пешочком по каждой улице, найти их не составит труда, но именно время, колдунов заставляют ценить, как наиболее ценный ресурс. В итоге, Уриэль отправил Мунита отнести их заслуженные гостинцы домой, а сам побрел к старосте за помощником, который их проведет по всем местам их будущей магической славы.
Улот поддался уговором не сразу. Он всё порывался объяснить карту местности на пальцах, но это не устраивало уже Уриэля. С чего это они должны одни ходить и мерзнуть, по колено в грязи, помогая местным, если те и пальцем шевельнуть не хотят? Да, на улице творятся страшные вещи: ветер старается унести все, что плохо приколочено, в далекие края; дождь льет такой, что лужи начинают плотоядно посматривать на немногие островки суши, желая объявить им грандиозную войну за существование; Приблизившаяся гроза страшно сверкает толстыми столбами молний, в несколько дубовых стволов шириной. Но это же не повод сидеть дома?
Староста сдался исключительно после обещания защитить его кровиночку теми же плетениями, что были на самих волшебниках, и отрядил в помощь своего двухметрового младшего сына, подмастерье кузнеца. Уриэль, сравнив телосложение и лица двух родственников закономерно усомнился в самой возможности их кровной связи, но говорить ничего не стал. Насчет двух метров он, правда, загнул, но был не далек от истины. Юноша, не старше Уриэля, был в два раза шире в плечах, на голову выше, и лицо имел словно высеченное из камня. Эх, такого бы в доспехи, да на рыцарского скакуна! Какой кадр в деревне прозябает! Это ж вместе с конем и доспехами центнера четыре агрессивно настроенной массы. И это за него боится староста? Да такого ветром сдует не раньше, чем скалу.
Тем не менее, продолжая поражаться своему проводнику, Уриэль не стал артачится и послушно создал над ним «магический зонтик», благо маны воздуха всегда в избытке, а вот с обогревом пришлось попотеть. С учетом его ужасного сродства пришлось влить десятую часть резерва. И это еще приемлемо, учитывая, что на розжиг печки утром он влил целых двадцать процентов. Тратить ману на защиту одежды от грязи волшебник не стал, приказав одеться в то, что не жалко, или можно отмыть. Выйдя из дома Улота, они объединились с подошедшим Мунитом и отправились на обход.
До чего же потешно смотрелся их отряд. В такую лютейшую непогоду, три легко одетых человеческих фигурки форсируют грязевые потоки и раздвигают магией воды лужи, перегородившие целые улицы. Благо колодцы закончились быстро. Маг жизни в воде никакой опасности, к счастью, не выявил. Вот только на середине обхода в его голову закралась гениальная мысль, о том, что сейчас идет ливень и уже через несколько часов результаты его проверки отправятся коту под хвост: с новой водой в колодцы может натечь буквально, что угодно. Поэтому, вместо своих временных диагностических чар, он решил одарить жителей деревни полноценными фильтрационными заклинаниями. Вообще, как ученик первого семестра он их знать не обязан, но парочку лишних дней в библиотеке просидел даже он! Уриэль быстро объяснил свою идею другу, и добившись горячей поддержки приступил к действу.
Заклинание выполняло всего два действия: найти все вредные частицы и микроорганизмы, затем, уничтожить их минимальным выплеском маны. Но практика тут в несколько раз сложнее теории. Структура чар имела слишком хрупкий баланс, за огромным аналитическим блоком, едва виднелась небольшая боевая часть, призванная уничтожить все отмеченные цели. Такая необычная компоновка требовала большого внимания от волшебника. Колдовать пришлось долго. Предчувствуя это, он сразу научил чарам Мунита, но даже так на десяток колодцев, включая те, что он уже проверял, им пришлось потратить больше получаса. Постоянные чары, в отличие от одноразовых требовали тончайшей настройки, чтобы они имели возможность продолжать выполнять свою функцию какой-то адекватный отрезок времени.
Позерства ради, у последнего колодца Уриэль даже зачерпнул воды и демонстративно выпил. Она была не настолько холодна, как он боялся. Зубы не ломило, но и приятного мало. Темный маг в ответ на его жест усмехнулся, а их безмолвный сопровождающий, кажется, вообще не понял символического жеста.
Следующим на очереди был пруд. Судя по рассказу сына Улота, раньше в нем и рыба водилась, и вода была питьевая, но потом пруд запаршивел, рыба всплыла к верху брюхом, а некоторые сельчане, додумавшиеся в нем искупаться потом покрылись отвратительной коркой, не сходившей пару месяцев.
К пруду вела, начавшая зарастать, тропинка среди зарослей каких-то низеньких кустарников, утопавших в густой осоке. Отсутствие твердой хозяйской руки на этом берегу было видно сразу. Так бы и умер этот переставший приносить людям пользу водоем, если бы Уриэль не решил его великодушно спасти. И решение местной проблемы он придумал как никогда элегантное в своей простоте – наколдовать на дне озера пару таких же водных фильтров, что он ставил в колодцах до этого. Признаться, его абсолютно не интересовало, что там вызвало упоминаемые трагические перемены в местной достопримечательности, лучше фильтра он все равно ничего родить бы не смог. Дав указание заселять рыбу через пару недель, как только фильтры успеют уничтожить любые источники поселившейся здесь заразы, он скомандовал начать поход к реке.
Жалкий километр пути превратился в настоящее мучение, при такой погоде. Если утоптанные до состояния гранита улицы деревни превратились в обыкновенную жижу, то тропинка посреди полей, обернулась настоящей полосой препятствия. Точнее, препятствие было всего одно, зато какое – чистая, ничем не замутненная, грязь. Ставя свой аккуратный сапожек в чернозем, Уриэль проваливался в него по щиколотку. Отталкиваясь от земли ногой – он просто скользил на месте. Тут нужна особая техника передвижения. Не простой шаг, а поочередное выдергивание ног из хлюпающей бездны, аккуратный перенос их на десяток сантиметров вперед, и затем заталкивание обратно в грязь. И только попробуй ошибиться во время переноса веса! Ледяные объятья чернеющей мерзости ждут тебя с распростертыми объятьями.
Меньше всего падал их проводник. Толи был привыкший к тому, во что превращается земля в сезон дождей, толи просто меньше всех хотел падать, так как в отличие от волшебников, грязь на него налипала будь здоров. Уриэль внимательно присмотрелся к его походке и заключил, что дело все же не в страхе. Здоровяк передвигался по бездорожью с грацией бывалого хищника, чему не мешали даже периодические окунания в земляную жижу. Дело однозначно в том, что опыта у него хоть отбавляй. Городские жители, Уриэль с Мунитом, сезон дождей всегда заставали именно в городе. Там были свои причуды, вроде настоящих грязевых рек, спускающихся с верхней части города к его подножьям, но вот такой
