Кожу Люси покрывал шоколадный загар, на плечи пышным каскадом ниспадали разноцветные локоны. У Холи кожа была молочно-белая, на бритой голове сверкала россыпь красных блесток. Обе обладали великолепной мускулатурой и соблазнительными формами — достаточно веская причина, чтобы Норберту не захотелось пройти мимо. Илси остановилась рядом с ним.
— Вот он — подарочный набор от фирмы «Элинон»! — ведущий показал нарядно оформленную коробку. — Итак, кто же его получит?
Люси и Холи сцепились в жестокой схватке. Это была борьба без правил, но в то же время без смертельно опасных приемов. Толпа подбадривала их криками, представитель фирмы тоже издавал азартные вопли. Победила Холи: сбив соперницу с ног, она левой рукой вцепилась в роскошные локоны, а правой сдавила той горло. Ведущий поздравил ее и вручил приз. Счастливо улыбаясь, девушка прижала коробку к груди. Проигравшая девушка разрыдалась, сидя на полу.
— Ай-яй-яй! Наша Люси плачет! — констатировал представитель фирмы. — Что же может ее утешить? Только подарочный набор декоративной косметики от фирмы «Элинон»!
Он жестом фокусника извлек из-за спины еще одну коробку и протянул побежденной. Просияв, девушка вскочила на ноги, и все трое хором проскандировали:
— Косметика «Элинон» — лучшая в Галактике! Покупай — и станешь самой желанной!
— Зачем они так делают? — услыхал Норберт разочарованный голос Илси.
— Рекламное шоу.
— Я понимаю, что это рекламное шоу. — Она пожала плечами, на ее лице появилась недовольная гримаса. — Эти девушки почти такие же красивые, как Карен. Но зачем они так по-дурацки себя ведут?
— Деньги зарабатывают.
— Разве обязательно именно так зарабатывать деньги? — Илси кивнула на опустевшую арку. — Лучше как-нибудь по-другому…
— Я думаю, «Элинон» им хорошо платит, а ради крупного гонорара можно пойти на многое.
(«Например, изобразить профессионального телохранителя, не имея соответствующей подготовки», — про себя добавил Норберт.)
Народ расходился, они с Илси тоже направились к кабинам видеофонов.
— Все-таки не стоит ради денег соглашаться на что угодно, — задумчиво произнесла девочка. — Если, конечно, это не вопрос жизни и смерти.
— Илси, тебе никогда не приходилось ломать голову над тем, где раздобыть денег на завтра. И не придется, я надеюсь. Надо относиться терпимей к тем, для кого эта проблема не решена. Подобное шоу — безобидная вещь. Не то что убийство по найму, грабеж… или работа журналиста, который сознательно искажает информацию! — Он распахнул дверцу свободной кабины. — Подожди здесь, ладно?
Когда Норберт вошел внутрь кабины, прозрачная дверца сама собой задвинулась, наступила полная тишина. Сквозь толстое псевдостекло он мог видеть толпу, призывно мигающий глаз «Элинона» над аркой, под которой только что появился клоун, жонглировавший все теми же подарочными наборами; наблюдать, как деловито шныряет под ногами у людей автопылесос; любоваться изящной, небрежно-грациозной Илси в темно-синем, под цвет глаз, спортивном костюме, яркими рекламными щитами на противоположной стене — но не слышал ни звука.
Поглядев на пульт, он обнаружил, что модель ему знакома, в Соледаде кое-где стояли кабины с лидонскими аппаратами. Норберт нажал одну из кнопок, и дверца стала матово-белой, непрозрачной. Опустил в прорезь монету, вытащив из кармана визитную карточку Мартина Паада, набрал номер… Паада не было дома, он путешествовал на яхте по Рорейскому морю. Вспыхнула надпись: «Если Вы хотите, чтобы Вас немедленно соединили с абонентом, доплатите два голдера». Норберт доплатил. Вскоре на экране появилось обветренное, коричневое от загара лицо Мартина. Он был в мокрой белой рубашке, на коже блестели капли влаги.
— Здравствуйте, господин Паад!
— Здравствуйте… Норберт Ларре? — Лидонец лишь на несколько секунд замешкался, припоминая, как его зовут. — Вы на Лидоне?
— По делам… — Норберт улыбнулся. — Бизнес. Извините, что нарушаю ваш отдых, но не могли бы вы дать мне маленькую консультацию?
— Я вижу, ваши дела пошли в гору. Что вас интересует?
— Мне нужен толковый юрист, компетентный в области межзвездного экономического права. Не посоветуете, куда обратиться? На Лидоне я в первый раз.
Назвав несколько имен, Паад спросил:
— Что с вашей сестрой? Она вышла из Тренажера?
— Да, с ней все в порядке.
— А что стало с тем вашим клиентом, Гестеном?
— Не знаю, — вполне чистосердечно ответил Норберт. — Я давно его не видел.
Они поболтали еще немного. Норберт был приветлив, но с точки зрения ответов на вопросы — непробиваем: Паад, конечно, приятный собеседник, однако не стоит забывать о том, что он конкурент — один из тех, кто что-то знает о Перебрасывателе и не прочь прибрать его к рукам. На прощание лидонец передал привет Илси и пригласил их обоих в гости.
Прежде чем выйти из кабины, Норберт в раздумье поглядел на листок с именами. Наконец сунул его в карман, дотронулся до кнопки. Дверца вновь стала прозрачной. Под аркой «Элинона» отплясывал робот, его пластиковый корпус был разрисован цветами самых нежных оттенков. Илси неторопливо прохаживалась взад-вперед перед кабинами. За ней с интересом наблюдал парень лет восемнадцати, с тонкой мальчишеской шеей, но при этом с мощной грудной клеткой и накачанными бицепсами. Присмотревшись, Норберт понимающе ухмыльнулся: мускулатура не настоящая — объемная подкладка «облегающей» спортивной куртки. Сделано искусно, ничего не скажешь, но несоответствие пропорций выдает истину. Подойдя к Илси поближе, парень изобразил самоуверенную улыбку опытного сердцееда. «Дурак, разве так знакомятся с девушками?!» — подумал Норберт почти с сочувствием. Илси в ответ скорчила рожу. Парень отшатнулся, заморгал и через секунду растворился в толпе. Норберт шагнул к дверце — та распахнулась, в кабину ворвался гомон, по контрасту с недавней тишиной показавшийся оглушительным.
— Кто тебя научил так гримасничать?
— Ты. Когда мне было десять лет, помнишь?
— А-а… Забыл.
— У меня болело горло, а тебя уже выгнали из дому, и ты пришел тайком, когда папа с тетей уехали на банкет. Ты сказал, что, если строить перед зеркалом такие рожи, горло быстро пройдет, потому что все микробы разбегутся.
— Ага, теперь вспомнил. У тебя отличная память.
— Совсем не отличная. Но про тебя я помню все, с самого начала. Ты единственный хорошо ко мне относился, когда я была маленькая. В Тренажере я тоже все время тебя вспоминала. — Она замолчала, потом добавила: — Нор, иногда мне кажется, что я могла бы стать плохой и злобной, но этого не случилось, и только потому, что со мной был ты.
— Все будет хорошо, Илси, — смутившись, невпопад отозвался Норберт.
Они пошли к эскалатору.
— Даже робот выглядит обновленным после того, как воспользовался декоративной косметикой фирмы «Элинон»! — донесся из-под арки настойчивый жизнерадостный голос.
