– Что значит – верите в меня? Верите, что я чудо? Что ядемон? Скажите, Рэймонд, во что вы верите? Хотя в конечном счете это не имеетзначения. Наши поступки продиктованы велениями сердца.
– Мариус, друг мой. – Он наклонился вперед и правойрукой дотронулся до моего колена. – Тогда в Венеции, где я шпионил завами, я обращался к вам с самыми чистыми помыслами. Тогда же я прочел вашимысли. И понял, что вы убиваете только отбросы общества, истребляющиесобственных братьев и сестер.
– Истинная правда, Рэймонд, и Пандора тоже всегда такпоступала. А сейчас?
– Думаю, да, – сказал он, – ибо жертвами каждогострашного преступления, связанного с вампирами, становятся люди, виновные внескольких убийствах. Как видите, мне несложно вам помогать.
– Так значит, она верна нашей клятве, – прошепталя. – Я-то думал, она изменилась под влиянием своего сурового спутника.
Я внимательно поглядел на Рэймонда, с каждой секундой всеострее узнавая в нем того молодого человека, с которым познакомился в Венеции.Мне становилось грустно. Ужасная перемена! И чем глубже я переживал, темсильнее старался скрыть эмоции.
Что мои страдания перед наглядным торжеством старости?Пустое.
– Где ее видели в последний раз? – спросил я.
– Что касается этого вопроса, я попытаюсь дать своюинтерпретацию ее поведения, если позволите. В своих странствиях онипридерживаются определенной системы. Они передвигаются приблизительно кругами,снова и снова возвращаясь в один и тот же город. Как только они побывают в томгороде, они начинают кружить по спирали, пока не удаляются на предельноерасстояние – в Россию. Говоря о центральном городе, я имею в виду Дрезден.
– Дрезден! – воскликнул я. – Что это за место?Никогда там не бывал.
– О, ему никогда не сравниться с вашими потрясающимигородами. Не равняться ему ни с Парижем, ни с Лондоном. Но Дрезден – столицаСаксонии, расположенная на реке Эльбе. Герцоги, правители Саксонии, всяческистарались его украсить. И создания эти – Пандора и ее спутник – неизменно,постоянно возвращаются в Дрезден. Могут отсутствовать двадцать лет, нонепременно вернутся.
Я не знал, что сказать от волнения. Должен ли я расшифроватьсистему передвижений Пандоры? Она продумала свой путь, чтобы я его распознал?Сплела гигантскую круговую паутину, чтобы я рано или поздно попался в нее?
Иначе зачем Пандоре со спутником придерживаться такогообраза жизни? Я не видел другой причины. Но как я посмел решить, что она вообщеменя помнит? Она ведь написала на церковной стене свое имя, не мое.
Наконец я тяжело вздохнул.
– Как объяснить вам важность этого рассказа? – спросиля. – Вы принесли мне чудесные новости. Теперь я ее найду.
– А теперь, – доверительным тоном произнес он, –не перейти ли нам ко второй теме, затронутой в моем письме?
– Амадео, – прошептал я. – Что случилось с темотступником? Я не чувствую здесь присутствия тех, кто пьет кровь. Я не ошибся?Он либо очень далеко, либо и вовсе покинул вас.
– Тот монстр ушел от нас вскоре после того, как я отправилписьмо. Обнаружив, что может охотиться в сельской местности, он исчез. Мы несумели его контролировать. Он не обращал внимания на призывы питаться толькокровью преступников. Я даже не знаю, жив ли он.
– Вам следует принять меры предосторожности, – сказал яи осмотрел просторный каменный зал. – Пожалуй, ваш замок внушает уважениесвоими размерами и прочностью. Однако мы говорим о том, кто пьет кровь.
Он кивнул.
– Мы хорошо защищены, Мариус. Поверьте на слово, мы некаждого принимаем так, как вас. Но вы не желаете выслушать, что он рассказалнам?
Я склонил голову. Я знал, о чем поведает Рэймонд.
– Приверженцы сатаны, – заговорил я более конкретнымисловами, – те самые, что сожгли мой дом в Венеции, теперь охотятся нажителей Парижа. А мой блестящий ученик с каштановыми волосами, Амадео, по сиюпору руководит ими?
– Насколько нам известно, да, – ответил он. – Ониочень хитры. Они убивают бедняков, больных, изгоев. Ренегат, рассказавший намподробности, объяснил, что они опасаются так называемых «освещенных мест». Уних принято считать, что Бог не велит им носить дорогую одежду или входить вцеркви. Ваш Амадео теперь известен под другим именем – Арман. Ренегат говорил,что Арман пылает рвением новообращенного.
От отчаяния я не знал, что сказать.
Я закрыл глаза, а открыв, увидел перед собой разгоревшийся вглубоком камине огонь.
Я медленно перевел взгляд на внимательно взиравшего на меняРэймонда Галланта.
– Теперь я рассказал вам все.
Я улыбнулся ему смутной, грустной улыбкой и кивнул.
– Вы поистине щедры ко мне. В прошлом, когда ко мнепроявляли щедрость, я вынимал из туники кошель золота. Но разве вам нужныденьги?
– Не нужны, – подтвердил он, качая головой. – Намне нужно золота. Золото у нас всегда водилось в изобилии. Что за жизнь беззолота? Но нам его хватает.
– Тогда чем я могу отплатить вам? – спросил я. – Яу вас в долгу. С той самой ночи, когда мы беседовали в Венеции.
– Поговорите с несколькими членами ордена, – ответилон. – Позвольте им войти в комнату. Позвольте увидеться с вами. Задатьвопросы. Этим вы меня очень обяжете. Говорите им, что считаете нужным. Носоздайте для них истину, которую они запишут для изучения остальными.
– С удовольствием, Рэймонд, но только не в этой библиотеке,невзирая на всю ее красоту. Мы должны находиться на открытом месте. У меняинстинктивный страх перед смертными, которым известна моя тайна. – Язамолчал. – Даже не припомню, чтобы мня окружали подобные люди.
Он поразмыслил и ответил:
– Во дворе слишком шумно, слишком близко к конюшням. Давайтевстретимся на крыше одной из башен. Там холодно, но я скажу им одетьсяпотеплее.
– Давайте выберем для нашей цели Южную башню, –предложил я. – Только приходите без факелов. Ночь ясная, полнолуние, всесмогут меня рассмотреть.
Я выскользнул из комнаты, поспешно спустился по лестнице ибез труда покинул замок через узкое каменное окно. Со сверхъестественнойскоростью я поднялся на стены Южной башни и там, на умеренном ветру, поджидал,пока вокруг соберутся смертные.
Конечно, им показалось, что я перенесся туда благодарямагии, но я не собирался их разуверять.
