, заберите у него басурман, приведите, накормите — и на все четыре стороны.
10 декабря командюж Фрунзе связался по телефону с командармом-4.
— Товарищ Лазаревич, по разведданным, Махно направляется на юг, как предполагаем, на соединение с бандой Вдовиченко. Надо воспользоваться этим. Они сами как бы лезут в мешок. Поэтому приказываю вам, чтоб ваши части охватили бандитов и вели наступление плечом к плечу, не давая им возможности выскользнуть.
— Хорошо бы на Бердянск направить несколько бронепоездов, Михаил Васильевич.
— Постараемся. Помимо этого вам в поддержку поступит конный корпус Каширина. Разведку ведите непрерывно. Пора кончать с Махно и всеми его бандами.
— Может, д ля уплотнения фронта стоит передать нам Первую Конную?
— Нет. Будённому дано задание уничтожить бандитов в районе Константинограда, к 16 декабря. Надеюсь, и вы к этому времени управитесь. Приказ вам доставят. И учтите, товарищ Лазаревич, более выгодного положения трудно дождаться. За спиной у Махно море, ему деться некуда. Вы его должны раздавить. 16-го жду победной реляции. Желаю успеха.
